Ночь была невыносимо душной, издалека доносились раскаты грома. Когда они приехали на виллу, в холле их ждала Джамиля, которая боялась идти спать из-за надвигающейся грозы. Она призналась, что боится молний.
— Ну, теперь мы дома, и все будет в порядке, — заверил Стивен пожилую женщину, и та, успокоенная, поверила ему. Она отправилась в свою спальню, расположенную рядом с кухней, в которой уже спали ее родственники.
— Наша бедная ответственная Джамиля, — пробормотал Стивен, глядя ей вслед. — Если бы она только знала, что ее присутствие в этом доме сейчас лишнее.
Они стояли в холле у лестницы, и, кивнув Стивену, Мэнди стала подниматься наверх. Что-то интимное было в этой ситуации: двое людей, поднимающихся по лестнице в спальню. Она чувствовала, что Стивен идет за ней. Остановившись у двери в свою спальню, она хотела пожелать ему спокойной ночи. Но Стивен положил руки ей на плечи, посмотрел на нее своими голубыми глазами. И это был не обычный отсутствующий взгляд, а нежный, в нем читался какой-то вопрос.
— Спокойной ночи, Мэнди, — сказал он и поцеловал ее в висок.
Мэнди вздрогнула. Она положила руку на горло, ощущая, как сильно колотится ее сердце.
— Зачем ты это сделал? — почти прошептала она.
— Ты такая встревоженная. Сегодня вечером тебе пришлось поволноваться, моя дорогая. Но худшее для нас уже позади.
Для нас! Они вместе шли по запутанной, извилистой дороге этой интриги. И ей совсем не хотелось, чтобы эта дорога кончалась. Если бы он только знал, как мало значит для нее Рамон, и как счастлива она находиться под надежной защитой.
— Ты очень добр ко мне. Надеюсь, ты не считаешь меня неблагодарной?
— Ну конечно же нет, — слишком быстро ответил он. — Едва ли все это можно назвать развлечением, но, по моему мнению, все теперь позади, и скоро ты будешь в безопасности на родине.
Меньше всего ей сейчас хотелось именно этого. Если бы он только знал! Но он не должен об этом даже догадаться.
Позднее, лежа в постели, она прислушивалась к отдаляющимся раскатам грома, завершающим длинную цепь событий этого дня. И вдруг ей пришло в голову, что все эти дни она думала только о себе… и о Стивене. Но кто действительно находится в незавидном положении, так это Рамон. Ему столько пришлось вынести! Рамон считает, что она любит его, и терзается, находясь вдали от нее. Господи, чем же это все закончится? Была ли здесь часть ее вины, ведь порой она действовала так необдуманно? Ренате легко говорить, что все пройдет и забудется. Возможно, когда-нибудь так и будет, но сейчас Рамон страдает.
Было уже поздно, когда она задремала. Спала она беспокойно, измотанная жарой, усталостью и духотой.
8
Пробудившись от тяжелого сна на следующее утро, Мэнди услышала, что идет дождь. Потребовалось несколько минут, прежде чем до нее дошло, что это не заурядный английский дождь. Она находится в Тунисе, здесь раскаленное небо и сухая, выжженная земля. К тому же сейчас середина лета — время, когда дождь, насколько ей известно, редкость. Тем не менее этим утром он лился на землю, и воздух был напоен прохладой и влажностью.
Поежившись, она натянула на себя одеяло. Окружающий мир показался Мэнди серым и печальным. Взглянув на окно, она заметила, что оно закрыто. Отправляясь в постель прошлой ночью, Мэнди специально открыла его, чтобы впустить хоть немного ночного ветерка, освежающего знойную духоту комнаты, и даже тщательно закрепила створку крючком, вбитым в стену, чтобы окно случайно не захлопнулось. Кто закрыл его? Стивен? Мэнди была слишком сонной, чтобы размышлять над этим.
Мэнди посмотрела на часы: четверть десятого. Она проспала. Поспешно соскочив с постели, Мэнди подбежала к зеркалу и пригладила волосы. Она чувствовала себя растерянной и подавленной. В такой дождливый день можно только работать, ни о каком купании не могло быть и речи. И сознавать это оказалось очень грустно. А эта история с Рамоном? Бедный Рамон! Мэнди надеялась, что не слишком сильно расстроила его, но угрызения совести продолжали мучить ее. Приняв ванну, она оделась и спустилась вниз.
В холле Стивен надевал дождевик.
— Значит, ты все же решила проснуться? — засмеялся он. — Как ты могла спать при такой грозе, я не понимаю!
— А была гроза?
— Дьявольская. Гром, молнии, потоки дождя… Джамиля и ее семейство испугались до смерти и несколько часов просидели под лестницей, накрывшись одеялом. Я стучал в твою дверь несколько раз, чтобы узнать, все ли у тебя в порядке. Так и не получив ответа, решил, что мне лучше войти и закрыть твои окна, прежде чем ты утонешь. Из своей комнаты я видел, как вода течет по балкону…
— Так это ты закрыл мои окна?
Стивен кивнул.
— Кто же еще? Ты представляла собой воплощение невинности, когда крепко спала: розовые щечки, волосы, разметавшиеся по подушке…
Девушка почувствовала, что краснеет.
— Пожалуйста, избавь меня от подробностей.
— А что я такого сказал? — улыбнулся он. — Я уже позавтракал и собираюсь в деревню, чтобы купить сигарет. Будь хорошей девочкой, пока я не вернусь. Я быстро.
