— А куда подевались мамины вещи, когда ты уехал из «Уинстеда»?
— Все забрала Таня, моя сестра.
— Твоя сестра? — Софи сделала круглые глаза. — Ты не говорил, что у тебя есть сестра. Где она живет?
— В Мельбурне. Она замужем за адвокатом.
— Вы часто видитесь?
Марк пожал плечами.
— Да нет, не очень. Они предпочитают городскую жизнь. И к тому же очень любят оперу. — Сказав это, Марк испугался, что разговор о городе и об опере может расстроить Софи, и поторопился сменить тему. — Я собирался сделать ремонт в доме, и мне необходим совет. Ты не смогла бы помочь мне купить кое-что? Мы закажем все через интернет.
Софи кокетливо улыбнулась.
— Любая женщина заинтересуется, если мужчина собирается делать ремонт и говорит о покупках. На самом деле у меня руки чешутся все здесь переделать. В душе я дизайнер.
— Так что же тебя остановило? — удивился Марк.
— Как обычно — отсутствие уверенности в своих силах. Комплекс неудачника.
Марку было трудно в это поверить. Но, вероятно, семья выдающихся музыкантов отрицательно повлияла на самооценку Софи. Да и этот тип Оливер тоже постарался.
Чтобы отвлечь Софи, Марк сказал:
— Посоветуй мне, как все здесь поменять. С чего начать?
Софи засияла и, подбежав к буфету, схватила блокнот и ручку.
— Ты пожалеешь, что попросил меня о помощи. — Отодвинув в сторону тарелку, она уселась, скрестила ноги и приготовилась записывать.
Софи смотрела на Марка с такой непосредственностью и нетерпением, что он едва удержался, чтобы не поцеловать ее. Разве можно думать об интерьере дома, когда у него перед глазами такое чудо?
— Хорошо, — сказала Софи. — Для начала скажи: какой у тебя любимый цвет?
— Серый.
— Серый? — изумилась Софи, но тем не менее послушно отметила это в блокноте. — А какие комнаты для тебя самые важные? Ну, где ты проводишь больше всего времени?
— В спальне.
Софи покраснела.
— Ты уверен?
— Спальня — самая важная комната у меня в доме, — твердо заявил Марк. — Я треть жизни провожу в постели.
Софи взглянула на него с иронией и снова записала.
— Ладно. Спальня — прежде всего. Что еще?
— Пойдем, я тебе покажу. — Он протянул руку.
— Ты просто скажи, а я запишу.
— Пойдем, Софи.
Она с притворным возмущением встала.
— Хорошо, пойдем.
Софи подозревала, куда он ее поведет. А когда он направился в дальний конец коридора, то поняла, что не ошиблась — в спальню.
Засмущавшись, хотя причин для этого не было, она вступила в личные владения Марка.
В день своего приезда она мельком видела эту комнату, когда искала, куда бы прилечь. И вот она снова стоит на пороге его спальни.
Да, здесь есть где разгуляться фантазии дизайнера: просторная, с высоким потолком, в арочных проемах — окна с красивыми витражными стеклами: золотыми, розовыми, фиолетовыми и зелеными.
Но краска на стенах тусклая и облупившаяся. Собственно, как и во всем доме. На дощатом полу — ужасный серо-бордовый линолеум в цветочек. Рамы облупились, кровать представляла собой простой двуспальный матрас на деревянном каркасе. Даже покрывала нет — только простыня и старое зеленое одеяло. Совершенно не романтично.
Марк стоял, засунув большие пальцы за ремень джинсов, и… улыбался. Улыбкой он мог околдовать кого угодно. Софи стало жарко.
— Серый цвет не подходит для этой комнаты, — твердо сказала она.
Он напоминает мне дождливый день в Лондоне, про себя добавила она.
— Комнату затеняет большое манговое дерево, поэтому нужны светлые тона.
Он кивнул, но ничего не сказал. Слушает ли он меня? — подумала Софи.
— Что, если стены сделать бледно-желтыми, с кремовым бордюром? А обивку мебели сменить на розовую?
— Розовую? — Марк задумался. — Ты уверена?
Софи кивнула.
— Я понимаю твои сомнения, но, поверь, эффект будет поразительный.
Марк указал на распахнутую двустворчатую стеклянную дверь и пригласил Софи войти в примыкающую комнату поменьше.
— А здесь что можно сделать? — спросил он.
Там ничего не было, кроме большого кожаного седла, лежащего на полу, стопки потрепанных учебников в углу да пары весел у стены. Но окно… Необычное полукруглое окно выходило в сад.
— Здесь, наверное, была гардеробная, — предположила Софи и представила, как Марк натягивает на себя джинсы, рабочую рубашку, надевает сапоги для верховой езды.
И вдруг ее осенило.
— Эта комната идеально подходит для детской, — прошептала она.
Софи уже видела, как все будет: мягкий ковер, белая кроватка, пеленальный столик с баночками детского крема и масла, на потолке — подвеска с игрушками, вдоль стен — полки, где стоят смешные зверюшки, подаренные друзьями и родными. Она подняла на Марка глаза и встретилась с его пристальным взглядом.
— Я тоже так считаю, — сказал он.
Он протянул руку и коснулся костяшками пальцев ее щеки. Софи покраснела, а Марк наклонил голову и тихо сказал ей на ухо:
— Я уже вижу нашу детскую. Комнату с тонкими занавесками и заново выкрашенными стенами. Пушистый ковер на полу.
