— Погодите, повторите его фамилию ещё раз?
— Нимф, типа сокращение от «нимфоман» или что-то такое. Я услышал так, в любом случае.
Мы раньше не сталкивались с похожим именем.
— И вот, он смотрит на Мэгги, — продолжил Тед, — и он так плотоядно смотрит, знаете ли, и говорит, что у меня прекрасная дочка. Начинает задавать кучу нелепых вопросов о ней. Потом он говорит…
— Что за вопросы?
— Начал со случайных вещей. Сколько она весит. Позволяем ли мы ей есть мясо. Я не отвечал ни на один из вопросов, я просто спросил, кто он такой, чего он хочет. Но он просто продолжал задавать вопросы. И они становились всё омерзительнее. Она моется в душе или принимает ванную. Позволяю ли я и моя жена видеть нас голыми. Позволяем ли мы ей покупать нижнее бельё для себя.
— Как будто он пытался заставить вас нервничать, так.
— Пожалуй, да. Сказал ему проваливать с моей собственности; он сказал, что просто задаёт вопросы. Говорю ему, что у него пять секунд на то, чтобы свалить с моей стоянки, говорю ему, что он представляет опасность для моего ребёнка, потому что я так вижу. Говорю, мол, в этом штате я, основываясь только на этом, имею право убить его на месте. Наконец он говорит, и он говорит так, будто покупает машину, он говорит: «Я заберу её». Говорит, что вернётся в течение пяти дней, чтобы забрать её. Я, с большим ключом в руке, делаю шаг навстречу парню. Затем я очень быстро оборачиваюсь, чтобы убедиться, что с Мэгги всё в порядке, потом поворачиваюсь, и…
— И его уже след простыл, — закончил Джон.
Тед кивнул.
— Я спросил Мэгги, видела ли она, куда ушёл парень, а она сказала, что не видела ничего. Она сказала, что видела, как я стоял перед домом и орал в пустоту. И уже на следующий день я начал сомневаться в себе.
— Вы стали думать, что это было галлюцинацией? — спросил Джон.
Тед пожал плечами.
— Когда я вернулся из Ирака, у меня начался ПТСР, преимущественно в виде снов. Размышляя об этом… я не знаю. Ещё принимал некоторые вещества до того, как родилась Мэгги, но я слышал о том, что эта хрень остаётся в твоём организме. Думаю, я хотел, чтобы это оказалось чем-то другим. Это дерьмо, как говорят, происходит по всему городу. Причина, по которой все уезжают отсюда, это причина, по которой я получил этот дом за пятнадцать штук. Мне всегда казалось, что во всем виновата мнительность и религиозные предрассудки. Я видел множество женщин и детей, разорванных на кусочки, и для таких дел совсем не нужно быть монстром. С этим прекрасно справляются мужчины.
— Итак, во что вы, всё-таки, готовы поверить? — спросил я.
— Я верю в результаты. Я верю в методы. Что вы двое делаете, это либо сработает, либо нет. И если нет, я найду кого-нибудь ещё.
— Я пытаюсь объяснить людям именно это, — сказал я, — вы выглядываете наружу днём, и там светит солнце. Оно там, все согласны, что оно там, все в курсе, что это такое. Но что вы не можете себе представить, так это то, что солнце ещё и в самом деле громкое. Это гигантский шар из ядерных взрывов. Вы когда-нибудь находились неподалеку от удара молнии? И вы в курсе, что гром грохочет настолько оглушительно, что почти заставляет вас наделать в штаны? Представьте, каково слышать что-то настолько громкое без остановки, день и ночь — именно так будет звучать солнце, несмотря на сотни тысяч километров расстояния. Около ста двадцати децибел. Единственная причина, из-за которой вы не может слышать все эти звуки, состоит в том, что ваши уши не оборудованы для этого — в космосе нет воздуха для прохождения звуковых волн. Вселенная полна огромных, сильнейших, шумных вещей, которые вы не можете воспринять правильным образом, потому что ваши органы чувств не предназначены для этого. Джон и я, наши чувства немного отличаются от ваших, вот и всё.
— Это вроде того, что вы не слышите, как ваша золотая рыбка вопит без остановки, — сказал Джон, — но другая рыба может. Нимф, или как там его звать, он не в нашей базе данных…
Заметка: у нас нет базы данных.
— …но всё есть загадка до тех пор, пока нет отгадки. И это выглядит, так мы это называем, как похищение «закрытой комнаты». Жертва исчезла, но нет никаких признаков вмешательства или побега. Мы видели парочку похожих вещей раньше.
— Если вы не возражаете, я спрошу, — сказал Тед, — как часто вы находите жертву живой?
— Чаще, чем вам может показаться, — ответил Джон. Ответ был «один», если что. — Когда они говорят, что случились вещи, которые находятся за гранью понимания, то это не всегда что-то плохое. Иногда странности случаются, и все в итоге остается в порядке. Мэгги может появиться прямо в её собственной спальне, через пять минут.
— Это то, что, по вашему мнению, случится здесь?
Перед тем, как Джон успел ответить, я сказал:
— Мы не можем ни о чем судить прямо сейчас. Мы пробыли здесь недолго, и вот что мы выяснили — мы думаем, что все пойдет не так, как запланировано. И здесь я обычно говорю людям, чтобы они не теряли надежды, но я не думаю, что должен говорить это — потому что таков мир. И, вместо этого я просто скажу, что мы постараемся сделать все, что в наших силах.
