– Ты имеешь в виду книгу Агаты Кристи? – спросил Уилл, и на его губах появилась чуть заметная улыбка.
Я кивнула и улыбнулась.
– Да. Мы должны думать, как детективы. И мы должны осмотреть всё!
Лео возник рядом со мной.
– Я осмотрел всё, и мне кажется, нам пора спуститься вниз. Это всего лишь большая пустая комната.
Неужели? Если это просто большая пустая комната, тогда почему брат Уилла что-то здесь увидел много лет назад? И почему я едва спаслась от целой армии теней?
Я вытащила ключ из кармана шорт и снова показала его Лео.
– Возможно, ты и прав, но я предлагаю каждому из нас осмотреть по одной стене. Ищите что-нибудь необычное: дверь или трещину в стене. Сейчас зацепкой может стать всё что угодно!
Лео указал на противоположную стену бального зала.
– Я уже проверил дверь в дальней стене. Она ведёт в короткий коридор с ванной. Больше ничего.
– И там нет лестницы? – спросила я.
Лео покачал головой.
– Нет. Похоже, дверь, через которую мы сюда вошли – единственный вход и выход.
– Может быть, это ключ не от двери? – предположил Уилл. – Что, если где-то в доме есть запертый шкаф?
– Может быть, – ответила я без особого энтузиазма. Я уже осмотрела второй этаж, и ни на одном шкафу не было замка. Внутри я также не нашла ничего интересного.
Я прошла в другой конец комнаты. Там было всё то же самое: ряд окон и несколько разбросанных складных стульев. В стене под каждым окном была встроена деревянная скамья. Такая же была у нас дома на лестничной площадке. Там можно сидеть, когда надеваешь обувь, и за ней спрятана кладовка. В нашей кладовке мама хранит зонты и другие подобные вещи. Может быть, эти скамьи тоже открываются?
Я подсунула пальцы под край скамьи, потянула вверх и вскрикнула, когда она со скрипом приоткрылась.
– Эй! Эти скамейки открываются!
Лео с Уиллом тут же бросились к окнам и стали отодвигать скамьи. А я тем временем принялась осматривать лежащие внутри вещи.
– В основном какая-то ткань. Наверное, скатерти.
– Здесь то же самое! – крикнул Уилл. – И ещё канделябры. Кажется, твой папа говорил, что эту комнату иногда используют для приёмов?
– Да. Он что-то говорил про свадьбы. Думаю, это объясняет скатерти. – Я опустила крышку скамьи и заметила, что Лео притих. Он сидел на корточках перед одной из скамей и заглядывал внутрь. – Там что-то есть?
Лео повернулся ко мне.
– Да. Думаю, вам надо это увидеть.
Я бросилась к нему и опустилась на колени. Внутри скамья была забита фотографиями – чёрно-белыми снимками в рамках. Я взяла одну из них и посмотрела на лицо мужчины в центре. Он был старше и уже начал лысеть, и его лицо было покрыто «счастливыми морщинами», как называла их мама. Такие бывают у людей вокруг глаз и губ, если они часто улыбаются. Это и был тот самый миллионер, о котором говорил папа? Человек, построивший Вудмур?
Я пыталась вспомнить его имя, но мне это не удалось. Потом я вспомнила, что папа о нём не упоминал. Странно, потому что папа очень любил историю. Обычно он рассказывал слишком много.
Лео перевернул снимок, и на выцветшей коричневой бумажной изнаночной стороне мы увидели слова:
Дж. Б. Доттингер
– Я про него слышал. Он построил этот дом, – заметил Уилл, подтвердив мои подозрения.
– Значит, он здесь жил? – спросила я.
– Наверное. Я мало что помню из экскурсии, но точно помню его имя. Он был очень богатым и построил этот дом для своей жены.
Я взяла другую фотографию. На ней была женщина с тёмными волосами и глазами. На снимке она выглядела моложе Дж. Б. На коленях у неё сидел ребёнок, и на изящном лице женщины застыла улыбка.
– Видимо, это она. Аннетт Доттингер, – сказала я, переворачивая снимок и читая имя.
На следующем фото была та же самая женщина. Здесь она была старше. Она среди деревьев и горделиво демонстрировала нечто вроде плаката. На её лице застыла широкая счастливая улыбка. Я прищурилась, изо всех сил пытаясь разобрать текст.
– Кажется, там написано «Вудмур, 1937», – раздался голос Лео у меня из-за плеча. – Посмотри на маленькие квадратики. Думаю, она держит план дома.
Я продолжала разглядывать снимок и заметила, что в другой руке женщина держала лопату, а вдали виднелись те же жутковатые деревья, которые я увидела в самый первый день. Видимо, снимок сделали здесь до строительства дома.
– Ух ты! Она выглядит такой… гордой. И взволнованной. Похоже, Аннетт здесь очень нравилось, – заметила я, осторожно передавая фотографию Уиллу.
Я продолжала перебирать снимки. От последней фотографии у меня перехватило дыхание – это был снимок бального зала. На фотографии было не меньше сотни человек: некоторые улыбались, другие танцевали, а третьи поднимали вверх стаканы с прозрачной жидкостью. Впереди на стуле сидела хрупкая женщина в бальном платье. В очень знакомом бальном платье, украшенном блёстками.
