Дети подбежали ко мне и пожали руку. Они отвечали на мои вопросы, а также спрашивали меня. Младшего, девятилетнего, мальчика я закопала в песок. Старший, которому было 12 лет, показывал мне свои шрамы, и я сказала ему, что однажды девочки, флиртуя с ним, начнут расспрашивать, где он их получил. Ему это понравилось, и он поклялся придумать классные истории. Дети Роба оказались очень сообразительными и уморительными, производя впечатление абсолютно счастливых и спокойных мальчишек.
Мы отряхнулись и пошли в цирк, остановившись рядом с турниками на пляже, чтобы они могли продемонстрировать мне свои умения. Я тоже кое-что показала, чуть не сломав шею и натерев несколько мозолей. В цирке младший поменялся местами, решив сесть рядом со мной. Мне потребовалась вся моя воля, чтобы не дотронуться до него: у мальчика были фантастические кудряшки его отца, и сдержать руку, чтобы не запустить пальцы ему в волосы, было очень непросто. В конце вечера дети обняли меня на прощание. Я просто влюбилась в них.
А на следующий день я получила обратную связь: мальчики создали в игре на приставке нового игрока по имени Кристин. Стопроцентное попадание.
Через две недели после знакомства с детьми, чьей мачехой я могла бы стать, моя злобная мачеха умерла. В фильмах на этом моменте обычно все заканчивается: и жили они долго и счастливо, все поют – и звери, и люди, а принцесса встречается с принцем. Ура.
В реальной жизни принцесса, будучи 38-летней женщиной-сценаристом, получила сообщение от своей 11-летней сестры: «Мама только что умерла».
Мы выяснили, что опухоль росла долго. Ей понадобилось много времени, потому что это была очень большая грудь. На похоронах мачехи многие упоминали, как гордилась она верхней половиной своего тела. Моя сводная сестра, которая бросила работу и переехала домой, чтобы заботиться о матери и младших сестрах, сказала, что ее мать часто вспоминала свои годы в старшей школе на Филиппинах, где она пользовалась популярностью, «потому что была совсем тощая с огромной грудью». Моя 19-летняя сестра рассказывала, как неловко она себя чувствовала, слыша, как мать на весь дом кричит: «Не позволяй парням трогать себя за грудь!» – куда бы она ни собиралась пойти. Когда пришло время покупать выпускное платье, моя мачеха отвела ее к платьям с самым низким разрезом и посоветовала: «Покажи больше груди, так сексуальнее!»
В Греции считается плохой приметой делать комплимент красоте младенца, потому что это может навлечь немилость богов. И аналогично, как мы перед экзаменом желаем «ни пуха ни пера!», в Греции новоиспеченным родителям говорят «что за уродливый малыш!» Вот о чем я думала, слушая истории сестер и дочерей Патти о ее увлечении именно той частью своего тела, которая ее и убила.
Я не планировала ничего говорить на похоронах мачехи. Мне казалось, что я не смогу сказать ничего хорошего. Я думала, что мое отношение прекрасно видят: у меня сердце разрывалось при взгляде на осиротевших сестер, но я не горевала. Так как не исключено, что теперь мой отец получал шанс на новые отношения с новой женщиной. Возможно, потому что он наконец увидит, что первый его брак не был несчастливым, слезет с дивана и займется своими детьми. Возможно, он наконец обретет счастье. Я боялась, что все видят, несмотря на то что мы с Патти под конец обменялись словами «я люблю тебя» и в тот раз я взывала к богу, чтобы он вылечил ее, я не буду скучать по ней.
Но затем заговорили мои сестры.
И они были красноречивы и очень красивы. И я так гордилась этими людьми, которых сотворила Патти. Они рассказали нам много такого, чего я о ней не знала, и говорили о ней столько хорошего, что я стала задумываться, ненавидела ли бы я свою мачеху столь же сильно, если бы она не сыграла роль Плохого парня в фильме моей жизни. И затем они начали читать «Отче наш», единственную молитву, которую я знала, потому что произносила ее со всеми остальными на бесчисленном количестве чужих свадеб: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим…»
Я провела неделю, наблюдая, как мои сестры спят в одной комнате, обнимая и поддерживая друг друга, согласно воспитанию их матери, для которой семья стояла на первом месте. И я поняла, что однажды, когда умрет моя собственная мама и когда умрет наш папа, мои сестры будут рядом со мной так же, как они сейчас были рядом друг с другом. Если бы не семья моей мачехи, мне пришлось бы пройти через мое горе в одиночку. А так я, вполне возможно, буду рыдать, лежа в кровати, полной людей, собак, котов и еды. Поэтому я встала и поблагодарила Патти за величайший подарок в моей жизни.
И я подумала, что, возможно, она не вела бы себя так ужасно, если бы я относилась к ней столь же по-доброму, как дети моего мужчины ко мне.
Курортные романы бывают столь приятны потому, что быстро кончаются. Каждая минута вместе – одна из последних. Они похожи на первый укус десерта, который вам разрешили съесть в середине долгой диеты, или на 15-минутный сон, выпавший на долю молодых родителей. Мир словно существует только для того, чтобы разделить вас, заставляя вас в итоге еще сильнее сплачиваться. И тот факт, что вы нашли друг друга на этой огромной планете, в бедуинской пещере или на корабле посередине Большого Барьерного рифа, кажется чудом.
