о звуконепроницаема. Этот звук они услышат не громче, как если бы кто-то мягко постучал в дверь.
Я посмотрел на Джона и тот пожал плечами.
— В смысле, если мы здесь не для этого, то зачем?
Я сказал Эми:
— Ты видишь здесь ребёнка, так?
— Он просто смотрит на меня. Осуждающе.
— Можем быть, тебе стоит подождать снаружи, в зале? Ты в состоянии справиться с этим?
— Нет, я не справлюсь, и да, я должна быть здесь.
— Тогда давайте покончим с этим.
Я зашёл в пустую клетку и дверь закрылась за моей спиной. Невидимая рука клаустрофобии медленно, но крепко схватила меня за задницу. Стена, разделяющая клетки, была из стали — я не видел, что происходит в клетке Мики.
Я спросил у Джона через стекло:
— Если ты сконцентрируешься, ты можешь увидеть и услышать Мики? Или он в виде личинки всё это время?
— Погоди-ка… Да, вижу Мики вполне себе ясно. Если я постараюсь.
— Что он делает?
— Сейчас он сидит на кровати. Ревёт. Спрашивает, что он здесь делает, почему его оставила мать.
Я посмотрел в глаза Эми, она выглядела на грани потери рассудка.
— Это всё — свежескошенная трава.
Я сказал Таскер:
— Здесь не будет церемонии или какого-нибудь ритуала. Вы просто откроете дверь, я возьму ружьишко и буду палить серой в этой существо, покуда не будет слышно только щелчки курка. Если вам нужно собрать какие-то данные, лучше делайте это сейчас.
— Вы готовы? — спросила Таскер.
— Ага.
Стена поползла вверх. На кровати напротив меня сидел Мистер Нимф.
Глава 24: В ходе эксперимента выясняются противоречивые данные
Он был одет в чёрный костюм с иголочки, холодно сверлил меня взглядом. Я подумал, что это схоже с ощущением, когда ты смотришься в зеркало — у него, в общем-то, было моё лицо. Я подумал, что оно выглядит как-то странно, но потом до меня дошло — изображение было не отражено, у него был шрам на другой щеке.
И по какой-то неведомой причине он выглядел более здоровым. Более живым.
Я вскинул дробовик.
— Сделай это. — Сказал Нимф.
Я не сделал ничего.
Джон сказал:
— Дейв? Мужик, сделай это.
— Ты слышал его. — Сказал Нимф. — Сделай это. Я вижу, как в тебя закрадываются сомнения. Страх. Интересненько взглянуть, сможешь ли ты противостоять этим чувствам.
— Заткнись.
— Мы постоянно возвращаемся к этому, не так ли? Итак, ты мужик или пустой сосуд, внутри которого гуляет эхо бездумных желаний? Твой страх говорит тебе сделать шаг назад и позволить им вновь опустить стену. Так кто сделает следующий шаг — человек или страх? Ибо именно в этот момент — момент между чувством и импульсивным желанием его подавить — ты по-настоящему существуешь. Но вскоре волны импульсов будут разрушены и твою душу унесёт в море. Когда ты будешь повержен моим Хозяином, я сомневаюсь, что он посчитает тебя аппетитным лакомым кусочком.
— Тебя не существует. Ты — воплощение роя, создан, чтобы играть на нашей неуверенности в себе. Разрушь тебя — и ты рассыпешься безмозглыми жучками, обученными жать на болевые точки людей.
— Если я выдерну из тебя пригоршню твоих клеток, смогут ли воссоединиться в нечто большее? Итак, в какой момент времени они станут тобой?
Джон орал на меня, призывая выстрелить, и это было и вправду дельным советом. Я вскинул дробовик, но за то время, которое мне понадобилось, чтобы нажать на курок, Нимф поднялся с кровати, пересёк комнату и принялся вырывать оружие из моих рук.
Мы вдвоём упали на пол, и на один короткий миг я задумался о том, что Джон попал в точно такую же ситуацию с двойником Тэда, и его обманом заставили «убить» «Тэда», и это, пожалуй, был первый раз, когда я понял, что в той истории даже оружие не было реальным.
До тех пор, пока оно хотело, чтобы им выстрелили.
Почему?
И, в этот самый короткий миг моих размышлений, оружие вырвали из моих рук. Нимф поднялся и направил дуло прямо в моё лицо.
— Ёбтвоюналево! Дэвид! — заорал Джон.
— У меня нет оружия!
Я почувствовал смятение за стеклом. Я уже собирался открыть рот, чтобы сказать, что всё совсем нет так, как Нимф открыл свой рот и моим голосом сказал:
— Джон! Что ты видишь?
Джон сказал Нимфу:
— Я вижу тебя, но вас двое.
— О, господи, — пробормотала Эми.
— Вы только посмотрите на это, — сказал агент Гибсон. — Да у нас же ситуация со злым двойником.
— Он одет в костюм, ребята.
— Вы оба одеты одинаково, — сказал Джон.
— Ох, твою же мать, Джон, сконцентрируйся, взгляни за маскировку. Тот парень без ружья, то есть, я, и есть настоящий Дэвид. Посмотрите на меня и посмотрите на него.
— Он лжёт! — сказал Нимф. — Вы знаете, что он лжёт!
Джон смотрел. Сначала на Нимфа, затем — на меня.
Он покачал головой и сказал:
— Когда я концентрируюсь, то творится что-то, ох… Я не знаю, мужик. Он тут точно что-то вытворяет.