Открыв дверь в залитый потоками дождя мир, он выскочил наружу с непокрытой головой. Мэнди смотрела, как он шел по тропинке мимо мокрых, поникших кустов. Когда он исчез за поворотом, она вошла в столовую и обнаружила там Джамилю, ожидавшую ее со свежесваренным кофе.
Они немного поговорили о грозе. Джамиля в ужасе поднимала руки к небу, рассказывая, какой опасности они избежали по милости Аллаха этой ночью. Вскоре она вернулась на кухню, а Мэнди, допив горячий кофе и съев булочку, почувствовала себя лучше.
Если бы она проснулась раньше, то могла бы вместе со Стивеном пойти в деревню. Было бы забавно скользить вниз по крутой тропинке под дождем. Она тоже не стала бы ничего надевать на голову, позволив мягким дождевым струям промывать волосы от морской воды. Дождливый день вдруг стал бы гораздо привлекательнее. Почему бы ей не прогуляться под дождем? Настроение Мэнди от этой мысли сразу улучшилось.
Несколько минут спустя она бежала по садовой тропинке, в первый раз надев свой новый дождевик. Мэнди подставляла лицо дождевым струям и чувствовала, что ей хочется петь. Сердце у нее радостно билось, а жизнь казалась прекрасной.
Вдруг она увидела, как огромный сверкающий автомобиль остановился под мокрыми акациями. Мэнди застыла в тревоге, увидев, что из него вышли два араба в светлых одеяниях. За поясом у них торчали кинжалы. Окинув ее проницательными взглядами, они направились к» ней.
— Вы английская мисс? — обратился к ней один на ломаном английском. — Мадемуазель Лаваль?
Сердце ее дрогнуло от нехорошего предчувствия, но она заставила себя сказать:
— Да!
Значит, ее собираются похитить! Доставят к Рамону, насильно увезут в Париж. Но Рамон не стал бы так поступать с ней. Это семья Рамона хочет избавиться от нее. Ее увезут вглубь Сахары и бросят в песках умирать. От этих мыслей у нее помутилось в голове, и она задрожала. Более высокий мужчина показал на ожидающий их автомобиль и сказал:
— Вы поедете с нами, мадемуазель…
— Но я не понимаю, — нерешительно сказала Мэнди, пытаясь выиграть время.
Мужчина, говоривший на более привычном для него французском, снова заговорил по-английски:
— Вас хочет видеть шейх аль Хассан. Он находится в Тунисе и просит вас оказать ему такую любезность.
Шейх! В Тунисе! Это неожиданное известие лишило Мэнди дара речи. Этот неприятный старик, безжалостно устраняющий любые препятствия на своем пути! Что ему надо от нее? Он хочет ее уничтожить?
Порывшись в складках своей одежды, высокий араб достал кремовый конверт из дорогой бумаги и, поклонившись, подал его Мэнди.
— Это письмо для вас.
Непослушными пальцами Мэнди вскрыла конверт. Если бы только ей удалось задержать этих мужчин до прихода Стивена! Она с надеждой бросила взгляд на пустую тропинку.
«Дорогая мисс Лаваль, — писал шейх по-английски красивым почерком. — Я нахожусь здесь, в Тунисе, и был бы рад, если бы вы навестили меня. Есть определенные проблемы, которые я хочу обсудить с вами. Фактически мне нужна ваша помощь в очень важном для меня семейном деле. Я посылаю за вами личного телохранителя и с нетерпением жду вашего приезда».
Письмо было подписано:
«Искренне ваш, Махмуд аль Хассан».
Мэнди перевела дыхание и попыталась успокоиться. Если дело заключается только в том, что шейх хочет поговорить с ней о ее отношениях с Рамоном, она легко сможет убедить его, что произошло недоразумение. Но почему он сам не приехал на виллу, чтобы увидеться с ней… зачем послал двух вооруженных мужчин? Сердце Мэнди снова сжалось от страха.
— Прошу вас, мадемуазель, — приказал высокий мужчина, открывая дверцу автомобиля.
— Но я должна вернуться в дом, чтобы объяснить свое внезапное исчезновение… — начала она.
Во взгляде мужчины вспыхнуло нетерпение.
— В этом нет необходимости. Вас скоро привезут обратно.
Так и есть, в отчаянии подумала Мэнди. Они не хотят упускать ее!
Она почувствовала слабость в ногах. Если они увезут ее, она исчезнет! Записка от шейха была лишь приманкой, чтобы заманить в ловушку. Мэнди овладела паника, она почувствовала желание убежать от этих людей, вернуться в дом и закрыться на ключ. Но едва она повернулась, как почувствовала на плече тяжелую руку.
— Я не шучу, — свирепо прорычал мужчина. — Поехали!
У Мэнди было такое ощущение, будто она тонет, и над головой смыкается вода. Но внезапно послышались легкие шаги.
— Подождите! — крикнула она своим похитителям. Еще немного! Невероятное облегчение нахлынуло на нее: — Прошу одну минуту! Это месье Хирон…
Нет, сам архангел Гавриил не мог быть столь прекрасен, как эта мокрая фигура в дождевике, поднимающаяся по обрывистой тропинке!
— Стивен! — закричала она диким голосом, видя, что арабы не собираются отпускать ее. Что если они затащат ее в машину и увезут, несмотря на появление Стивена? Но воображение завело ее слишком далеко — арабы спокойно и уважительно ждали.