В последние десять лет действия соглашения общий доход Бэкона, полученный им от галереи Marlborough, составил всего 123 тысячи фунтов, хотя одна лишь картина 1983 года «Этюд человеческого тела» была продана ею в Лихтенштейне техасскому фонду DeMenil за 250 тысяч долларов. Эксцентричная жизнь Бэкона и его равнодушие к деньгам тем не менее мало способствовали любым попыткам сменить галерею.
Marlborough Fine Arts предоставила в распоряжение Бэкона Валери Бестон. «Мисс Би», как называл ее художник, была связующим звеном между ним и галереей. Помимо спасения картин от уничтожения и «эвакуации» новых работ из студии Бэкона в Кенсингтоне, она организовывала его частную жизнь, отвозила его белье в прачечную, оплачивала счета из универмага «Хэрродс», разбиралась в его налоговых делах, отбивала его у тех, кому он проигрывал деньги (один из кредиторов грозился отрубить ему руки), и даже утешала покинутых им любовников.
После смерти Бэкона в 1992 году доверенные лица наследника подали на галерею в суд, обвиняя в пропаже картин, мошенничестве и злоупотреблении влиянием и требуя возмещения ущерба в размере от 10 до 80 миллионов фунтов. Обвинение в «злоупотреблении влиянием» включало, в частности, утверждение, что галерея недоплачивала художнику и одновременно продавала его работы с большой выгодой для себя. Marlborough Fine Arts оспаривала каждое обвинение и защищалась всеми возможными способами, настаивая даже, что являлась всего лишь покупателем работ Бэкона, а не его агентом и не несла никаких опекунских обязательств. В начале 2002 года иск был прекращен самим инициатором, поскольку, по сообщению доверенного лица, единственный наследник имущества Бэкона, Джон Эдвардс, в тот момент умирал от рака легких в Таиланде. Все претензии к галерее были сняты.
Работы Бэкона всегда отлично продавались на аукционе. На ноябрьском аукционе «Сотби» в Нью-Йорке в 2005 году триптих, также названный «Три этюда для автопортрета» (1976), был продан за 5,8 миллиона долларов. Портрет одного из любовников Бэкона под названием «Джордж Дайер, смотрящий в зеркало» (1967) в июне 2005 года был продан за 4,9 миллиона фунтов. С Дайером, умершим в 1971 году, Бэкона связывали долгие отношения: по легенде, они познакомились в 1964 году, когда Дайер вломился в квартиру художника и пытался ограбить.
Предыдущий рекорд Бэкона с ценой в 10,1 миллиона долларов был установлен в ноябре 2005 года «Этюдом к портрету папы римского I» (1961). В феврале 2006 года на лондонском аукционе «Кристи» небольшой, но очень достойного качества «Автопортрет», подаренный художником Валери Бестон, ушел за 4,8 миллиона фунтов. Именно этот результат и побудил владельцев к продаже «Трех этюдов…». Все эти цены были учтены при установлении эстимейта и резервной цены для картины.
Тревожным звоночком прозвучала новость, что месяцем ранее на нью-йоркских торгах современного искусства «Кристи» хорошая картина Бэкона «Мужчина, несущий ребенка» (1956), оцененная в 8–12 миллионов долларов, была снята с торгов при максимальной ставке в 7,5 миллиона долларов. Это была одна из немногих неудач на чрезвычайно успешном аукционе, на котором было установлено двенадцать рекордов цены.
Учитывая все обстоятельства, назначенный «Кристи» верхний эстимейт, превышавший предыдущий рекорд Бэкона, выглядел крайне оптимистичным. Оценка методом сравнения с ценами на более ранние проданные работы всегда очень приблизительна, поскольку размер, качество, степень уникальности и период создания всегда хоть немного, да различаются. Хантера предупредили, что картина может не достичь резервной цены и останется непроданной. Консигнант продолжал настаивать, и его желанию уступили.
За два дня до начала торгов «Кристи» лондонская галерея Ларри Гагосяна открыла шестинедельную выставку работ Бэкона, включающую пять триптихов, выставленные вместе с картинами и скульптурами Дэмиена Хёрста. Для Хёрста творчество Бэкона – предмет восхищения и источник вдохновения, каким для самого Бэкона было творчество Пикассо. Несмотря на то что выставка позиционировалась как не рассчитанная на приобретение работ, три из них можно было купить. Одна была продана Стиву Коэну еще до открытия, вторая нашла покупателя в день открытия, третья – к концу первой недели. В числе трех работ был один из триптихов, за который, как утверждалось, покупатель заплатил 2,7 миллиона фунтов.
Своей работе Бэкона «Кристи» организовал широкую рекламную поддержку. Аукционный дом связался с шестью участниками предыдущего аукциона, претендовавшими на картину Бэкона, а также со всеми серьезными коллекционерами и кураторами музеев, которые могли бы проявить интерес. Одному из кураторов сообщили, что для него может быть продлен срок оплаты, в случае если времени на сбор средств оказалось недостаточно. Объявления размером в полосу, демонстрирующие репродукции триптиха, публиковались в газетах и художественных журналах. Картина отправилась в предпродажное турне в Нью-Йорк, Гонконг и Швейцарию, была показана звездным посетителям Гран-при «Формулы-1» в Монако, там же она была продемонстрирована на ужине в поместье Карла Лагерфельда, где присутствовал принц Альбер. Монако было выбрано потому, что это второй дом для многих коллекционеров, и именно там они часто хранят свои собрания произведений искусства (во время того самого ужина картину увидел итальянский покупатель, которому она в конце концов досталась на аукционе).
