В настоящее время многие страны поддерживают наш курс в отношении ООН. В дальнейшем все большее число стран будет выступать в поддержку нашего справедливого курса.
Мы считаем, что при активной поддержке прогрессивных народов мира ООН рано или поздно предпримет благоприятные для самостоятельного мирного объединения Кореи шаги. Самостоятельное мирное объединение расчлененной Родины – это последовательный курс нашей партии и правительства Республики. С первых дней раскола страны мы всячески прилагали искренние усилия для мирного объединения страны.
Но наша страна не объединена, остается расчлененной на Север и Юг, хотя прошло уже 27 лет после освобождения. Наш народ, переживающий страдания от территориального и национального раскола, единодушно желает мирного объединения Родины. Мы считаем необходимым создать конфедерацию Севера и Юга для скорейшего достижения мирного объединения Родины.
Выдвигаемая нами идея конфедерации Севера и Юга рассчитана на то, чтобы, оставляя без изменений нынешний политический строй Севера и Юга, образовать верховное национальное собрание из представителей правительства Корейской Народно-Демократической Республики и «правительства Корейской республики», разрешить выдвигающиеся между Севером и Югом политические, экономические, военные и культурные проблемы, таким образом добиться национального сплочения. Хотя между Севером и Югом имеются различия в строе, но если обе стороны, Север и Юг, будут придерживаться принципа отказа от навязывания друг другу своего общественного строя, то не будет условий, в силу которых нельзя будет осуществить конфедерацию Севера и Юга.
С осуществлением конфедерации Севера и Юга начнутся между ними более широкие контакты и визиты, возможно, будет полнее реализовать и культурно-экономический обмен. Если Север и Юг будут экономически сотрудничать и обмениваться между собой, то возможно будет с помощью развитой тяжелой промышленности северной части Республики и ее богатых ресурсов недр быстро улучшать экономические условия Южной Кореи, что будет весьма полезно для жизни населения Северной и Южной Кореи. Спортсмены и деятели культуры и искусства Севера и Юга смогут, передвигаясь между Севером и Югом, проводить матчи и художественные представления, можно будет также направлять единую команду и единую художественную труппу Севера и Юга на международные спортивные соревнования и на международный художественный фестиваль. Можно будет также журналистам, свободно передвигаясь, вести сбор материалов, открыть в Пхеньяне и Сеуле представительство журналистов или же филиал газет и вести между Севером и Югом обмен газетами и журналами.
Если вот так осуществятся конфедерация Севера и Юга, широкий обмен и визиты между Севером и Югом во всех областях экономики, культуры и проч., то устранятся недоверие и чувство отчуждения между Севером и Югом, создастся атмосфера взаимного понимания и доверия и легко будет достигнуто национальное сплочение.
Когда создастся атмосфера доверия между Севером и Югом и достигнется национальное сплочение, тогда возможно будет добиться самостоятельного мирного объединения страны путем установления всекорейского единого правительства через всеобщие выборы на Севере и Юге без какого-либо вмешательства посторонних сил и на демократической основе…
История КНДР – это история чучхе
…Вы спросили, когда создались идеи чучхе и когда они утвердились?
Об этом я расскажу Вам в общих чертах. Я разделяю Ваше мнение о том, что саму историю КНДР следует назвать историей идей чучхе. В нашей стране стало возможным всесторонне осуществлять идеи чучхе с тех пор, как народ взял власть в свои руки. С того времени, можно сказать, в нашей стране началась борьба за осуществление идей чучхе во всех сферах.
Впрочем, если говорить об источнике идей чучхе, то мы приобрели их в процессе длительной революционной борьбы, преодолевая бесчисленные трудности.
Чтобы объяснить причины того, что у меня возникли идеи чучхе, я должен сказать о двух моментах, с которыми мне пришлось столкнуться в годы становления моего характера. Из того, что я видел и почувствовал в тот период, особенно в мои ученические годы, были два момента, которые явились, по-моему, наиболее отрицательными.
Один из них состоял в том, что коммунисты и националисты, которые называли себя участниками корейского национально-освободительного движения, собирались по нескольку человек из верхушки и занимались бесполезными разговорами и грызней, отрываясь от масс и на практике не призывая их к революционному движению. Революционное движение может увенчаться победой только при организации и мобилизации всех народных масс, но эти люди в отрыве от них лишь боролись между собой за гегемонию и, каждый выдавая себя за лидера, устраивали «теоретические» дискуссии. Их «теория» была не теорией для развития революции, а софистикой, не имевшей ничего общего с делом революции. И я стал думать, что нельзя революции довести до победы, если, подобно этим людям, заниматься без конца дискуссиями и не организовать массового движения, и начал критически относиться к подобным явлениям.
