Капитан воздушного судна Дейл Блэк заметил, что он «видел людей такими, какие они есть на самом деле. Никто не был истощенным, никто не страдал от ожирения. Не было инвалидов, больных, согбенных. Не было старых или юных. Я бы мог сказать, что им всем было около тридцати. …Хотя на Небесах время существовало в какой-то форме, никто не старел».
Профессор университета Говард Сторм описал то, что случилось с ним во время ОСП, и я полагаю, это может помочь нам понять, что же происходит на Небесах с возрастом. Сияющие существа, которых он назвал ангелами или святыми, встретили его и спросили: «Хочешь ли ты, чтобы мы приняли человеческий облик?» Сторм объяснил, что они имели в виду, что могут принять этот облик, если ему будет так удобнее с ними общаться. Он ответил: «Прошу вас, не надо. Я ничего не видел прекраснее».
Так что, возможно, на Небесах каждый человек будет истинным собой, а внешность можно будет приспосабливать под нужды других. Стив Миллер заметил следующее: «Похоже, что люди состоят из энергии, а не из привычных клеток. Это объясняет, например, такой случай: одна женщина удивилась тому, что ее покойная родственница выглядит такой старой, а та объяснила, что может выглядеть так, как ей хочется, и тут же приняла юный облик». Может быть, на Небесах мы сможем менять наш видимый возраст. Но я не знаю, какого возраста будут наши воскрешенные тела на новых Небесах и новой Земле (я голосую за двадцать девять лет!). Однажды мы это узнаем.
Новые семейные ценности
О чем нам на Небесах точно не нужно будет беспокоиться, так это о семейных ссорах. Там будет то, о чем Господь учил нас молиться: «[Отец наш небесный], да наступит Царство Твое. Да исполнится воля Твоя на земле, как на небе» (Евангелие от Матфея 6:10) (курсив мой. – Дж. Б.). «Наша воля» разрушает Землю, поэтому на Небесах будут только те, кто позволят Богу быть Богом, и не будут играть в бога сами. А то мы и Небеса разрушим! Только потому, что человеку позволено взглянуть на Небеса, не означает, что ему гарантировано там место (далее мы поговорим о том, почему это так). У Бога будут для нас новые семейные ценности, и поэтому все земные семейные сложности поблекнут.
Взаимопонимание будет идеальным. На Небесах не будет ничего тайного. Брайан, глухой от рождения, в десять лет почти утонул.
Я приблизился к границе. Мне было всего десять лет, но мне не нужно было объяснений, чтобы понять – как только я пересеку границу, то не смогу вернуться. Я хотел ее пересечь, радовался этому, но вдруг заметил старших родственников – они общались телепатически, и это привлекло мое внимание. Я родился глухим, все мои родственники были слышащими и знали язык жестов. Сейчас я телепатически общался примерно с двадцатью родственниками. Это было поразительно. Я поверить не мог, что могу общаться с таким количеством людей одновременно.
Хотя на Небесах мы сможем говорить и петь голосом, судя по всему, предпочитаемым способом общения с Богом, ангелами и людьми будет прямой – от сердца к сердцу. Рассказы о невербальном, идеальном способе общения постоянно встречаются в историях людей с ОСП, даже несмотря на то, что описания могут разниться.
Кристал говорит, что это похоже на то, как если бы у вас был пароль, открывающий доступ к глубинным мыслям человека, а также ко всему, что он когда-то говорил, думал, писал или во что верил – в прошлом, настоящем и будущем. Все это открывает дорогу более полному пониманию и более тесной связи, чем это возможно на Земле. «Там не было места для тайн, непонимания, чего бы то ни было негативного, – вспоминает Кристал. – Только чудесное, прекрасное, теплое чувство взаимного познания».
По некоторым рассказам можно сделать вывод, что одно из существующих на Небесах правил звучит так: нельзя вторгаться в чужие мысли без разрешения. Дин рассказывает:
Когда кто-то хотел пообщаться, они делали это мысленно. Так как там все живое, все может общаться – и это ощущаешь всем собой, а не просто слышишь. Невозможно было не понять или понять неправильно. Невозможно было что-то скрыть от другого… Мысли были чисты. По правилам, нельзя было заглянуть в чьи-то мысли без разрешения.
«Все, что скрыто, выйдет наружу, и все тайное станет явным. То, что говорю вам в темноте, повторяйте при ярком свете, и то, что нашептываю вам на ухо [имеется в виду прямое общение с Богом], возглашайте с крыш домов» (Матфей 10:26–27). В этом совершенном месте не будет места злу, обману, лжи, утаиванию и умолчаниям.
Я телепатически общался примерно с двадцатью родственниками. Это было поразительно.
Я поверить не мог, что способен общаться с таким количеством людей одновременно.
Но телепатическое общение не означает, что голосом никто не будет пользоваться. Бетти Малц вспоминает, как слышала чудесное стройное пение на многих языках.
Из разных мест послышалось пение на разных языках. Меня поразили богатство голосов и их идеальная гармония – и я понимала слова! Не знаю, как такое было возможно. Разве что потому, что я была частью всего происходящего. Мы общались мыслями. Словно все мы были на одной волне. Тогда я думала: «Никогда не забуду мелодию и слова!» Но потом я смогла вспомнить только два слова: «Господь» и «искуплены».