В каталоге «Кристи» разместили разворот с изображением триптиха и четырехстраничное эссе о работе и художнике, написанное (по соглашению с консигнантом) Майклом Пеппьеттом. Эссе носило название «Все пульсации личности» и, будто академическая статья, было снабжено сносками; автопортрет Бэкона автор сравнивал с автопортретами Ван Гога и Рембрандта, с примерами работ каждого из них.
На частном предаукционном просмотре в Лондоне аукционист Юсси Пюлкканен также потратил изрядное количество времени на рассказ о картине Бэкона. Он утверждал, что ему известно наверняка, сколько именно участников будут бороться за обладание триптихом и даже кто будут последние двое или трое. Всем заинтересованным он готов был назвать цифры, но не имена.
В дополнение к предыдущим ценам, достигнутым картинами Бэкона, эстимейт триптиха, указанный в каталоге, внушал оптимизм как экономистам, так и потенциальным покупателям – а для успешных результатов аукциона это не менее важно, чем собрать на торги качественное искусство. Незадолго до начала торгов случились как несколько добрых предзнаменований, так и пара дурных. Четырьмя днями ранее закрылась швейцарская ярмарка Art Basel, где работ было продано на 300 миллионов долларов, что на 20 % превзошло все ожидания. Буквально накануне торгов была обнародована новость, что наследник нью-йоркской косметической империи Рон Лаудер заплатил 135 миллионов долларов за «Портрет Адели Блох-Бауэр» Густава Климта, который приобрел для своего частного музея Neue Galerie в Нью-Йорке. Уплаченная сумма превзошла предыдущий аукционный рекорд для произведений живописи – 104 миллиона долларов, за которые был продан Пикассо 1905 года, – и установила новую планку цены на искусство. Возникло ощущение, что все лучшие работы конца XIX – начала XX века внезапно выросли в цене. Оставалось под вопросом, повлияет ли это как-то на продажи современного искусства.
Первым из двух тревожных знамений стало падение цен на мировых фондовых рынках за две недели до аукциона, что повлекло большие убытки для американских хедж-фондов. Падение цен на акции приводит к явлению, обратному тому, что экономисты называют «эффектом богатства», – своеобразному «эффекту бедности»: если дела идут плохо, люди куда меньше склонны к покупке новой машины или дорогой картины. Второй дурной знак принесли торги импрессионистов и модернистов того же «Кристи», где обнаружилось, что аукционный дом перегнул палку, устанавливая резервные цены, и восемь лотов так и остались непроданными, недотянув по паре ставок до резервной цены. Все это было чрезвычайно тревожно и не давало поводов ждать ажиотажа на торгах современного искусства.
Тем не менее результаты торгов по первым тридцати шести лотам были вполне обнадеживающими. Тридцать из них достигли нижнего эстимейта или даже превысили его, шестнадцать же превысили и верхний эстимейт. Три лота были проданы по цене чуть ниже нижнего эстимейта, два не достигли резервной цены и были сняты с торгов, один был снят заранее.
Триптих Бэкона шел под № 37. После лота 36 Пюлкканен чуть помедлил, сверяясь со своей «книжечкой», где была записана информация, собранная сотрудниками аукциона. Для каждого лота указано, кто предположительные участники, где они могут сидеть или стоять и через каких сотрудников будут делать ставки по телефону иностранные коллекционеры. Если в этом возникает необходимость, первые несколько фиктивных ставок «от люстры» будут «получены» из той части зала, где нет реальных участников.
Пюлкканен открыл торги фразой: «Я начну с двух миллионов двухсот тысяч», что было значительно ниже опубликованного эстимейта в 3,5–5,5 миллиона фунтов. Ставки быстро поднялись до 2,5 миллиона фунтов, затем до 2,7 миллиона, а затем Пюлкканен сказал: «Я слышу три миллиона справа от меня». Потом все внезапно затихло. Последовало небольшое замешательство, но после ободрительных жестов со стороны аукциониста Ларри Гагосян, представляющий интересы клиента, предложил 3,2 миллиона фунтов. Щелкнул конвертер валют, Пюлкканен произнес: «Ну что ж, в таком случае я продаю», намекая, что это и была резервная цена. После десятисекундной паузы, во время которой не последовало никаких комментариев от аукциониста, участник торгов по телефону – известный итальянский коллекционер предложил 3,5 миллиона фунтов. «Телефонная барышня» в зале «Кристи» подняла руку, показывая, что ставка сделана. Гагосян отрицательно мотнул головой. Пюлкканен выждал три секунды, переспросив напоследок: «Вы уверены?» – и опустил молоток на цене 3,5 миллиона фунтов. Лот был продан участнику торгов под № 892, делавшему ставки по телефону. Учитывая сборы аукционного дома, окончательная цена работы составила 3,8 миллиона фунтов. Всего в торгах приняли участие четыре человека из зала и двое покупателей по телефону; лишь оди