– Выглядит вкусно, – с улыбкой сказала Роз, – но я ведь не батончики тебя попросила сделать.
Она закрутила крышку на банке с «Липким медом неряшливой пчелы-путешественницы».
– Не припоминаю такого ингредиента, – растерянно сказала мама.
У них за спиной вдруг раздался громкий хлюп. Едва Роз с мамой обернулись, как хлюп раздался снова – у стены с промышленным миксером.
Сжимая в зубах совок для мусора и маленькую метлу, как пират – абордажную саблю, Лик взбиралась по стене. Она двигалась медленно, неловко, словно муха, угодившая в сироп, но вскоре залезла достаточно высоко, чтобы кое-как смести налипшую на потолок муку в совок, который держала над головой.
– До такого даже я бы не додумалась, – сказала Парди, скрещивая руки на груди.
В это мгновение ботинок Лик сорвался у нее с ноги и со зловещим стуком упал в пустую чашу миксера.
Парди посмотрела на Роз, ее лоб пересекла глубокая морщина.
– А теперь можно волноваться? – спросила Роз.
Глава 1. Как рассыпалось печенье
– Малышка моя! – воскликнула Парди. – Спускайся, пока ты не покалечилась!
Лик не ответила, только потянулась метлой к последнему, особенно упрямому мучному комку, чтобы его стряхнуть. Затем, осторожно держа полный совок, она поползла вниз по стене, отрывая по одной конечности зараз со звуком, напомнившим Роз чмоканье присосок.
Наконец Лик вразвалочку направилась к мусорному ведру, высыпала в него муку и снова щелкнула каблучками, как Дороти из сказки «Волшебник из страны Оз».
Парди сгребла Лик в объятия.
– Пожалуйста, больше никогда не лазай по стенам.
Роз поняла, что зря дала Лик столь опасное задание. Но по крайней мере, теперь они ясно видели, что имеют дело с опасностью куда большей: Лик определенно была заколдована.
Но как? И кто наложил на нее чары?
Роз спросила сестру:
– Расскажешь нам, чем ты занималась последние несколько дней?
– Конечно! – воскликнула Лик. Она кинулась к стене и попыталась ее обнять. – Я лезла вверх, вверх и вверх, в точности как ты сказала!
– А до этого? Давай отмотаем назад.
Лик бросилась к столу, запрыгнула на табурет и изобразила, как раскатывает тесто для печенья, потом открыла кран у раковины.
– Я помогала печь и мыла посуду!
Потом, дрыгнув ногой так, что вторая туфля полетела в чашу миксера к своей сестре-близ-няшке, Лик соскочила на пол и заскользила в одних носках прямо к обеденному столу в углу.
– Я показала Тиму, как сделать руки большими. – Она заложила одну руку за спину, а на другой быстро отжалась десять раз. – «Ты королева тренировок, ми эрмана»[2]. – Лик идеально изобразила голос Тима. – «Тебе стоит стать моим персональным тренером!»
Затем Лик вылетела через распашные двери прямо в зал для покупателей.
– Я помогла папе поднять стулья! – Она пробежала между столиками. – А до этого я была с Алфи!
Роз с Парди кинулись вслед за Лик, которая помчалась на второй этаж. Там Лик распахнула дверь комнаты Тима и Алфи. Оба мальчика спали… Во всяком случае, пока Лик не забралась на кровать Алфи и не стала скакать, как кузнечик.
Алфи сел, вытаращив глаза:
– Землетрясение! Скорее спасайте мой блокнот с шутками!
Тим, шестнадцатилетний брат Роз, позевывая, выглянул из-за шторки, которая делила комнату надвое. Многие девочки в Горести-Фолз лишились бы чувств, увидев его без футболки, но Роз обратила внимание только на нестираные баскетбольные шорты – Тим носил их, не снимая, всю неделю.
– Уже полдень? – Обычно Тим укладывал волосы гелем, так что они топорщились шипами, но, поскольку он только проснулся, челка свисала ему на лицо второй шторкой. Тим посмотрел на младшую сестру, потом на Роз и Парди. – Вы знали, что Лик умеет отжиматься на одной руке? Это муи инкреибле[3].
– А она рассказала вам про мое грандиозное шоу? – нетерпеливо перебил Алфи.
Лик тут же перестала прыгать:
– Я сделала кучу листочков.
Алфи схватил охапку кислотно-розовых с оранжевым листовок и протянул их Роз:
– Флаеры. Для моего большого дебюта.
– Ох, братец, – пробормотала Роз.
Алфи в последнее время стал просто одержим идеей сделать карьеру в стендапе, несмотря на то что жюри шоу талантов в начальной школе Горести-Фолз посчитало его выступление «слишком смелым», чтобы показывать публике.
Тогда Алфи решил взять дело в свои руки. Листовки, рекламирующие шоу «Алфи на сцене: Шутки про вас», обрамлял геометрический орнамент. Надпись на них была выведена жирным шрифтом, а внизу был нарисован Алфи со всклокоченными рыжими волосами, напоминавшими клоунский парик, и поднятыми вверх большими пальцами. «СМЕШНО?» – спрашивал он зрителей.
– Не понимаю, откуда тут вопросительный знак, – сказал Алфи, заглядывая Роз через плечо. – По идее тут должно быть написано: «Смешно!» Как будто отзыв. Людям нравятся восклицательные знаки.