Нимф каким-то образом умудрился ухмыльнуться, не меняясь в лице.
Я вздохнул. И сказал Таскер:
— Вы знаете, что эти штуки уязвимые, и вы знали, для чего будет использоваться это место. Выскажу невероятную догадку: при любой чрезвычайной ситуации, каждая из этих клеток может обрушиться дождём горящей серы на любого, кто находится внутри, несмотря на то, что это нарушает с десяток государственных соглашений на строительство, верно?
Она не ответила, потому что она не знала, кто с ней общался — я или личинка чудовища. Но её выражение лица и мой предыдущий опыт в этой организации сказали за неё. Она — или кто-то, кто находился в упоминаемой ею комнате охраны — просто может нажать кнопку. Наверное.
— Давайте предположим, что это правда, — сказал я. — И вот, что случится дальше. Он вас обведёт вокруг пальца, чтобы вы ему дверь открыли. И он может провернуть это двумя путями. Он убедит вас, что он — это я, и вы откроете ему дверь. Или же он попросту застрелит меня и у него останется всё время мира, чтобы убедить вас сделать то, что он пожелает. Я постараюсь остановить его, но не уверен, что у меня получится — он сильнее и быстрее. И когда это произойдёт, когда он убьёт меня — нажмите ту самую кнопку и запустите серу в клетки. И в эту, и в клетку с Мэгги. Убейте нас всех.
Эми повернулась к Таскер:
— Не делайте этого. Оно этого хочет.
— Ты знаешь, что это я, — сказал я Эми, а затем обратился к Джону, — и ты тоже. Монстр просто хочет наружу. А я хочу, чтобы Эми была в безопасности. И лучший вариант — убить нас всех. Самый простой вариант.
Я взглянул снизу-вверх на Нимфа, но тот лишь ухмылялся как мудак.
— Я не знаю, кто ты, — сказал я, — или чего ты в самом деле хочешь, и, честно говоря, мне наплевать. И мне неважно, по каким сложным схемам и обходным путям ты играешь размягчёнными людскими мозгами, помни о том, что на мне это не работает. То, о чём я говорю, не мило, но и не вантуз, угвазданный дерьмом, который мы держим поближе к унитазу. Но в тот момент, когда унитаз наполняется дерьмом, тот самый вантуз становится самой великолепной вещью в мире. И именно к этому я пришёл спустя долгие годы. И, вот, стоишь ты тут с пушкой наперевес и думаешь, мол, сможешь сейчас провернуть делишек с их мозгами, пощёлкать рычажками их эмоций. Но в клетке с тобой оказались не они, а я, а твой ум, в котором не осталось ничего святого, совсем позабыл об одной вещице — мне вообще насрать.
Нимф кивнул с едва заметным восхищением. А затем он положил дробовик на пол.
— Знаешь, что? — сказал он. — А ты прав.
Он повернулся к компании за стеной и произнёс:
— Поджарьте нас обоих. Ведь это — единственный способ обрести уверенность.
Он повернулся ко мне, и я заметил, каким задумчивым стал его взгляд.
— Я видел такие вещи, которые бы не уложились в твоей голове. Я видел, как птица съела улитку, та выжила в её желудке и приземлилась вместе с дерьмом на крышу Всемирного Торгового Центра за пять минут до столкновения с самолётом. Я видел, как мужчину переехал поезд, потому что тот старался поймать бумажку, на которой женщина написала номер своего телефона, и он даже не подозревал, что она специально написала неверные цифры. Я видел, как вся эволюционная цепочка была стёрта одним-единственным человеком прямоходящим, который застрял своим членом в дупле дерева. И все эти мгновения позабыты, как моча в плавательном бассейне. Время помирать.
Я повернулся к зрителям, стараясь подобрать свои последние слова, обращённые Эми. В них не должно быть слишком много пафоса (к чему это сейчас?).
Я встретился с ней взглядом и увидел, что между нами не было стекла — она стояла возле открытой двери в клетке.
Она закричала:
— БЫСТРО СЮДА! — в тот самый момент как агент Гибсон подбежал, чтобы оттащить её подальше от двери.
Нимф шмыгнул в открытый дверной проём, стараясь опередить меня. Я кинулся на него всем телом, прижав его к полу, и никак не мог понять, ощущал ли я под собой человеческое тело и ткань костюма или мягкую, скользкую массу сикарашек. Кажется, всё это время я чувствовал сразу оба ощущения.
Дробовик заскользил по полу, отскочил от стены и остановился в метре от меня. Я переполз через Нимфа, схватил пушку и приставил дуло к его затылку.
Я нажал курок.
клик
Я нажал его снова, и снова, и снова, и снова, ничего.
Таскер сыграла грязно. Вытащила все пули, наверное.
Ну и сука.
Нимф отбросил меня в сторону и бросился в сторону Эми. Я рванул за ним.
Повсюду раздавались звуки сирен. Откуда ни возьмись в зал начали стекаться чёрные плащи. Я звал Джона, но не мог найти его в этом столпотворении. Плащи направили своё странное оружие на меня и Нимфа.
— Не заденьте образец! — крикнула Таскер.
— Вы только что сказали, что собираетесь уничтожить его! — крикнул я в ответ.
— Это был тест!
— Погодите-ка, — сказал Нимф, — так сейчас образец — я? Или Дэвид?
Эми вырвалась из хватки Гибсона и указала на меня.
— Он. Он — человек. К сожалению.