Да будут они едины
Идеальное взаимопонимание и совершенная любовь приводят к совершенному единству.
Капитан Дэйл Блэк описывает это так: «Самое прекрасное чувство единства, которое я ощущал на Земле, не сравнится с потрясающим ощущением, которое я испытал на Небесах, – я был един с духовной семьей. Эта любовь – Божья любовь – изменяла все. Самое восхитительное на Небесах – это то, что тебе позволено ощутить священную, глубочайшую, безграничную любовь Бога».
Джефф Олсен сказал следующее, размышляя о пережитом.
Все мы были частями головоломки, вставшими на свое место. Я вспомнил слова Спасителя: «То, что вы сделали для одного из малых сих, вы сделали для Меня». Говорил ли Он об этом единении, которое я чувствовал? Неужели Он так жил на Земле – зная каждую душу на глубочайшем уровне и любя ее? Мы все в глазах Бога равны и взаимосвязаны. Я это видел, чувствовал и ощущал.
«Я не только слышал музыку и тысячи славящих Бога голосов – я стал частью хора, – вспоминает Дон Пайпер. – Я был един с ними и они приняли меня к себе».
Гарвардский нейрохирург Эбен Александр в рассказе о своем околосмертном опыте упомянул, что он оставался собой – то есть это было не буддистским единением, когда человек теряет ощущение себя, а Божественным единством. Он вспоминает: «Все было частью всего, но одновременно оставалось отдельным». Также он говорит, что слух и зрение были едины: каким-то образом он слышал зримую красоту существ, которые реяли у него над головой, и видел «взрывное, радостное совершенство» их песен. Доктор Александр ощущал, что когда он слышал и видел, то словно сливался со звуками и образами, становился единым целым с ними.
Совершенное семейное единство, объединение и общение возможны только потому, что на Небесах не существует греха. Дэйл Блэк вспоминает, как он осознал это.
Я был так счастлив не только потому, что вокруг присутствовала красота, но и потому, что здесь отсутствовало отвратительное. Не было ссор, ревности, сарказма, предательства, обмана, лжи, убийств, неверности – ничего, что противоречило бы свету, жизни и любви. Отсутствие греха было ощутимо. Не было стыда, потому что было нечего стыдиться. Не было печали, потому что не о чем было грустить. Не нужно было прятаться, потому что не было того, от чего нужно скрываться. Все было открыто.
Семья воссоединенная
Джефф Олсен был на Небесах. «Я танцевал и бегал, радость переполняла меня… Я поражался неописуемой красоте окружения. Я чувствовал, ощущал и знал на вкус все так, словно у меня было не пять, а пятьдесят чувств. Это было потрясающе».
После автокатастрофы Джеффу понадобилось много месяцев на то, чтобы выздороветь. Он винил себя в гибели Тамары и малыша Гриффина и погружался в отчаяние. Он не мог отпустить их, он хотел умереть и оказаться с ними, но знал, что должен найти в себе силы остаться и растить четырехлетнего Спенсера. В один из особенно тяжелых дней на пути к выздоровлению он вновь пережил околосмертный опыт и видел Небеса.
Я шел, и мои ноги вновь были здоровыми и сильными. Я шел по длинному коридору и в конце его увидел колыбельку. Я подбежал к колыбельке и заглянул в нее, и радость затопила меня. Там лежал мой сын. Маленький Гриффин! Он был жив и здоров. Он мирно спал. Я смотрел на него и впитывал каждую черточку. Его маленькие пухлые ручки на подушке возле совершенного личика. Завитки мягких волос, касающиеся ушей. Я поднял его из колыбельки и прижал к груди. Я чувствовал тепло его тела, его дыхание на моей шее, запах его волос. Он был таким до последней черточки знакомым и живым! Я обнимал его и плакал от радости, прижавшись щекой к его макушке, как делал всегда. Это был Гриффин! Он был жив, и я был с ним, я держал его на руках в этом чудесном месте. Внезапно я почувствовал, что кто-то приблизился ко мне сзади. Ощущение силы и любви, исходящее от этого существа, было невероятно мощным. Меня окутали свет и любовь… Я знал, что мои жена и сын уже несколько месяцев как мертвы, но там, где я был сейчас, времени не существовало. Их не отняли у меня.
Сейчас у меня была возможность передать их Богу. Отпустить с миром, любовью и благодарностью. Все неожиданно обрело смысл. Все было согласно Божьему плану. Я мог вверить своего сына Богу и не чувствовать, что его у меня отобрали. …Я держал своего сына так, как Бог держал меня. Я ощутил единство всего. …Тот, кто стоял позади меня, попросил меня отпустить все это и передать Гриффина Ему. Я знал все это и чувствовал покой. Я в последний раз крепко обнял Гриффина, поцеловал его в щеку и осторожно положил обратно в колыбельку. Я добровольно отпустил его. Никто никогда не заберет его у меня. Он мой. Мы едины, и я един с Богом. …Гриффин был жив в месте, более реальном, чем что бы то ни было здесь.