– Ты сама их сделала? – спросила Роз младшую сестру.
Лик снова начала прыгать на кровати.
– Люди иногда смеются над шутками Алфи!
– Иногда? – переспросил Алфи.
– Милая, – сказала Парди, нежно сжимая плечо Лик, – а кроме этого, ты ничего не делала?
Лик яростно замотала головой, потом вытащила большой палец изо рта.
– Это было после ужина. А до ужина я играла с Гусом на заднем дворе, а до этого я спала, потому что устала после похода на почту.
– На почту? – Брови Парди вопросительно изогнулись.
– Ты ходила туда одна? – уточнила Роз.
Лик кивнула:
– Я должна была отнести посылку.
– Какую посылку?
– Ту, о которой говорилось в записке, – раздраженно ответила Лик, как будто объясняла им очевидные вещи.
– В записке? – моргнула Роз. – В какой записке?
– Той, которая прилагалась к печенью.
– Лик. – Роз присела и положила руки сестре на плечи. – Расскажи нам все, что ты помнишь о записке.
– И о печенье, – добавила Парди.
– Кто-то испек печенье? – навострил уши Алфи.
– Почтальон принес розовую посылку, – сказала Лик. – Чип сказал, что это подарок для Базилик Чудс, за то, что она такая милая.
Чип, бывший морской пехотинец, помогал им управляться с делами в пекарне. Он бы ни за что на свете не отдал Лик посылку от неизвестного отправителя, прежде ее не осмотрев. Это могло значить лишь одно: если в посылке и было что-то странное, это тщательно спрятали от чужих глаз.
– Там лежало печенье размером с мое лицо! – Лик улыбалась широко, как тыква на Хеллоуин, демонстрируя не один и не два выпавших зуба. – Черное, с белой глазурью, и я съела его целиком. Ну, кроме письма, которое было внутри.
– Огромное печенье с глазурью и предсказанием? Вкуснотища! – Алфи облизнул губы. – Мам, нам стоит начать такие продавать! Мы заработаем миллионы! Те, что раздают в китайских ресторанчиках, уже никому не нравятся.
Парди рассеянно похлопала младшего сына по буйным рыжим кудряшкам.
– Обсудим это позже. Лик, а ты попросила Чипа прочитать тебе письмо?
Лик покачала головой.
– Оно само себя прочитало! Велело мне спуститься, – она заговорщически огляделась, – в секретный подвал, взять там банку и отправить ее по одному адресу.
– Это очень важно, – сказала Парди. – Какую банку?
– Не помню, как она называлась, но, чтобы ее найти, я воспользовалась твоим каталогом, Рози! Банка была под номером три семь семь.
– Восхитительно, – сказала Роз, хотя испытывала прямо противоположные чувства. – И где сейчас это письмо?
На лице Лик мелькнуло виноватое выражение. Она ткнулась лбом в бок Роз и забормотала что-то, напоминавшее песенку про алфавит.
– Все хорошо, дорогая. – Парди аккуратно повернула Лик к себе лицом. – Я на тебя не злюсь. Куда ты положила письмо?
Лик широко раскрыла глаза и ответила:
– Я его съела.
– Съела? – переспросила Роз.
– Оно само мне приказало! «Когда запомнишь, что я тебе велело, съешь меня!» – И, сморщив нос, Лик добавила: – На вкус оно было как салфетка.
Таинственные посылки. Спрятанные записки. Волшебное печенье, превратившее ее четырехлетнюю сестру в марионетку, которая повинуется всем и каждому. Роз даже думать не хотелось о том, кто мог за всем этим стоять.
– А куда ты отправила банку, Лик?
– Это я помню, потому что мне пришлось написать. Вош. Инг. Тон, – сказала она.
Парди встала, кипя решимостью:
– Алфи, твой отец еще не вернулся из экспедиции за шестикрылой радужной бабочкой, а дедушка Балтазар до сих пор проверяет, как идут дела в его пекарне в Мексике. Ты должен приглядеть за Лик. Смотри, чтобы она ничего не учудила.
– Можешь на меня рассчитывать. – Алфи отсалютовал маме. – Лик поможет мне с новыми листовками, пока не выветрился эффект от печенья.
– Мама сказала присмотреть за Лик, а не помучить ее, – протянул Тим.
Парди схватила Роз за руку и потащила вниз.
– А мы с тобой должны выяснить, что это была за банка.
Повернув ручку, замаскированную под скалку, они открыли потайную дверь в подвал, который располагался под огромной холодильной камерой. В подвале царил полумрак, который разгоняли лишь пара старых лампочек, потому что волшебные ингредиенты лучше сохраняли свои свойства при слабом освещении. А еще потому, что Гном Вечного сна крепче спал, когда свет не бил ему в глаза.
Когда Роз стала полноправным пекарем-кондитером, то вместе с родителями и прапрапрадедушкой Балтазаром пересчитала синие банки и наклеила на них этикетки, чтобы волшебные ингредиенты было проще найти. Теперь лягушачьи глаза стояли рядом с грезами головастиков, призрачные охи и вздохи занимали отдельную полку в дальнем углу, а разнообразным шепотам отвели целую стену, расставив их от самого громкого до едва слышного.
В мягком свете свежесобранных лучей восходящего солнца, игравшем на рядах синих банок, Роз повела маму к секции 350–400. Там стояли ингредиенты из древних мифов и легенд.