Тед кивнул.
— Часть работы — этот парень, Нимф, кто бы он ни был, и мы найдем его и сотрем в порошок. Альфа Майк Фокстрот.[4]
— Ты, блять, можешь положиться на это, — ответил Джон.
Детектив поднял руки и сказал:
— Парни, я стою прямо здесь.
— И, если мы считаем, что это — именно то, о чем мы думаем, когда мы начнём искать? — спросил Тед.
Я подумал, что это хороший вопрос.
— Тот факт, что он пришёл прямо к тебе, очень важен. — Сказал Джон. — По-видимому, он мог просто стащить её посреди ночи, но здесь затевается какая-то игра. Так что есть неплохой шанс, что мы снова услышим о Нимфе — или ком-то очень похожем — очень скоро. И в таком случае мы попытаемся выяснить, что за «игру» он затеял. А потом…
— Мы не будем в неё играть, — закончил я вместо Джона.
Тед закивал. Он выглядел так, будто стал увереннее после нашего разговора, что означало, что мы проделали отличную работу, учитывая тот факт, что мы понятия не имели, что делаем.
Детектив посмотрел на часы, кивнул и сказал:
— Ну, похоже, вы, ребята, разобрались с этим.
Он повернулся и вышел через переднюю дверь. Я поспешил за ним.
— Эй, вы не уйдёте отсюда, стойте! — Он остановился, чтобы открыть дверь внедорожника. Я положил на дверь ладонь, чтобы он не смог открыть её дальше, и со стороны это выглядело так, словно я только что раздавил комара. — Куда вы направляетесь?
— Ох, я должен позвонить федералам, конечно же. У нас будет команда из ФБР через полчаса, они будут работать с местными оперативниками из дюжины лучших людей!
Он стряхнул мою руку в сторону и нырнул за пассажирское сиденье. Он захлопнул дверь и другой коп завёл мотор. Я постучал в окно и он опустил стекло.
— Стой, это был сарказм? — спросил я.
— А как ты думаешь? Увидимся с вами позже, ребята. Или нет. Кто знает? Мы едем обратно.
— Вы не можете просто уйти от пропавшего ребенка!
— Следи за нами. Ты думаешь, это мой первый день на работе? Ты думаешь, это мой первый день в этом городе? Ты слышал историю, даже если мы не уверены в том, что происходит, мы знаем достаточно. Если Они забрали её, — заглавная «О» прозвучала в его голосе, — то это что-то вроде попыток спасти апельсин после соковыжималки. Моя хата с краю, ничего не знаю.
— Но это буквально твоя хата! Это твоя работа.
Его плечи опустились. Он издал слабый вздох.
— Ты прав, ты прав. Слушай, дай-ка я тебе покажу кое-что. Это может помочь.
Он засунул правую руку внутрь пиджака, и затем оказалось, что он собрался показать мне вытянутый средний палец. Он выставил руку из окна и умчался вниз по улице, напевая: «ПООООООООШЁЁЁЁЁЁЁЁЛ НААААААААХУУУУУУУУУУУУУУЙ!!!»
Я наблюдал за тем, как задние фары внедорожника растворяются за серой завесой дождя. Я бы позвонил начальнику этого парня, чтобы подать жалобу, но начальник сказал бы то же самое, только громче.
Вы, вероятнее всего, интересуетесь, являются ли «Они» тем же самыми «Ними» которые объявились в квартире Джона несколько недель назад. А правда в том, что никто не знает. За всем этим скрываются эти ходячие тени, которые могут манипулировать человеческой душой с той же легкостью, с какой ручная марионетка манипулирует пенисом пьяного мима. Здесь, в нашем мире, есть люди, которые охотно торгуются с Ними, остальные делают это против своей воли, и, всё же, те, кто служит Им, делают это даже не понимая того, что Они существуют. Я предполагаю, что это, вероятно, затрудняет заполнение ордера на арест.
Я вздохнул и вновь зашёл обратно.
Как только я появился в гостиной, Тед сказал:
— Я думал, он никогда не уйдет. Итак, если мы услышим что-то о Нимфе, когда, ты, думаешь…
Его мобильник зазвонил.
Глава 3: Чудопарк
У Теда на рингтоне стоял «Полёт Валькирий». Он взял трубку и незамедлительно выражение его лица ясно дало понять, кто именно находится на другом конце провода. Не «Мистер Нимф», но его маленькая девочка.
Он зажмурился и произнёс:
— О, слава богу. Тшш… Слушай, детка, где ты? — пауза, — Что? Эй, скажи мне, где ты находишься…
Джон пробормотал:
— Включите динамик.
Тед ткнул пальцем в экран телефона, и я услышал обрывок речи маленькой девочки с металлическими нотками в голосе.
— Мы видели Принца Чернохвостика и мы сфотографировались с ним и Мишкой Бетти, а потом я съела шоколадный огурец на палочке.
— Мэгги, где ты находишься? С кем ты? — спросил Тед.
— Вы хотите поговорить с папочкой?
— Это я, я здесь. Мы дома. Где ты?
— Я вас не слышу, тут очень шумно и людно. Мы в очереди на колесо обозрения.
Тед посмотрел на нас. Никто не имел ни малейшего представления, что всё это значит.
— Привет, я друг твоего папы, — вмешался Джон, — Ты в парке? Типа как, в парке развлечений? Скажи нам, где ты находишься, мы хотим к вам присоединиться.