Он выпрямился и посмотрел мистеру Штоппору в лицо, а потом внезапно ткнул его в грудь пальцем, мощным, как таран. Мистер Штоппор покачнулся и попятился.
– Ай! Что вы делаете! Давайте только без рук…
– Это все ваша вина! – громыхнул Боб, и голос его тоже стал как таран – очень тяжелый, из прочного, твердого дуба.
– Ничего подобного! Я тут ни при чем! – взвизгнул мистер Штоппор. – Мы делали все, чтобы он оставался с нами!
– Ну и куда же тогда он подевался?
Котелок варит
Мальчишки в подвале проспали большую часть дня, и Роджер тоже. Проснулся он от того, что кто-то тряс его за плечо. Роджер открыл глаза и увидел, что Билли протягивает ему новую одежду.
– Вот, – сказал Билли. – Принес тебе кой-какое тряпье.
– Ты что, все это купил? – изумился Роджер при виде такой щедрости.
– А я смотрю, котелок у тебя варит, – ухмыльнулся Билли. – Скажем так: я это реквизировал. Ну давай, скидывай свои лохмотья и одевайся.
Роджер натянул новую рубашку, накинул куртку и гордо расправил плечи. Из оборванного мальчишки-пажа он словно разом превратился в кого-то крутого… кого-то, у кого котелок варит что надо!
– А теперь, – сказал Билли, – ты начнешь сам зарабатывать себе на хлеб. Раньше у нас с ребятами был классный ползун, да только вот беда – жрал слишком много. Ну и, ясное дело, разъелся. Однажды пошел на дело и застрял. Мы, конечно, попытались его вытащить – и так, и эдак, да все ни в какую. Пришлось его там и оставить.
– И его поймал Стребитель?
– Не знаю. Может быть, а может, и нет. Но до тебя тому ползуну было далеко. Ты не застрянешь.
– Ага, – Роджер закивал головой, чтобы Билли в нем не сомневался. – Я точно не застряну.
– Вот потому-то я и положил на тебя глаз – там, на ярмарке. А вчера ночью, когда увидел, как ты вылезаешь из фургона, убедился окончательно. Ты – всем ползунам ползун. Другого такого во всем мире не сыщешь.
Роджер просиял.
– Значит, мне уже сегодня надо будет ползать? – спросил он.
– Вечером, – уточнил Билли. – Мы живем по ночам. Прямо как ты, Мальчик-Крыса. Ночной ползун.
– Точно! – подхватил Роджер. – Это я.
Понемногу просыпались и остальные мальчишки. Все говорили Роджеру «привет!» и восхищались его новой одеждой, а вскоре на печке зашипела большая сковорода с яичницей и ветчиной. Роджеру дали кусок сыра, огромный, как два его кулака, и это заняло его надолго.
Когда все поели, а на дворе стемнело, Билли сказал:
– Ну все, парни. Стройся!
Мальчишки выстроились в ряд, и Билли придирчиво осмотрел их. Проверил ботинки (нет ли у кого металлических набоек, которые будут стучать по мостовой, и не развязались ли у кого шнурки) и осмотрел мешки. У каждого мальчика был мешок, и каждый должен был показать его Билли, а тот проверял, нет ли в нем дырок.
– Все отлично, – сказал Билли. – Молодцы. Итак, у нас новый ползун, а значит, неприятностей больше не будет. Как только закончим, возвращайтесь сюда, только разными дорогами. Ну-ка повторите, кто какой дорогой возвращается? Давай, Доззер, ты первый.
– Через сад, потом через забор, повернуть направо, вдоль канала, через мост, вокруг замка, через рынок, а оттуда – прямо домой.
– Правильно, – кивнул Билли.
Один за другим мальчишки описывали свои маршруты, и Билли кивал им в ответ, а потом повернулся к Роджеру:
– Видишь? Вот это и есть сила организации. А ты просто держись со мной, и все будет в порядке.
Обычно, пояснил он, из подвала все выбирались по веревке, которую Билли привязал к крышке желоба. Но сейчас он хотел, чтобы Роджер на всякий случай еще раз продемонстрировал свое мастерство.
– Посмотрим, сколько времени тебе понадобится, чтобы пролезть, – указал он на крошечное окошко под потолком подвала. – И не забывай: хороший ползун движется тихо, как червяк.
– Я справлюсь, – заверил его Роджер.
Не прошло и полминуты, как он выбрался через окошко наружу и встал рядом с люком, взволнованно наблюдая, как остальные поднимаются по веревке.
Наконец, все собрались в переулке у выхода со двора. Хлопая каждого по спине, Билли отсылал их прочь с полуминутными промежутками. Было так темно, что даже Роджер своими зоркими глазами мгновенно терял их из виду.
Кое-что вынести
Полчаса спустя Билли и Роджер добрались до прекрасного большого сада, за которым виднелись закрытые ставнями окна какого-то богатого дома. Билли присел, прячась за кустом, и Роджер последовал его примеру.
– Итак, вот в чем задача, Роджер, – прошептал Билли. – Нужно как-то забраться внутрь, и есть только одна дорога. Вон там, над судомойней, в кладке расшатался один кирпич. Но я уверен, что ты в два счета туда пролезешь.
– Ага, – подтвердил Роджер.
– Как только окажешься внутри, – продолжал Билли, – оглядись вокруг и поищи ключ. Люди вообще обычно беспечны, а уж слуги и подавно. Они не любят своих хозяев и не желают лишний раз утруждаться ради их спокойствия. Так вот, оглядись вокруг – и, десять к одному, ключ будет висеть где-то там, на крючке или на гвоздике. Возьмешь его и отопрешь кухонную дверь.