Я открыла рот от удивления. Я принялась разглядывать её лицо, и хотя она выглядела намного более худой, у меня не оставалось сомнений, что это Аннетт Доттингер. Мой взгляд задержался на её лице. Оно было не похоже на лицо женщины со снимка с лопатой. Улыбка была очень слабой. Она выглядела уставшей и менее взволнованной. Глаза впали, а исхудавшее тело походило на скелет, прикрытый блёстками.
– Я думаю, это платье, которое висит на манекене в моей комнате, – заметила я дрожащим голосом. – По-моему, очень похоже.
Лео прищурился.
– Не помню, Джин. Может быть.
Я сунула остальные снимки на место и закрыла крышку скамьи. Моё сердце сильно билось, а колени подгибались.
– Мы должны проверить.
Мы быстро спустились вниз. Несмотря на то что на улице было солнечно, коридоры по-прежнему оставались мрачными. Я нервничала, как будто в каждой комнате, мимо которой мы проходили, могло что-то скрываться. Что-то, что ждало нас. Ждало меня. Костлявые руки, готовые протянуться и схватить… Притаившаяся тень.
Я остановилась в дверях и постаралась успокоиться. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Мне не хотелось смотреть на манекен, не хотелось даже думать о нём, но крепко сжатая в руке фотография могла стать прорывом в нашем расследовании.
– Ты в порядке? – тихо спросил Уилл.
Я молча кивнула. По правде говоря, я устала бояться заходить в эту комнату. Устала бояться ходить по коридору и бояться засыпать. А теперь я ужасно боялась подойти к манекену. Но я знала, что случится, если я этого не сделаю.
Уилл почувствовал мой страх и встал рядом.
– Мы сделаем это вместе, хорошо?
– Спасибо, – прошептала я, надеясь, что Уилл поймёт, что обычно я не такая трусиха. Просто прежде мне никогда не приходилось иметь дело с такими страшными вещами. Самое страшное в Чикаго – это дорожное движение и беспечные туристы летом. – На счёт три?
– Да. – Уилл улыбнулся. – Три.
Я рассмеялась, несмотря на сковавший меня страх.
– Это нечестно.
Уилл пожал плечом.
– Может быть, но так мы быстрее со всем покончим. Так что вперёд, будущая Агата Кристи.
Я выпрямилась. Я была готова на всё, чтобы стать следующей Агатой Кристи, в том числе и на это.
Я вздёрнула подбородок и шагнула в комнату. Уилл шёл рядом, а Лео тащился сзади. Сейчас здесь было даже жарче, чем обычно. Солнечный свет лился в окна, и воздух был неподвижным и душным. Я остановилась рядом с манекеном и дрожащей рукой приблизила к нему фотографию. По телу тут же побежали мурашки.
– Это то же самое платье, – прошептала я. Потом протянула руку и осторожно коснулась ткани. – Значит, оно принадлежало Аннетт Доттингер.
– Если ты права и это её платье, – продолжил Уилл, – значит, это была её комната.
Я задумалась, и меня тут же охватило беспокойство. До этого момента я не думала о том, в чьей комнате поселилась. Если это комната Аннетт, это означает, что связь между моей комнатой и бальным залом таится не за какой-то загадочной дверью… Эта связь и есть сама Аннетт.
Глава 38
Неужели она и есть наш призрак?
В памяти всплыло воспоминание: выражение папиного лица, когда я выбирала для себя комнату. Оно было неуверенным, как будто он хотел что-то сказать, но передумал. Может быть, он знал больше?
Я во второй раз поднесла фотографию к манекену. Дырки, просверленные в углах рамки, идеально совпадали с отверстиями на стене. Эта фотография определённо висела здесь раньше.
– Когда я выбрала эту комнату, я сразу подумала, почему на бальном платье не было ярлыка? Это ведь экспонат и всё такое, – сказала я, переворачивая фотографию и глядя на лицо Аннетт Доттингер. – Вы что-нибудь знаете об Аннетт? Есть какие-нибудь легенды о Людях-Тенях, где она упоминается?
– Я о ней никогда не слышал, пока мы не нашли фото, – признался Лео.
Уилл сел на мою кровать. Я часто наблюдала за ним. Я знала, что у него глаза цвета летнего неба, а щёки усеяны крошечными коричневыми веснушками. Я знала, что он серьёзный, но вместе с тем милый и, как и я, любит книги. Я также знала, что прямо сейчас он нервничал. Это было видно по тому, как крепко он сжимал лежащие на коленях кулаки, так что побелели костяшки пальцев.
Я села рядом с ним, боясь спросить, о чём он думает. Он не выглядел таким обеспокоенным, даже когда мы впервые увидели послание в пишущей машинке.
– В чём дело?
– Возможно, это не имеет значения, – тихо ответил он.
– Чувак, у тебя такой вид, как будто тебя вот-вот стошнит. Это точно что-то важное. – Лео перестал расхаживать по комнате и, скрестив ноги, уселся на ковёр. Он был похож на гигантского складного кузнечика.
Уилл моргнул. Его лицо стало виноватым.
– Просто перед тем, как уйти с экскурсии и пойти в бальный зал с братом, я вынужден был прослушать маленькую речь об этом доме. Так я узнал, что Доттингер построил его для своей жены.
– И?
– Кажется, они что-то говорили про неё. Про её смерть.
Меня охватил страх. Я велела себе собраться, напомнила, что будущую Агату Кристи нельзя так легко испугать.