— Софи, это ни к чему.
— Но я хочу!
Почему Марк упорствует? Она никогда не привыкнет к жизни в аутбэке, если ее будут постоянно от всего отстранять. Спрыгнув с подножки, Софи самодовольно махнула Марку рукой, и он проехал через ворота, после чего она закрыла их и хотела запереть. Она видела, как это делал Марк, и ей показалось, что это совсем просто. Надо лишь просунуть цепь, сделать петлю и накинуть на толстенный болт на деревянном столбе ограды. Болт был очень большой, и у нее ничего не получалось. Софи трижды пыталась это сделать, но безуспешно.
Черт!
Она чуть было не топнула ногой. Обернуться и посмотреть на Марка она не осмеливалась, боясь увидеть на его лице усмешку. Наверное, тут какая-то хитрость. Надо не спешить и поднять цепь повыше…
— Постой. Давай покажу, — раздался рядом голос Марка.
Его большие ладони легли поверх ее рук.
— Тут нужна ловкость, — мягко заметил он. — Немного наклони цепь. Вот так.
Цепь легко скользнула по болту вниз.
— Еще минута — и у меня самой все получилось бы, — не сдавалась Софи.
— Не сомневаюсь. — Марк снова улыбнулся и дотронулся костяшками пальцев до ее щеки.
От его прикосновения у Софи закружилась голова.
— Со следующими воротами я справлюсь без тебя.
— Конечно.
Марк отнял руку от ее лица, и Софи прерывисто выдохнула. Они вернулись в машину и какое-то время ехали в напряженном молчании, пока Марк не произнес:
— Вот уж не думал, что тебя интересует жизнь в аутбэке.
— Но я ведь собираюсь поближе узнать тебя, — ответила Софи. — Разве это не подразумевает знакомство с твоими каждодневными обязанностями? Я даже не представляю, как ты ухаживаешь за скотом.
Он бросил на нее быстрый взгляд.
— Ты собираешься рассказывать обо мне истории нашему ребенку, когда он подрастет?
— Ну… да. — От этого вопроса Софи почему-то сделалось тяжело на душе.
А вдруг ей удастся превратиться в жительницу аутбэка, и они с Марком смогут ужиться? Но, очевидно, в своих мыслях она зашла слишком далеко. Марк придерживается их первоначального плана, и от нее ждет того же, ждет, что она вернется в Англию в конце следующей недели и одна будет воспитывать ребенка. Она сумасшедшая, если надеется на что-то большее. Какой смысл влюбляться в Марка и грезить о совместной жизни? Он не отказался заботиться о ребенке, но сегодня она поняла, что в первую очередь его интересует собственное хозяйство, которое необходимо обустраивать. Англичанки с младенцем ему здесь только не хватало!
Когда они вернулись на ферму, их приветствовал громкий лай сторожевых псов, которые запрыгали возле своих будок под тенистыми деревьями. Марк вылез из фургона и почесал каждого за ухом. Оглянувшись, он спросил:
— Хочешь с ними поздороваться?
Энтузиазм Софи несколько поубавился, но она сделала вид, что ей не страшно, и помахала собакам рукой.
— Эй, друзья, привет.
Марк усмехнулся.
— Ты подойди и поздоровайся с ними как следует.
Софи инстинктивно спрятала руки за спину, но все же сделала два шага вперед.
— Монти, Голубок, это — Софи, — торжественно объявил Марк. — Поздоровайтесь с ней, как подобает воспитанным собакам.
Обе собаки мгновенно затихли и, навострив уши, посмотрели на Софи.
— Вот теперь можешь их погладить, — сказал Марк. Его явно забавляла эта сценка.
Софи не могла расцепить ладони. Марк рядом, но у собак такие страшные зубы! Да и шерсть у них на вид колючая.
— Я вообще-то больше люблю кошек, — неуверенно произнесла она.
Сделав шаг вперед, Софи протянула руку к Голубку. В конце концов, он так старательно сторожил ее вчера!
Смелость города берет.
Она хотела легонько погладить пса по голове, но тот, к ее изумлению, сел и подал лапу.
— Он хочет, чтобы я пожала ему лапу? — Софи пришла в восторг, и страх мгновенно пропал. — Привет, Голубок.
Ей было приятно ощущать у себя в пальцах теплую, твердую подушечку собачьей лапы. А когда она погладила Голубка между ушами, то оказалось, что шерсть у него мягкая на ощупь и совсем не колючая. Затем ритуал знакомства был повторен с Монти.
Софи бросила на Марка полный восхищения взгляд.
— Как тебе удалось научить их этому?
— При помощи сигналов, — ответил он. — А теперь покажи-ка мне свою руку.
Удивившись, она протянула ему руку. Он взял ее маленькую белую ладошку в свою, большую и загорелую, и у нее громко застучало сердце. Марк неторопливо ощупал каждый пальчик. Он, видно, не догадывается, как действуют на нее его прикосновения!
— Что… что ты делаешь? — запинаясь, спросила она.
Лицо Марка было так близко, что, когда она подняла голову, их глаза встретились.
— Я хочу убедиться, что все пальцы остались при тебе, — сказал он и улыбнулся. — Хочешь пойти со мной к лошадям? — предложил он, отпуская ее руку.
— Я вступаю в царство животных? — пошутила Софи.