Но обычные отношения тоже заканчиваются… пусть даже и в сто лет. Более того, жизнь заканчивается. (Меня так и тянет сказать «жизнь тоже заканчивается, приятель», поскольку мои рассуждения о высоком вызывают у меня смех. Но это так, приятель.)
И если вы способны помнить о том, что и жизнь, и отношения заканчиваются, то каждое мгновение становится прекрасным. Каждый поцелуй может оказаться последним, даже после 30 лет брака, даже если ваш супруг намного моложе и может пережить вас, даже если вы замужем за Мистером «Достаточно хорош», который, вы уверены, никогда не покинет вас. Долговременные отношения могут быть похожи на единственный в жизни уик-энд на экзотическом острове. Самое главное – не забывать об этом.
Летом после смерти мамы моя младшая сестра прилетела в Лос-Анджелес, чтобы отправиться в летний лагерь с мальчиками моего бойфренда, которые как раз являлись ее ровесниками. Старший сын Роба отметил, что если Роб женится на мне, а он сам женится на моей сестре, то он и его отец станут сводными братьями. Что может превратиться в сериал. Моя сестра и сыновья Роба играли вместе – это было похоже на счастливый конец истории о стольких несчастных разводах и о стольких разбитых семьях. Теперь же осколки таких семей начинали собираться во что-то новое.
Боюсь ли я по-прежнему остепениться? Конечно. Но я думаю, что все будет нормально. В прошлую субботу у нас состоялся семейный ужин с тремя мальчиками. Я приготовила мой фирменный десерт, а так как у Роба произошел прорыв на работе, я принесла еще и бутылку шампанского. Он сомневался, остались ли у него после развода бокалы под шампанское, но они нашлись в самом дальнем углу шкафа. Мы сдули с них пыль и наполнили четыре стакана.
После ужина мы решили поиграть в приставку. Дети включили игру, и по экрану забегали десятки персонажей, которых они создали. И вот она я – не толстая и не старая, чего я боялась. Похожая на себя. Маленькая фигурка их папы тоже там была, и оба мальчика, и все бабушки и дедушки, и их мама. Все мы бегаем по одному экрану – все вместе.
Я дала Робу прочитать рукопись данной книги до того, как продала ее в издательство (и заставила дочитать до последней главы, я не дурочка). Мне хотелось убедиться, что его не тревожат все эти истории типа бразильских. Выпив пару крепких напитков и дочитав рукопись, он предложил мне свою полную поддержку. И добавил: «Ты вдохновляешь меня. Я даже немного завидую всем твоим приключениям».
Вот черт. Он – последний человек, которого я хотела бы видеть вдохновленным побегами и одинокими сексуальными приключениями. Но затем Роб продолжил: «Думаю, прежде чем мы родим ребенка, я хочу побывать с тобой во всех семи частях света».
Я рассказала маме об этом идеальном финале, который мой мужчина подарил мне, моей жизни и моей книге. Наша героиня не остается дома, чтобы найти любовь и семью, она снова отправляется в путь, но теперь уж не одна, а вместе с тремя мальчишками!
«Хм, интересно», – сказала мне мама.
Неделю спустя она позвонила с предложением, которого она раньше никогда не делала: ей хотелось подарить мне на Рождество поездку с Робом.
«Куда угодно, где Роб никогда не был», – так она видит свой вклад в будущего внука или внучку.
Грядущей весной мы едем в Азию и Южную Америку. Визы в эти страны заняли последнюю страничку в моем паспорте одинокой путешественницы, сопровождавшем меня с той первой поездки в Аргентину. В паспорте на фотографии сидит сияющая 30-летняя барышня с заспанным взглядом, которая заскочила в паспортный стол сразу после бессонной ночи с юным панк-рокером. Этот документ пришел на смену предыдущему, где на фото была пухлощекая выпускница колледжа, собирающаяся в Европу со своим первым парнем – в первый раз. Оба паспорта теперь хранятся в шкатулке моей бабули – месте, где я держу самые ценные драгоценности.
Я бы рассказала вам истории о моей первой за почти 15 лет совместной поездке с мужчиной, но… они очень личные. Скажу только, что мне было очень приятно лететь обратно в Лос-Анджелес, ощущая свободу от изматывающей мысли о том, что по возвращении домой мне снова придется обратиться к сайту знакомств. И добавлю еще, что Робу осталась только Антарктида.
«Он, конечно, не будет настаивать на Антарктиде», – сказала моя мать.
ЭпилогКак я встретила вашего папу
Как в идеальном финале фильма, я пишу последнюю главу о своей холостой жизни, одновременно в реальности проживая свою последнюю неделю в одиночестве. Мы с Робом купили вместе дом в Санта-Монике для нас четверых, а также для моего кота и собаки его сыновей. И вот, на следующей неделе мы переезжаем – как раз когда придет время сдать рукопись. Поэтому у меня есть причина достать из шкафов десятилетиями накапливающиеся любовные письма и фотографии, и билеты на самолеты, и кошельки со списками клубов в Амстердаме, иностранными телефонными номерами и дорожными чеками (помните такие?). Я сложила это все в коробки и побежала к компьютеру, чтобы кое-что дописать. Моя будущая книга вст