Хозяином в революционной борьбе являются народные массы, и только тогда, когда они поднимутся, можно одержать в ней победу. Но эта небольшая кучка верхушки, оторванная от народных масс, занималась без толку пустой болтовней. Мы не могли не задумываться над этим со всей серьезностью. Надо идти в гущу масс, пробуждать их и добиваться того, чтобы они сами как хозяева развернули революционную борьбу. И вопрос не может быть решен бесполезными разговорами нескольких деятелей из верхушки. Так мы стали подчеркивать чучхе и то, что ключ к решению всяких вопросов – в руках народных масс.
Другой момент, с которым я столкнулся, заключался в том, что в то время было много фракций в рядах корейского коммунистического движения, порожденных, по-видимому, либо мистическим отношением к коммунистическому движению, либо грызней за гегемонию, либо низкопоклонством. В нашей стране было тогда множество фракций, они наперебой обращались к Коминтерну, стремясь получить его санкцию. Стоило надлежащим образом развернуть коммунистическое движение, как можно было получить признание. Но они, вместо того чтобы развертывать революционное движение, стремились получить санкцию Коминтерна, организовав каждая свою группировку либо в три, либо в пять человек. Каждая группа утверждала, что только она является ортодоксальной и подлинно марксистской. В результате Корейская компартия в 1928 году была исключена из Коминтерна и, в конце концов, распущена. Мы считали это позором для корейской нации. Ведь если вести должным образом революционное движение, можно получить признание и нет надобности обращаться к другим за санкцией. Разве обязательно нужна чья-то санкция, чтобы существовала компартия? Нет необходимости получить санкцию других, чтобы развертывать революционное движение. Люди ведут революционное движение, когда они этого хотят. Надо только вести его правильно, а то, что есть или нет чьей-то санкции, не имеет никакого значения. Хорошо будешь вести революцию, получишь признание других – и вообще незачем суетиться из-за санкции.
Так, наблюдая эти два явления – наличие сугубо фракционной борьбы и оторванность верхушки от народных масс внутри корейского национально-освободительного и коммунистического движения, мы ясно поняли, что революции таким путем вести нельзя. Мы глубоко осознали, что необходимо идти в толщу народных масс и бороться, опираясь на них, что свои вопросы мы должны решать сами, что дело не в чьей-либо санкции, а только в том, чтобы самим как следует вести борьбу.
Два вышеуказанных момента дали сильный толчок развитию моих революционных идей. С тех пор мы стали подчеркивать, что народные массы являются хозяевами в революции и потому надо идти в их гущу, что если революцию в своей стране проводить самим, неся на себе ответственность, самостоятельно, не домогаясь чьей-либо санкции, то можно получить, естественно, сочувствие и признание, а также помощь со стороны других стран. Это, можно сказать, и есть отправной момент в зарождении наших идей чучхе.
Как я уже говорил, в ходе длительной революционной борьбы у нас утвердилась уверенность в том, что сила народных масс – ключ к решению всех вопросов. Мы развернули революционную борьбу, основываясь на той точке зрения, что все вопросы необходимо решать, опираясь на силу народных масс, что революция есть борьба народных масс за собственное освобождение и, следовательно, они сами должны подняться, сплотившись воедино.
Вместе с тем мы стали думать и о том, что все выдвигаемые нами вопросы должны соответствовать подготовленности масс.
Мы организовали в 1936 году Лигу возрождения Родины и обнародовали ее программу, состоящую из 10 пунктов. Не буду останавливаться на содержании этой программы. Мы выдвинули тогда программу массовой сплоченности, нацеленную на единство и сплочение всей нации, на сплочение всех народных масс, выдвинули программу образования антиимпериалистического и антифеодального единого фронта против империалистов и национальных предателей. Это был в то время самый подходящий лозунг для нашего народа. И после освобождения мы приняли ряд мероприятий на основе этой линии.
Мы поставили в качестве основной проблемы вовлечение как можно больших людей в революционное движение и в строительство Родины. В первый период после освобождения мы организовали Коммунистическую партию и комсомол. Однако в то время в нашей стране рабочий класс был незначителен по численности, да и в его рядах было мало людей, вооруженных коммунистической идеологией. В таких условиях была не исключена возможность расколоть массы и молодежь на различные группировки, если бы мы подняли лозунг о Коммунистической партии и Коммунистическом союзе молодежи. Поэтому после создания Коммунистической партии мы, разобравшись в положении, решили, что это не соответствует подготовленности масс, и сразу же реорганизовали ее в Трудовую партию. Одновременно мы по собственной инициативе реорганизовали Коммунистический союз молодежи в Демократический союз молодежи, охватывающий различные слои молодежи.