Джон оглянулся, картинно сконфузился и спросил:
— Ну так что, мы, эт самое, прошли тест?
Агентша, которую я знал, как Таскер, сказала:
— Если мы позволим вам покинуть это место, что вы станете делать?
— Ничего, — ответил я. — Вообще ничего. Эми пойдёт на работу, я приду домой и подрочу, Джон пойдёт к себе домой, покормит собаку и тоже подрочит, пожалуй. И вы о нас никогда не услышите.
— Что ж, врёте вы часто, но непрофессионально. Я знаю, что вы от этого дела просто так не отлипните. А мы должны помешать вам натворить бед.
— Но вы только что сказали, что не можете нас убить.
Агент-мужчина, Гибсон, заговорил:
— Судя по исследованиям наших специалистов, вас окружает сфера отдачи.
— Знаете, повторите ещё раз, только на человеческом языке, — сказал я.
— Они считают, что любые наши попытки навредить вам мигом отскочат от вас, словно бумеранг сверхъестественной кармы. Я решил, что это пиздёж, но проверять их предположения будет слишком затратно.
Как-то раз я подумал, что людям, которые относятся к нам вежливо, обычно прилетает мешок дерьма от судьбы. Думается, между этими идеями и впрямь можно провести параллель.
— Типа, — недоумевал Джон, — нас что-то охраняет? Ангел-хранитель или защитный щит?
— Уверяю вас, — сказала Таскер, — силы, что стоят над вами, не имеют ничего с божественным происхождением. И охраняют они вас только потому, что такова Их воля. Они расчищают перед вами путь ради какой-то определённой цели.
— Срань Господня, — пробормотал я, — не хотелось бы мне знать, насколько хуже стала бы моя жизнь без этой неведомой помощи.
— Именно, — сказала Таскер. — Но помните, что даже несмотря на то, что тронуть мы вас не можем, у нас есть парочка альтернатив в запасе. — Она кивнула на один из плащей. — Знаете, на что способно их оружие?
— Нет, — признался я, — но мне всегда было интересно выяснить.
— В их основные настройки заложено изменение вашего сознания. Нет, они не подавят вашу волю, они просто полностью изменят ход ваших мыслей. После того, как оружие будет использовано на вас, вы останетесь полностью здоровыми, но также абсолютно не имеющими понятия кто вы, где вы, и за что вы боролись. Вы не вспомните свои имена и не узнаете друг друга. Ваша личность будет обновлена, вам достанется новая идентичность, вас разделят и вы начнёте жить новыми жизнями, новыми людьми. Итак, вы больше не будете помнить о всем, что происходило в этих стенах, не сможете нам помешать, но одновременно с этим будете полностью здоровы и жизнеспособны. Думаю, это не активирует вашу тёмную сферу защиты, что окружает вас. И это будет лучшим выбором для обеих миров.
— Вы не можете так поступить, — сказала Эми.
— Эй, крошка, — сказал Гибсон, — это лучше, чем пуля в башке.
— Не разделяйте нас. Всё, что я прошу. Если вы обнулите нашу память, просто оставьте нас в одном доме или одном месте. Оставьте нам возможность найти друг друга.
— Мы не можем так поступить, — парировала Таскер, — по вполне очевидным причинам. Наша цель не в том, чтобы вы по крохам собирали свои прошлые жизни и, в конце-концов, вновь закончили в этом городе. Наша задача — чтобы вы начали с чистого листа и не чувствовали ненужных побуждений. Не волнуйтесь, вы не будете скучать о Дэвиде. Вы даже не вспомните, что он существовал в вашей жизни. Вам не о чем будет жалеть. Это похоже на медицинские операции на младенцах — хирурги не беспокоятся об анастезии, они режут наживую, потому что знают, что ребёнок не вспомнит боль.
Эми повернулась ко мне и произнесла:
— Я найду тебя. Как-нибудь.
Таскер сказала:
— Нет, ты не найдёшь.
— Идиотский план какой-то, — сказал Джон. — Сверхъестественная херня всё равно будет лезть здесь изо всех щелей, нам будет проще простого наткнуться на инфу про них в интернете. Угадайте, что будет соседствовать рядом с историями про чудищ? Правильно, истории о нас. Мы не сможем убежать от прошлого.
— Вы не сможете ничего обнаружить в интернете. Страниц о вас не будет существовать, потому что событий, о которых было написано, попросту не происходило.
— Оу, — сказал я. — То есть, говоря о том, что мы будем разделены, вы не имеете в виду, что нас отпустят куда-нибудь в дебри Арканзаса. Вы намекаете, что отправите нас прямиком в ту дверь.
— По одному за раз. Каждый из вас попадёт в разный мир.
Джон достал сигарету и сказал:
— Не. Лучше убейте.
— Нет. Не убью. Вы почувствуете себя так, словно проснулись от долгого сна. Никакого желания мести, горести о потерях. Естественно, вам будет интересно, откуда у вас амнезия, но вы не найдёте о своём прошлом ничего особенного.
Эми обвила вокруг меня свои руки.
— Дэвид, они не могут так поступить с нами, — бормотала она. — Не могут.
Но она была бы счастливее.
Джон себе места не находил. Он выпалил:
— Так вот вы что удумали. С глаз долой, а потом эта херня в шахте проснётся и начнёт атаковать человечество миллионами заточенных членов. И что делать будете? Приползёте к нам на коленочках, умоляя о помощи? Перепрограммируете наши мозги обратно?
