— Две сотни наличными.
— Мистер Мэттьюс…
— Если хотите больше, я выпишу чек.
Си Джей, отказываясь, выставила вперед руку и замотала головой так энергично, что масса коротких кудряшек золотым облачком накрыла лицо.
— Ситуация, конечно, очень непростая, но Рэкс и я… у нас особенные отношения. Разве вы не понимаете, что я не могу от него отказаться?
Красивые золотистые глаза молили о понимании — понимании, которое Ричард не мог ей дать. Ведь Лиза рассчитывала на него.
— Вы уже от него отказались, мисс Морей. По закону он принадлежит нам.
Он поежился, избегая смотреть в эти удивительные янтарные глаза, полные боли, и в поисках моральной поддержки взглянул на окно. За ним с надеждой ждал ребенок, которого он любил больше жизни.
— Моя дочь тоже особенная. Эта собака слишком много для нее значит. Если она его потеряет, это разобьет ей сердце.
— Я понимаю…
Боль, с которой Си Джей прошептала эти слова, не ускользнула от внимания Ричарда. Он внимательно посмотрел на Си Джей, на ее немного сутулые плечи, морщинки на лбу, на внезапно дрогнувшие губы со следами бледно-розовой помады. На ней была повседневная, ничем не примечательная одежда — свободная белая вязаная кофточка с короткими рукавами, бежевые льняные брюки и кроссовки — не новые, но и не совсем изношенные.
— Я куплю Лизе другую собаку, щенка — он будет принадлежать только ей. Я даже научу ее, как его дрессировать…
— Нет, — Ричард попытался смягчить свой резкий тон, — это очень щедрое предложение, и мы очень вам благодарны, но Лизе не нужна другая собака. Она хочет Рэкса.
— Лиза всегда получает то, что хочет, не так ли?
Ричард напрягся — это был больной вопрос.
— Моя дочь не такая, как другие дети. Она не может бегать по цветущим лугам, кататься на велосипеде или играть с мячом в парке. Она провела больше времени в больнице, чем другие дети проводят в школе. Не ее вина, что она больна. Не ее вина, что она обречена расти без матери. И не ее вина, что она лишена обыкновенных радостей детства — того, что заслуживает любой ребенок. — Он стиснул зубы. — Поэтому ответ — «нет», мисс Морей. Лиза не всегда получает то, что хочет.
— Пожалуйста, поймите, я не это имела в виду…
— Если вы имели в виду то, что я пытаюсь компенсировать все эти потери немногими радостями, — да, я виновен!
Он запихнул бумажник в карман и скрестил руки на груди, больше злясь на себя, чем на эту женщину.
Ричард был любящим отцом, но это не застило ему глаза. Он отлично знал, что Лиза не притворяется больной, чтобы манипулировать им. Его дочь порой доставляла немало хлопот, но у нее было на это право. Астма в сочетании с аллергией на множество вещей не раз ставила под угрозу ее жизнь. Она была больным, ранимым ребенком, растущим без матери. Но Ричард обожал ее и поставил своей целью защищать ее и делать счастливой.
В данный момент ее счастье зависело от исхода спора об опеке над этой особенной, хитрой и, бесспорно, умной собакой. И Ричард не собирался его проигрывать.
— Простите, — пробормотала Си Джей хриплым голосом. Он почувствовал тепло ее прикосновения. — Поверьте, я знаю, как Лиза любит Рэкса. Но они были вместе всего несколько недель, а со мной он провел всю свою жизнь. Я готова отдать за него все что угодно. Пятьсот… тысячу, десять тысяч… Я возьму ссуду, продам машину, я что-нибудь придумаю… — Ее пальцы дрожали, когда она сжала его запястье. — Я знаю, я взрослая женщина, а ваша дочь — ребенок, я знаю, что кажусь эгоисткой, может быть, это действительно так, но я в отчаянии. Вы не понимаете, вы не знаете, через что мы с Рэксом прошли вместе!
К ужасу Ричарда, у нее в глазах заблестели слезы и через мгновение покатились по щекам.
— Дети легко переносят изменения… — Ее голос дрожал, она бросила взгляд на окно, за которым рыдала Лиза, обнимая косматого друга, неистово облизывающего ее лицо в знак утешения.
Си Джей задержала взгляд на мгновение, потом отвернулась, покачала головой.
— Боже мой, — пробормотала она. — Послушайте. Не верится, что я собираюсь разбить сердце ребенка, чтобы сберечь свое собственное. — Она вытерла лицо руками, уперлась ладонями в бедра и уставилась на землю. — Простите. Я не знаю, что на меня нашло. Мне нет оправдания.
Прежде чем Ричард мог ответить, Лиза выбежала из дома, плача навзрыд.
— Нет, папа, нет, Рэкси — моя собака! Не позволяй ей забрать его, пожалуйста, пожалуйста… — девочка захрипела, — не позволяй ей забрать… его…
Ричард выхватил из кармана ингалятор, но Си Джей удержала его движением руки и присела на корточки перед тяжело дышащим, покрасневшим ребенком.
— Я не собираюсь забирать твою собаку, — сказала она спокойно. — Но есть кое-что, что тебе следует знать о Рэксе. Если ты любишь его так сильно, как я думаю, то успокойся и послушай, как надо правильно о нем заботиться.
К удивлению Ричарда, удушье прекратилось, дыхание дочери стало ровнее, и она остановила скептически-пристальный взгляд на Си Джей.