От его низкого, вибрирующего голоса по телу Софи разлилось знакомое тепло.
— И наш ребенок крепко спит в кроватке, — добавил он.
Руки Марка обхватили ее за талию, губы скользнули по щеке. Он поцеловал ее в висок, в уголок глаза, теплые губы провели жаркую дорожку к шее. Большая мозолистая рука ласково гладила ее живот.
— Ты будешь удивительной матерью.
— А ты — замечательным отцом.
— Нашему ребенку — мальчику или девочке — повезет с родителями. Сколько еще ждать, прежде чем мы узнаем, кто он?
— Не знаю точно. Наверное, несколько недель.
Марк крепко прижал Софи к себе и с нежностью потерся подбородком о ее щеку. Затем с легкостью подхватил ее на руки и понес к кровати.
Можно ли быть еще счастливее, чем она сейчас? — спрашивала себя Софи.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Стоило Джилл Джексон услышать, что Софи остается, как она тут же позвонила Марку и сказала:
— Послушай, я понимаю, что, возможно, мы немного торопим события, но тебе лучше предупредить Софи о нашем вторжении.
— Надеюсь, это будет дружеское вторжение?
— Конечно, — засмеялась Джилл. — Сью Маттьюз, Кэрри Роупер и я хотим устроить девичник. Мы приедем на ленч и привезем еду с собой, так что Софи не придется готовить. Мы считаем, что ей пора познакомиться с соседями.
Марк передал слова Джилл Софи.
— Вот это да! Какие они милые, — с восторгом ответила она.
Марк прикрыл трубку ладонью и тихо спросил:
— А ты не устанешь? Можно перенести встречу.
Сегодня утром Софи выглядела очень бледной, под глазами — темные круги, и он забеспокоился.
— Я хорошо себя чувствую.
Марк сказал Джилл, что Софи не возражает против визита.
— Замечательно, — последовал ответ. — Марк, а не мог бы ты исчезнуть на это время? Ну, займись чем-нибудь пока мы, девочки, поболтаем.
— Женские секреты?
— Угадал.
— Вот уж не думала, что они приедут посплетничать, — удивилась Софи, когда Марк положил трубку. — Ведь им придется проделать долгий путь.
— Здесь дружба в большой цене. — Марк взял в ладонь ее подбородок и заглянул в глаза. Он вдруг ощутил страх, словно взмахнувшая крылом черная птица бросила на них зловещую тень. — Надеюсь, девичник тебя не слишком утомит.
— Если еду привезут, мне остается лишь накрыть на стол. — Софи поставила на плиту чайник и улыбнулась. — Теперь ты понимаешь, почему необходима новая столовая.
— Понимаю. А ты скажешь Джилл и остальным о ребенке?
— Я бы хотела, если ты не возражаешь.
— Не возражаю. Женщины обожают поговорить о детях, а если они узнают, что ты беременна, то тема для общения обеспечена.
— Надеюсь, они расскажут мне все, что нужно знать о здешних врачах и больницах.
Марк ощущал непонятную тревогу, когда прощался с Софи. Она выглядела усталой, и ему не хотелось покидать ее. Он уговаривал себя, что уезжает недалеко, и, взяв приготовленный пакет с ленчем, сказал, что будет отсутствовать до середины дня, а затем вернется.
Было два часа, и Марк почти закончил чинить протечку в артезианской скважине, когда услыхал гул приближающегося самолета. Посмотрев наверх, он увидел, что самолет снижается. Марка охватил страх. Это санитарный самолет, и летит он так низко неспроста. Случилось несчастье!
Софи!
У него свело живот.
Он бросил инструменты и понесся к легковому фургону. Почему, черт возьми, он оставил мобильник там, в машине, до которой нужно бежать метров двести? Перед глазами одна за другой вставали картины приключившегося несчастья. Софи порезала руку кухонным ножом. Ее укусила змея. Или ядовитый красный паук. Или она отравилась едой, привезенная гостями?
Только бы ничего не случилось с ребенком.
Трясущимися руками он схватил телефон и набрал номер «Кулаба Уотерс». Ответила Джилл.
— Что случилось? — заорал Марк. — Что-то с Софи?
— Марк, ее забрал самолет воздушной медицинской службы в Маунт-Айзу. У нее начались схватки. Мы не могли до тебя дозвониться, и поэтому мне самой пришлось вызывать бригаду медиков.
Джилл говорила тихо и спокойно, но Марка было не обмануть. Джилл — медсестра, и у нее профессиональная выдержка.
— Схватки? Что это значит? Выкидыш?
— Необязательно, но у Софи к тому же появилось кровотечение.
Марк в ужасе вскрикнул, сел в машину и понесся на дикой скорости по пустыне, проклиная все на свете: ворота, которые приходилось то и дело открывать и закрывать; мобильник, оставленный в фургоне; и то, что уехал от Софи. Он же чувствовал — сегодня утром должно произойти что-то плохое. Он даже прикрикнул на Монти, который сидел рядом на сиденье. Бедный пес пригнул голову и заскулил.
Казалось, что он никогда не доберется до дома. С бешеной скоростью Марк преодолел последнюю сотню метров и подъехал к заднему крыльцу, где его ждала Джилл Джексон. По выражению ее лица Марк понял — дела плохи. Он выскочил из фургона, и она поспешила ему навстречу.