–Он же должен лежать в кабинете ректора! - прошептал кто-то, кажется, Роман, не в силах сдержать изумление.
–Он там только что лежал, - сказал я спокойно. - Я освобождаю вас от вашей клятвы, ребята.
Один взгляд - и тяжелый пергамент вспыхнул, как бумага.
Ребята отшатнулись от сильного пламени, только Эрл сунулся было потушить, но не сумел и ниже склонился над догорающей историей.
–Зачем? - горестно простонал он. - Ты нам не веришь?
Мирэне, я чувствовал себя старым в тот момент. Фраза "Чтобы ничто не мешало вашей молодости поступать так, как она считает нужным" висела на кончике языка, но я сдержался. Только пожал плечами.
А что я мог сказать? Раз у них есть - не силы, этого, к сожалению, маловато, - но желание, то пусть творят, что хотят. Мне же, похоже, оставалось лишь писать мемуары. Менять мир уже не хотелось - лучше не будет.
У них же, по крайней мере, есть вера в возможность нового. Хоть между нами и разницы всего пять лет.
Но пять лет - это вечность, когда тебе всего двадцать.
Я поднял голову, прислушиваясь. Мне показалось или действительно что-то происходит на улице? Примерно в двух кварталах отсюда? Похоже на очередное нападение! Подняв руку, я призвал рыцарей к тишине. Какое-то движение прямо над крышей и вокруг, опять Тики балуется?
–Ребята, сходите гляньте, - попросил я. - Кажется, кто-то в округе развлекается колдовством.
Сам я слишком устал, чтобы выходить.
Они без долгих разговоров, обрадованные, что неприятные темы не затронуты и даже получено какое-то задание, рванули из дома, на ходу запахивая плащи.
Напряженно вслушиваясь в далекое, еле ощущаемое движение эфира, я ждал. Происходило что-то неприятное, я чувствовал это каждой клеткой. Но что учудил мальчишка на этот раз? Насколько я мог уловить, его лично там не было, скорее, это было похоже на очередного зомби.
Если так, то рыцари вряд ли справятся с монстром, придется идти им на помощь. Если мальчишка решил у меня за спиной свести-таки счеты с отцом!…
Опираясь на стол, я поднялся. Чувствую, что надо спешить, ребятам не под силу те монстры, что плодил в последнее время этот мальчишка, особенно если он использовал, как в тот раз с бурей, не только свою энергию. А он ее определенно использовал, понял я, спешно натягивая плащ. Ччерт!
Я выскочил на крыльцо и, пытаясь справиться с головокружением, не щадя ни себя, ни мальчишку, яростно начал сооружать защиту над всем домом, над всем тупиком, отгораживая нашу часть пространства от остального мира глухой стеной. Ощутив, что Тики колдует на чердаке, я ограничил защищаемое пространство домом, зато в несколько раз усилил непроницаемость его для любой магии изнутри. Тики дернулся раз-другой, почувствовав, что потерял связь с объектом чародейства, и прекратил.
Я присел на перила крыльца в ожидании. Что бы ученик ни творил где-то там, оно уже прекратило существование, полностью лишившись энергии. Сейчас вернутся рыцари и расскажут, что там происходило, если они застали это, и я решу, что делать с мальчишкой.
Тики, как бы почуяв мой гнев, сидел тихо, не высовываясь.
Кстати, вот и они, идут, легки на помине. Но что это?
С камнем на сердце я смотрел на медленно приближающихся рыцарей, которые, пригнув головы, несли что-то… кого-то…
Толпа, следующая за ними, осталась на улице, не заходя в тупичок.
Когда они проходили через ворота снежного замка, пес поднял к звездам три черные башки и завыл на три голоса.
Когда они заносили неподвижное тело в дом, я сжал зубы и прикусил губу. Это был Винес, и ни кровинки не осталось в бледном лице, а глаза смотрели пусто в черное небо.
Они положили его на диван и встали вокруг, поснимав капюшоны. Я вошел следом. Какая-то безумная радость плеснулась сверху. Тики! Злобный маленький волчонок, вот чего ты добивался!
Я нетвердыми шагами подошел к брату. Такой живой, веселый, шумный - просто не может лежать неподвижно и холодно!
–Какой-то упырь, - тихо сказал мне Эрл. - Выпил все. Мы убили упыря, но его… не спасли…
Убили вы зомби, как же, мрачно подумал я про себя. Впрочем, пусть будет так.
–Кресло, - процедил я сквозь зубы. - Сюда.
Непонимающе переглянувшись, они все же подтащили кресло, куда я показал. У меня на это сил уже не было. Я упал в кресло и расслабился.
–Выйдите или сядьте, - велел.
Они исчезли из поля зрения, но я чувствовал их присутствие. Неважно, лишь бы не мешали.
Я вздохнул раз, другой, и стал концентрироваться. Я уходил в транс все дальше и дальше, так далеко, как только был способен. Перед тем как сознание окончательно померкло, я положил руку Винесу на грудь, над сердцем. Пока не пришла ОНА, есть маленькая и последняя надежда. Если я смогу собрать достаточно сил, если я соберу всю свою жизнь здесь и сейчас и поделюсь хотя бы толикой ее… Пока еще душа не покинула тела, пока еще кровь пытается протолкнуться сквозь внезапно увядшие вены, пока еще сердце - не бьется, но трепещет, как любая жизнь, до последнего борясь за себя…
Я уходил все дальше и возвращался, я слышал грохот своего сердца и гулкое дыхание всех остальных, я слышал, как замер надо мной, сжавшись и вслушиваясь в происходящее внизу, мальчишка…
Я все сильнее и сильнее давил на молчащую грудь, пытаясь ее разбудить…
Ведь он еще жив, он еще жив, надо только не дать ему умереть.