— Убрать вас отсюда, — произнёс Гибсон, — это наш единственный шанс удержать существо в шахте, мудак.
— Ага, так и вижу прям, — сказал я.
Таскер посмотрела на Джона и сказала:
— Вы сейчас раздумываете о том, чтобы сбежать, или, быть может, взять меня в заложники. Но не забывайте о том, что только мы решаем, куда ведёт та дверь. И если вы будете сопротивляться, я отправлю вас в то место, где ваше тело черви заживо сожрут. А если не будете, то вы окажетесь в месте, очень похожим на это.
— А там будет жив Тупак? — спросил Джон.
— Дайте нам время, чтобы попрощаться, — сказала Эми.
И время, чтобы подумать.
— Повторюсь, — сказала Таскер, — какой прок в прощаниях, если вы не запомните этого?
— Какой прок в объяснении, если мы их не запомним? — ответила Эми. — Почему вы просто сразу не выстрелили нам в мозги с порога?
— Разве это не очевидно? Мне нужно было проследить за якобы невидимой рукой, что защищает вас, и быть уверенной, что она не попытается остановить нас в момент принятия этого решения. Она не встала на защиту. Поэтому, пусть ночка и выдалась напряжённой, я…
Таскер кивнула в сторону ближайшего плаща — его маска напоминала огромные пластиковые усы — и он наставил на меня штуку, которая выглядела как гигантский слоновий хер.
Я отпрянул. Эми бросилась между мной и штукой, Джон заорал:
— ПОГОДЬТЕ!
Послышался глухой звук, будто где-то вдалеке раздался выстрел. Я не почувствовал разницы. А затем чёрный плащ рухнул на колени, а из места, где, предположительно, находилась его голова, потекла чёрная кровь. И во время падения оружие выпало из его рук, ударилось о пол и прицельно попало голубым лучом прямо в лицо агенту Гибсону.
В глазах Гибсона загорелся странный блеск. Он взглянул на нас, будто бы видел нас впервые, а затем его окружили чёрные плащи. Один из них отступил в нашу сторону, видимо, для того, чтобы закончить начатое его коллегой.
Теперь в глазах Гибсона загорелся огонёк первобытных инстинктов. Он вытащил пистолет из кобуры, наставил его на ближайший плащ и уложил его с первого же прицельного выстрела.
— БРОСЬ ОРУЖИЕ! — заорала Таскер, наставив своё оружие на своего партнера, вышедшего из-под контроля. Но у агента Гибсона из-за неспособности вспомнить, кто он есть на самом деле, включился режим «беги или сражайся». Он развернулся, увидел пистолет, наставленный на него, и немедленно выстрелил своей напарнице прямо в грудь.
Его зрачки взорвались паникой, он развернулся и дал трепака, расчищая свой путь выстрелами. Джон, Эми и я побежали следом. Я уже было приготовился кричать, чтобы кто-нибудь спёр один из НОНовских грузовиков, но как только мы выбежали на парковку, Гибсон повернулся и увидел нас троих. Каким-то образом интерпретировав это как угрозу, он вытащил пистолет, наставил его на меня и нажал курок…
Гибсон рухнул от выстрела, открыв нам вид на Рейндж Ровер. Он остановился прямо напротив нас, за рулём — Чейстити Пейтон.
— А НУ-КА БЛЯДЬ ПОЛЕЗАЙТЕ СЮДА!
Мы затолкались на задние сиденья, и она умчала в ночь. На сиденье рядом с ней лежала охотничья винтовка.
Чейстити обернулась:
— Они за нами?
— Я не вижу свет от фар, — сказал я, — но, мне кажется, что они их и не используют. Это вы убили этих двух чуваков?
— Может, они и найдут свой покой в ином мире, но в этом они успели наделать дел. Тем более, хорошие парни так не одеваются.
— Спасибо вам, — сказала Эми.
— Рано благодарить. Я с вами ещё потолковать должна. И я вам гарантирую, мне это дерьмо уже по горло.
— Они на хвосте! — заорал Джон.
За нами спешил чёрный грузовик, фары выключены, расстояние сокращалось очень быстро. Чейстити взглянула на преследователя и вдавила педаль газа. У неё была странная искорка в глазах, что-то вроде «живым им меня не взять».
Вскоре наш путь преградил медленно плетущуюся впереди нас фуру. Чейстити резко свернула и чуть было не врезалась в автомобиль, который ехал нам навстречу. Грузовик НОНа становился всё ближе в зеркале заднего вида.
Мы добрались до эстакады, Чейстити вновь попыталась свернуть, но столкнулась с горящими фарами другого грузовика. Но сейчас он не свернула — продолжила ехать напролом, надеясь проехать между двумя автомобилями. Все закричали.
Она резко свернула в самый последний момент и гигантская фура, оглушительно гудя, пронеслась в миллиметрах от нас. Клянусь, я слышал, как она соскоблила краску с зеркала заднего вида.
Грузовик НОНа пытался проследовать за нами.
И врезался прямо в тяжеловоз, столкновения с которым мы избежали секунды назад.
Я смотрел в заднее стекло и видел, как прицеп фуры, прокатившись через шоссе, свалился с эстакады.
— Иисусе, — сказал Джон.
— Видите, — сказала Чейстити, — именно поэтому Ровер круче. Джип не выдержал бы такой херни. Всегда будь начеку, как я и говорила.