Лили упала на колени. То, что она может испачкать свое сверкающее платье, ее ничуть не волновало. Нежно погладив Жака пальчиком по спинке, она сказала:
– Мой дорогой мышонок, прости меня за все зло, что я тебе причинила.
Ее слова прозвучали до того искренне, что Тим в изумлении взглянул на Роз. Они в жизни не слышали, чтобы тетя Лили перед кем-то извинялась.
Жак был потрясен не меньше.
– Что ж, благодарю вас, мадемуазель.
– Просить прощения легко. – Тим прислонился к холодильнику. – Нам нужно шоу, Эль Тьябло. Забирайся на стол и танцуй канкан.
Тетя Лили, не моргнув глазом, сбросила туфли, залезла на стол, задрала платье выше колен и начала отплясывать босиком, размахивая подолом так, что он заплескался рубиновыми волнами.
– Супер! – Тим потряс кулаком. – А теперь…
– Хватит, – сказала Роз. Она не разделяла веселье старшего брата.
Лили остановилась в ожидании следующих приказаний.
«Это ужасно, – подумала Роз. – Люди не игрушки, нельзя с ними так обращаться».
– Пожалуйста, слезь со стола.
Лили спрыгнула на пол мягко, как кошка. Ко лбу у нее прилипли выбившиеся из прически пряди волос.
– Как по мне, она очень даже заколдована, – сказал Тим.
– Канкан ничего не доказывает, – покачала головой Роз. – Она может и притворяться.
Тим пожал плечами:
– Тогда давай заставим ее сделать что-нибудь поистине безумное. Пусть пробежит по конференц-центру в одном белье.
– У меня есть идея получше, – сказала Роз. – Давай лучше о чем-нибудь ее спросим. И, Лили, ты должна говорить нам правду. Только правду и ничего, кроме правды.
В глазах Лили промелькнул страх – впервые с тех пор, как она съела «говядину Веллингтон». Она громко сглотнула.
– Зачем ты приехала к нам год назад и украла Поваренную книгу Чудсов? – спросила Роз.
И тут Лили сделала то, что Роз меньше всего от нее ожидала.
Она расплакалась.
Слезы покатились по ее щекам, оставляя за собой дорожки потекшей туши.
– Потому что я хотела прославиться. Думала, что тогда я стану счастливой, но я ошибалась. Я по-прежнему чувствовала пустоту внутри и наконец поняла, что на самом мне всегда хотелось одного – чтобы кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь обо мне заботился.
Слова Лили поразили Роз в самое сердце. Она знала, каково это, когда на тебя не обращают внимания. Каково это – страстно желать стать другим человеком. И разочарование, которое испытываешь, когда мечту удается ухватить за хвост, а она ускользает, тоже было ей знакомо. Она мечтала стать настоящим пекарем и стала им, но постоянно чувствовала себя самозванкой. И еще Роз знала, каково это – мечтать о любви и потом бежать от нее. Ведь именно такими были ее запутанные чувства к Девину.
К глазам Роз тоже подступили слезы.
– Я оттолкнула свою семью, – тихо всхлипывая, сказала Лили. – Распугала всех друзей. Когда я бежала с фабрики «Лучшесс», мне было некуда идти. Никто меня не ждал. Я опустилась на самое дно. – Она замолчала и вытерла слезы. – И я решила, что не позволю Обществу скалки разрушить жизнь других пекарей. Только тогда я смогу вернуться, высоко подняв голову, и…
– Вернуться куда, тиа? – спросил Тим, подаваясь вперед.
Глаза Лили уже покраснели от слез, а щеки распухли от рыданий. Роз никогда не видела тетю такой беззащитной.
– Вернуться к Парди, Альберту и к вам, дети, чтобы попросить у вас прощения.
– Ну это уже слишком грустно, – сказал Тим. – Быстрее, скорми ей противоядие!
Роз была с ним полностью согласна. Она схватила одну из «Алясок» без артишоковой глазури и поставила ее на стол перед Лили.
– Спасибо, – шмыгнула носом Лили и набросилась на десерт. Даже когда от него не осталось ни крошки, она продолжала громко всхлипывать. – Только познакомившись с вами, дети, я поняла, что в жизни есть нечто большее. Вы помогли мне измениться.
– Я думала, что в «Аляске» противоядие от «Настойки Венеры», – озадаченно проговорила Роз. – Тогда почему ты все еще плачешь?
– Все верно, в «Аляске» антидот, – тихо сказала Лили. – Но мне было так приятно излить вам душу, что я не захотела сдерживать слезы.
Тим нашел чистую салфетку и вытер Лили щеки:
– Пожалуйста, хватит. Я не привык к такому бурному проявлению эмоций.
– Я верю тебе, – сказала Роз и взяла Лили за руку.
– Правда? – спросила Лили.
Роз кивнула:
– Только это нам никак не поможет. Родители по-прежнему в тюрьме. Алфи забрали бог знает куда, а мировых лидеров вот-вот превратят в послушных марионеток. Как мы их спасем?
Лили смахнула слезы с глаз:
– Первая доза «Настойки Венеры» действует двадцать четыре часа, в течение которых нужно принять вторую, чтобы завершить заклинание. Это Второй этап – еще одна доза в волшебном торте, который подадут завтра вечером. Съев его, они станут марионетками. Навсегда.