Надо только дать немного жизни!
Я чувствовал, что слабею, и еще чувствовал, как клубится вокруг запертая энергия мира, как настойчиво она жаждет, чтобы ею воспользовались… Сила, да что там, настоящая мощь!
Но совершенно чужая, не живая. Значит, надо обойтись своими силами…
Черт возьми, ведь это моя жизнь и я могу желать с ней, что хочу! Могу отдать, кому хочу!
Прохладный смешок чего-то запредельного…
Слабый толчок под рукой…
Еще один…
Еще…
Та-та… та-та… та-та…
Далекий вздох…
Чуть ближе…
Еще…
Перед глазами поплыло, но мне надоела собственная слабость. Преодолевая ее, я встал. Чтобы удержаться вертикально, пришлось применить немного левитации. Из дверей на меня смотрел испуганно Тики.
–Сторожите, - приказал я.
Старательно тратя последние остатки сил на то, чтобы идти ровно, я двинулся в спальню. Как тогда - в самом начале, сжав зубы и превозмогая головокружение.
И только упав на кровать, отключился.
Утром, когда я с некоторым скрипом вышел из спальни, не было ни Винеса, ни рыцарей. Видимо, они ушли еще вчера. На улице светило неяркое солнце.
Выглянув в окно, я сообразил, что сейчас вовсе не утро, а, судя по положению светила, день.
В кресле перед камином сидел хмурый и насупленный Тики.
Не обращая на него внимания, я прошел в туалет, потом на кухню, где умылся, побрился и позавтракал. Когда я вернулся и принялся перебирать книги на столе, он вскочил решительно.
–Мне уходить? - с вызовом спросил, берясь за плащ. Плакать он не собирался, при мне, по крайней мере. Что ж, прекрасно. Не люблю сопляков.
–Как хочешь, - сказал я.
Его настрой поколебался. Таких слов он от меня не ожидал.
–Как это "как хочу"?
–Я от своих слов не отказываюсь.
–От каких?
–Обещал, что буду тебя учить - и буду, пока ты сам хочешь.
–А… - он положил плащ и сел. - И ты не сердишься на меня из-за…
–Почему же, - хмуро сказал я. - Еще как сержусь. Я просто в ярости из-за того, что ты натворил. Ты не имел права убивать.
–А кто имеет? - насупился он.
–Никто. Никто не дал, никто не взял.
–Он-то убивал…
–Это его проблемы.
–Ну, значит, и это мои проблемы.
–Я и не спорю.
–Но ты злишься!
–Да, и что?
Он потупился:
–Я не хочу, чтобы ты злился на меня.
–Ничем не могу помочь. Если ты собираешься убивать того, кто мне близок…
–Он тебе близок? - недоверчиво переспросил Тики. - Вы же все время ссоритесь и спорите!
–Ну и что. Это всего лишь значит, что я с ним не согласен. Но не значит, что я стану лишать его жизни. Потому что я считаю, что самые главные преступления - против Жизни.
–Но ты-то тоже убивал тех, которых я временно наделял этой самой жизнью!
–Ты про зомби? Это не жизнь.
–Почему? Ходит, двигается, может, даже говорить умеет… И тоже хочет жить!
–Это не жизнь, - упрямо и хмуро стоял я на своем.
–И как ты определяешь? Где критерии?
–Что, и это, по-твоему, жизнь? - я щелкнул пальцами, и перед столом появился дубль, точная моя копия.
–Нет, - насупился он.
–А почему?
Он помолчал. Движением руки я убрал фантом.
–То-то же. То, что ты умеешь делать то, что не умеет большая часть людей, то есть колдовать, еще не дает тебе права игнорировать законы этих людей.
Тики посмотрел на меня гневно:
–А в твоей умной книге говорится, что волшебство - это акт, направленный на конец мира! - крикнул он. - И что маг не должен быть зависим от общества, его законов и морали!
Пришлось напрячься, чтобы вспомнить. Что я там читал в последнее время?
–Во-первых, не все, написанное в умных книгах, истина, - сказал я и вспомнил, кем он бравирует. - А во-вторых, до человечности ты у того же магистра дошел? Помнишь, что колдовство направлено на создание нового мира и только в этом смысле эсхатологично? Что нового ты создал? Какую новую жизнь, какую новую землю и новое небо?
Я сам почти кричал. Но и Тики не сдавался.
–А ты? А вы все, все вы, вы-то что создали?!
–По крайней мере, мы не разрушаем!
–Да вы просто не в состоянии! Вам слабо!
–Да что ты говоришь, - ухмыльнулся я. - Ну-ка пойдем, я тебе покажу, что для разрушения мира много ума не надо!
Я встал и накинул что-то на плечи.
–Ну, идем, что же ты?
–Тебе еще нельзя выходить, ты слишком слабый, - испуганно ответил он.
Я махнул рукой. Он схватил одежду и кинулся за мной на улицу.
Слабость, действительно, была, но меня несло. Я широкими шагами пошел прочь.
–Ты куда? Давай здесь, - догнал меня ученик.