– Хорошо, – сказал Роджер. – А что мы потом будем делать? Мы что, станем там жить?
– Нет, – сказал Билли. – Хозяева нам поручили кое-что вынести.
Роджеру понравилось, как это звучит, и он несколько раз повторил про себя: «Хозяева нам поручили».
Убедившись, что все готовы, Билли сказал:
– А теперь внимательно посмотри вон на ту стену: рядом с тем маленьким окошком, только чуть повыше. Видишь, там такой кирпич с дырками? Называется «сырец». Возьмешь мой ломик – на, держи… залезешь на подоконник, просунешь ломик в щель рядом с этим сырцом и аккуратно его вынешь. Понял? А потом полезай в дырку и найди ключ.
В восторге от того, что ему доверили такое сложное задание, Роджер взял ломик, забрался на подоконник и нащупал нужный кирпич. Цемент раскрошился, и кирпич вышел из кладки без труда. Роджер передал его Билли и полез внутрь.
То, что он был лучший в мире ползун, оказалось очень кстати – равно как и то, что работа Мальчиком-Крысой не прибавила ему веса: Роджер едва не застрял несколькими частями. Но даже в самых широких своих частях он был достаточно худ, а вдобавок хорошо помнил, как был крысой. Он провозился целых четыре минуты, но в конце концов все удалось, и Роджер, весь в пыли и цементной крошке, рухнул на пол судомойни.
– Я все сделал! – крикнул он. – Я забрался внутрь!
– Молодец, – очень спокойно и тихо ответил Билли снаружи.
Остальные мальчишки, прятавшиеся в кустах, услышали крики Роджера и напряглись, но никто даже не вздрогнул – они были хорошо вышколены. Все лишь молча восхитились, как уверенно и хладнокровно держится их вожак. А Билли продолжал инструктировать ползуна:
– Теперь, когда ты внутри, нужно двигаться очень-очень тихо. Когда нам поручают кое-что вынести, мы не должны шуметь. Понял? Ну, давай, ищи ключ.
Прошла минута. Билли не шелохнулся. Его подручные тоже сидели тихо, как мышки. Спустя еще минуту за дверью черного хода что-то заскреблось. Билли ринулся к двери, повернул ручку – и дверь распахнулась.
Подручные устремились за вожаком на цыпочках – бесшумно, как стая теней. Не прошло и нескольких секунд, как все они уже стояли посреди большой кухни, а дверь за ними снова закрылась.
– Ты молодец, ползун, – похвалил Билли. – Оставайся тут и будь начеку. А вы, ребята, сами знаете, что делать.
Подручные высыпали в коридор и разбежались по темному дому. Роджер остался в кухне, недоумевая, на каком чеку ему быть, но ничуть не возражая против этого нового, пусть и непонятного, поручения.
Но Роджер не был бы Роджером, если бы не принялся оглядываться по сторонам в поисках чего-нибудь съестного.
Хозяева дома куда-то уехали и забрали с собой слуг, так что свежих продуктов в кухне не оказалось. Но на полках обнаружилась уйма всякой сухой еды – в банках, пакетах и коробках. Поначалу Роджер решил, что нашел пачку необычно длинных и тонких терпений, но на вкус они оказались совсем не такие, как деревянные, и ломались гораздо легче – даже, скорее, крошились, разлетаясь по всей кухне. Если бы Роджер мог прочесть надпись на упаковке, то узнал бы, что ест спагетти. Потом он еще немного пошарил на полке и поживился сухим инжиром. За инжиром последовала пачка сливочного печенья, старая, уже совсем мягкая морковка, полфунта риса и немного сушеных бобов, очень вкусных.
А потом Роджер сделал большую ошибку.
В уголке на одной из полок лежал бумажный пакетик. В нем гремело и каталось что-то легкое. В своей обычной манере Роджер сунул его в рот не глядя, прожевал и проглотил. Разумеется, он никогда не слыхал об остром перце и даже не подозревал, что на свете такое бывает.
Еще примерно секунду не происходило ничего.
А потом Роджер ахнул, выпучил глаза и забегал по кухне кругами, хлопая себя по губам в надежде погасить пожар, вспыхнувший во рту. Он не понимал, как такое могло случиться от одного крохотного пакетика. Губы, язык, глотка, желудок – все горело огнем. Жгло какие-то внутренности, о существовании которых он до сих пор и не догадывался. Роджер визжал, подпрыгивал, пищал, пытался отрыгнуть проглоченное, ухал и ахал… и вдруг его осенило: нужна вода! Вода спасет его!
Он бросился к раковине и повернул кран, но хозяева перед отъездом перекрыли воду. Кран лишь задребезжал и выплюнул застоявшийся воздух. Звуки, сами собой вылетавшие у Роджера изо рта, стали еще разнообразнее: он то мяукал, то ржал, как жеребенок, то поскуливал, то ойкал, то тявкал, словно щенок. «Где же взять воды?» – повторял он про себя – и вдруг припомнил, что прямо перед кухонной дверью вроде бы стояла большая бочка. Он точно видел ее по дороге!
Роджер ринулся наружу, протиснулся между бочкой и стеной, подтянулся повыше и застонал от очередного разочарования: бочка была закрыта тяжелой деревянной крышкой. Роджер вцепился в крышку, дернул ее что было сил – и не удержал. Крышка с грохотом рухнула на каменные плиты, а Роджер, наконец, сунул голову в прохладную, восхитительную влагу, блестящую в свете луны.