Лошади содержались не в конюшнях, а в длинном загоне, который тянулся от скотного двора до полоски деревьев, растущих около устья наполовину высохшего ручья. Они подошли к ограде, и тут Марк сунул мизинцы в рот и пронзительно свистнул. Лошади находились в дальнем конце загона, но сразу же повернулись и грациозно поскакали к хозяину. Стоило только взглянуть на Марка, чтобы понять — он обожает этих животных и гордится ими. Лошадей было четыре и все разных мастей: серая в яблоках, гнедая, пегая и вороная.
Марк приблизился к ограде, но Софи держалась подальше и руки снова спрятала за спину. Одно дело — гладить собак, а вот лошади… У них зубы намного больше!
Марк похлопал по шее одну из лошадей и погладил нос другой.
— Это Тилли. Она очень добрая. Подойди и поздоровайся с ней, — с улыбкой предложил он Софи.
Тилли была гнедая с белой звездочкой на лбу и шелковистой гривой. Но действительно ли она добрая? Софи подозрительно оглядела кобылу.
— Марк, а она не кусается?
Он засмеялся.
— Эта не кусается, а вот некоторые жеребцы могут укусить, и сильно.
— Я поздороваюсь с ней отсюда.
Марк наверняка сочтет ее трусихой!
Софи заставила себя сделать шаг вперед. Господи, какая же огромная эта лошадь! А Марк обнял Тилли за шею и прижался к ней.
Софи вспомнила, как в детстве дед уговаривал ее подержать ежика. Она боялась колючих иголок, но дедушка сказал ей, что надо взять маленький, покрытый иглами шарик под мягкий животик, и Софи тотчас почувствовала нежность к крошечному созданию.
С собаками она уже познакомилась, и это оказалось совсем просто. Может, и с лошадьми обойдется? Софи протянула дрожащую руку, стараясь не смотреть на громадные лошадиные зубы.
— Привет, Тилли, — выдавила она, коснулась волосков на носу Тилли и тотчас отдернула руку.
Пальцы снова уцелели. Ура!
— А на какой лошади ты обычно ездишь?
— На Угольке. — Марк указал на вороного коня.
Ну, разумеется, Марк ездит на самой большой и самой грозной лошади!
— Ты когда-нибудь падал?
Он рассмеялся.
— Да тысячу раз.
Софи поморщилась.
— И сильно разбивался?
— Сломанная нога. Сотрясение мозга. Разрыв связок в плече.
При мысли об этих травмах Софи побледнела.
— Сколько тебе было лет, когда ты научился ездить верхом?
— Не помню. — Марк улыбнулся и покачал головой. — Мне кажется, я большую часть жизни провел в седле. — Тут он стал перелезать через ограду. — Мы с Угольком старые друзья.
Софи не успела и глазом моргнуть, как Марк был уже на верхней планке ограды и в мгновение ока очутился на спине Уголька. Она вскрикнула. Ведь он без седла и без поводьев! Как он сможет удержаться на лошади? Он управлял Угольком, сжимая ему бока коленями. Огромное черное животное с фырканьем вскинуло голову, затем по твердой земле застучали подковы.
— Осторожно! — крикнула Софи.
Но ее волнения оказались напрасны. Очень скоро она поняла, что Марк и конь — это одно целое.
Около ручья Уголек развернулся и на сумасшедшей скорости понесся обратно. Марк нагнулся к гриве коня и, поравнявшись с Софи, выпрямился, улыбнулся ей и вскинул руки над головой, подобно олимпийцу, которой внимает восторженному реву толпы.
— Ненормальный, — пробормотала она, но не могла не признать, что он потрясающе хорош. И немыслимо сексуален. Она ощутила прилив жгучего желания.
Когда они шли к дому, она вдруг поняла, что постепенно перестает бояться аутбэка, а это значит, что, если она приедет сюда еще раз, ей будет легче освоиться.
Но тут возникает новая проблема.
Уж не влюбилась ли она в неотразимого хозяина «Кулаба Уотерс»?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Соседи Марка жили в большом доме, похожем размерами на дом в «Кулаба Уотерс»: одноэтажном, с железной крышей и просторными, тенистыми верандами. Но их дом окружен деревьями и, к удивлению Софи, зелеными лужайками. Стены были выкрашены белой краской, а крыша, ставни и перила лестницы — темно-зеленой.
Эндрю и Джилл Джексон было около сорока. Оба — высокие, худощавые, светловолосые и приветливые. В семье росли трое детей: две длинноногие девочки-подростки и шестилетний мальчик — миниатюрная копия отца.
— Дети обожают гостей, — со смехом сказала Джилл и провела Софи с Марком на веранду, где стояли плетеные кресла. — Это позволяет им увильнуть от уроков.
— А куда вы ходите в школу? — спросила Софи у девочек.
— Мы учимся дома, — ответила старшая, Кэти.
— Заочное обучение, — пояснила Джилл, наливая в стаканы холодное имбирное пиво домашнего приготовления. — Задания им присылают по почте, и каждый день они созваниваются с учителем из Маунт-Айзы. На некоторых фермах есть гувернантки, но я с удовольствием занимаюсь с детьми сама.
Софи попыталась представить — и безуспешно — свою маму в роли учительницы. Нет, невозможно. Леди Элайза всегда слишком занята собой.
Эндрю расспрашивал Марка о том, как прошел сгон скота, потом мужчины стали обсуждать компьютерную программу, позволяющую проверять состояние животных в загонах при помощи фотографий, сделанных со спутника. Софи слушала с интересом, но не вмешивалась в их беседу.