— Я и так хорошо забочусь о Рэксе.
— Я в этом не сомневаюсь, но знаешь ли ты, например, что Рэкс любит бананы?
Глаза девочки расширились.
— Да-да, именно бананы, но если он съест больше чем два кусочка, ему становится очень плохо, так что ты должна будешь хорошенько их прятать. Он также любит яблоки, но опять же, ты должна следить за тем, сколько он съедает. Есть также несколько видов собачьей еды, которые он не станет есть.
Девочка просияла:
— Папе пришлось купить три различных вида, прежде чем мы нашли, что нравится Рэксу.
— Вот видишь, ты уже раскрыла один из его секретов. Рэкс довольно привередливый. Ты должна быть внимательна и давать ему только то, что не причинит ему вреда. Его животик чувствителен.
Лиза серьезно кивнула.
— У него аллергия, как у меня?
— Ну, он ужасно реагирует на укусы блох, но это поправимо. У меня есть лекарство, которое ему помогает. Я… — она остановилась, закусила губу, выдавила из себя дрожащую улыбку, — я вам его принесу.
Девочка заинтересованно поглядела на нее.
— Правда?
— Конечно. Я принесу его медицинскую карту и любимые игрушки, но ты должна мне пообещать, что будешь как следует за ним следить, особенно когда он катается на своем скейтборде, потому что иногда он не обращает внимания на…
Ричард перебил:
— На скейтборде?
Си Джей взглянула на него, улыбаясь дрожащими губами, отчего сердце его странно дрогнуло.
— Рэкс — очень спортивная собака. Он также прыгает через веревку, занимается серфингом и умеет управлять парусником. Я планировала поучиться летать на планере этим летом и хотела взять его с собой… — Ее голос прервался.
В глазах Лизы вспыхнуло любопытство.
— Ух ты, Рэкс может все это делать?
— Да, — прошептала Си Джей. Она откашлялась, улыбнулась — уголки ее губ дрожали. — Но иногда он ведет себя как настоящий мошенник. Ему нравятся многие вещи, которые могут причинить ему вред. Ты должна будешь позаботиться о его безопасности. Тебе надо научить его слушаться команд. Я могу помочь, если хочешь.
Это было щедрое предложение. На мгновение Ричард подумал, что Лиза примет его, но вместо этого глаза ребенка сузились, в них промелькнуло подозрение.
— Я могу сама это сделать. — Девочка отвернулась и зашагала к двери, потом обернулась и посмотрела на Си Джей с торжествующим блеском в глазах. — Рэкси — моя собака. Вы ему больше не нужны.
— Лиза! — Резкий хлопок двери заставил Ричарда вздрогнуть. Он обернулся к женщине, поднимающейся с корточек. — Мне очень жаль.
Си Джей пожала плечами.
— Все в порядке. Для нее все это нелегко. Я понимаю.
Она запустила руку в волосы, глубоко вздохнула, потом внезапно порылась в кармане брюк и извлекла визитную карточку.
— Я перешлю вам вещи Рэкса. Если у вас возникнут вопросы или проблемы, вы сможете найти меня здесь.
Он рассеянно взглянул на карточку.
— Джазовая академия танца?
— Если меня там не будет, ваш звонок направят на мой сотовый. Пожалуйста, передайте мои лучшие пожелания Лизе. Скажите ей, что я рада за Рэкса, потому что он находится в хороших руках.
— Мисс Морей…
Но та уже садилась в свою машину. Через мгновение она исчезла из виду, оставив Ричарда одновременно успокоенным и озадаченным.
Ради совершенно незнакомого ребенка Си Джей Морей отказалась от своего любимца, которого обожала. Ричард был благодарен ей за это, но он не мог отделаться от мысли, что, возможно, это было сражение, которое его дочери не надо было выигрывать.
— Ты просто оставила его там?
Бобби Макафи была женщиной внушительных размеров, высокая, с широкими плечами, с роскошной гривой черных волос и лошадиным лицом, которое — как ни странно — было весьма привлекательным. Она угрожающе нависла над Си Джей и смотрела на подругу так, будто та только что оставила младенца у чужого порога.
— Как ты могла так поступить? Ведь Рэкс — семья! С таким же успехом ты могла бы бросить своего собственного ребенка!
— У меня не было выбора, — пробормотала Си Джей, доставая с кухонной полки прибор для измерения уровня сахара в крови. Она уколола палец, выдавила каплю крови на специальную полоску и вставила ее в щель прибора. — Эта девочка любит Рэкса. Она не перенесла бы разлуки с ним.
— А о себе ты подумала? — не отступала Бобби. — Твои чувства не в счет?
— Я взрослая, а она — ребенок, маленький, одинокий, больной и отчаянно нуждающийся в любви.
Си Джей убрала прибор, налила немного апельсинового сока в стакан и приготовила крошечный бутерброд с индейкой.
Позади нее расхаживала взад-вперед Бобби, не переставая громко пыхтеть и разглагольствовать на тему «как несправедлив этот мир». Си Джей не обращала на подругу внимания. Она понимала, что потеря Рэкса камнем лежала на совести ее соседки по комнате.
Си Джей не винила ее. Перевоз всего домашнего скарба — дело трудное, даже для женщины, без труда поднимавшей двести фунтов. Вся тяжесть переезда легла на плечи Бобби. И если кто- то и нес ответственность за потерю Рэкса, так это сама Си Джей. Она в первую очередь обязана была позаботиться о сохранности своего питомца.