– Навсегда? – повторила Роз.
– Это же катастрофа! – простонал Жак.
– Получается, нам всего-то надо сделать так, чтобы они не съели торт, – подытожил Тим. – Проще простого.
Лили покачала головой:
– Нет, так будет только хуже. Действие «Настойки Венеры» не проходит само по себе. Заклинание должно быть либо завершено второй дозой, либо нейтрализовано противоядием.
– И что случится, если люди, которые ели «говядину Веллингтон» сегодня, не получат антидот или вторую дозу? – спросила Роз, пытаясь вспомнить, что говорила об этом мама.
– Они впадут в вегетативное состояние, – медленно ответила тетя Лили. – Станут овощами. До конца своих дней.
– Какая мерзость, – скривился Тим. – Овощи отвратительны.
– Она не про те овощи, Тим. – Роз схватила брата за руку. – Лили говорит о том, что они уснут и не проснутся. Нам нужно поговорить с мамой и папой. Они знают, что делать. Может, у Алфи получится вызволить их из тюрьмы?
– О нет. – Лили закрыла рот руками.
– Что такое, тиа Лили? – спросил Тим.
– Алфи, – пролепетала Лили. – Он съел все блюда за ужином. Даже попросил добавки.
– Значит, он тоже находится под действием заклинания, – подытожила Роз.
– И если мы не дадим ему противоядие, – сказала Лили, – он превратится…
– В легюм![35] – воскликнул Жак.
Роз знала, что нужно делать. Не потому, что была настоящим пекарем, но потому, что принадлежала к семье Чудс и была дочерью Парди и Альберта. Она должна была принять правильное решение, как сказала ей мама. Это означало, что Роз придется обратиться к единственному человеку, на которого она зареклась полагаться. К последнему человеку в мире, которому она бы доверила судьбу своей семьи.
– Тетя Лили, – сказала Роз, – мне понадобится твоя помощь.
Глава 11. Шотландец Алфи
Пользы от тети Лили оказалось намного больше, чем Роз могла себе представить.
Всего один телефонный звонок понадобился ей, чтобы выяснить, куда забрали Алфи: в гранд-отель по соседству с конференц-центром. А потом одной улыбкой и вежливой просьбой Лили добилась того, чтобы менеджер отеля лично проводила саму Лили, Роз, Тима и Жака (который снова спрятался в кармане Роз) к отдельному вип-лифту, который должен был доставить их прямиком в пентхаус малыша Шеймуса.
Менеджер вытащила ключ-карту и протянула ее Лили.
– Пожалуйста, верните, когда закончите, – сказала она, нажала на верхнюю кнопку и с поклоном вышла из лифта.
Двери закрылись, и лифт помчался вверх.
Дзынь. Лифт остановился на третьем этаже, двери открылись.
Тим высунул голову наружу и сказал:
– Тут никого, в коридоре пусто.
Двери со вздохом сомкнулись. Лифт снова поехал вверх – и снова остановился. И опять за дверями оказался пустой коридор, на сей раз – на шестом этаже.
– Я думал, это отдельный лифт для особых гостей, – сказал Тим, когда двери закрылись.
– Да, но ты сам нажал на лишние кнопки, дурачок. – Роз ткнула в панель, к которой Тим случайно прислонился. На ней горела треть кнопок.
– Упс, – смутился Тим. Он посмотрел на Лили, которая держала тарелку с одной-единственной маленькой неглазированной «Аляской». – Если эта «Аляска» освободит Алфи от заклятия, то почему бы не накормить такими же остальных гостей? Мы ведь можем напечь еще.
– Да я бы с радостью, – устало вздохнула Лили. Под глазами у нее залегли небольшие фиолетовые круги, а роскошное платье измялось, словно она в нем спала. – Но я истратила все запасы особого ингредиента, а его можно собрать только на голубую луну.
– Это значит «крайне редко», – пояснил Тим сестре.
– Я в курсе, – ответила Роз. – Но Лили говорит о настоящей голубой луне. Такое случается, когда в воздух поднимаются тонны пыли и преломляют свет так, что луна действительно кажется голубой. И ее голубой свет позволяет цветку просветления раскрыться. В последний раз это случилось, когда в Исландии извергался огромный вулкан. В том году расцвели лишь три цветка, и Международное общество скалки заполучило их все.
Тим привалился к стене лифта:
– То есть для завтрашнего торта нам понадобится что-то другое.
– Может, и нет, – сказала Роз, улыбнувшись уголком губ. – Я точно помню, что записывала цветок просветления в каталог, когда наводила порядок в подвале. Кто-то из Чудсов нашел его после извержения вулкана Святой Елены в тысяча девятьсот каком-то. – Она пожала плечами.
– У нас, Чудсов, все есть! – воскликнул Тим. – И этот цветок у тебя в чемодане, эрмана?
– Нет, – сказала Роз, – но я знаю, кому позвонить, чтобы нам его привезли.
Она протянула руку.
Лифт успел остановиться еще дважды, прежде чем Тим неохотно вытащил смартфон из кармана.
– Знаю, что это ради высшего блага, но после того, как мы спасем родителей, нужно попросить их купить тебе телефон.
Трубку в пекарне Чудсов сняли после третьего гудка.
– Дюжина свежих кексов прямо из духовки всего за шесть долларов! Предложение ограниченно!