Она могла много чего сказать про Алфи: что его шутки оставляли желать лучшего, что порой он слегка ее раздражал, а от его бурной деятельности голова шла кругом. Но он все равно был ее младшим братом. Ее плотью и кровью. И она не позволит, чтобы с ним случилось что-то плохое, тем более по вине ужасного синезубого графа Карузо.
На сцене посреди зала располагались места для почетных гостей. Алфи усадили прямо посередине. Он вместе со всеми хлопал сэру Жигмонду, который стоял у микрофона. Слева от Алфи сидела бабушка О’Мэйли в инвалидном кресле. На шее у нее поблескивали нитки жемчуга, седые волосы укрывала белая шляпа с широкими полями.
С другой стороны от Алфи сидела высокая стройная девушка. Теперь Роз знала, что это дочь графа Карузо. Она была одета в длинное зеленое платье, ниспадавшее складками к ее ногам. Ее черные как смоль волосы были собраны в гладкий хвост. Она жевала жвачку и что-то печатала в телефоне, совершенно не обращая внимания на все, что происходит вокруг.
Лили, Тим и Девин столпились позади Роз; Лик и Гус выглядывали у нее из-за ног. Она чувствовала, как крохотные коготки Жака впиваются в плечо – он цеплялся за нее изо всех сил.
– Слава богу, – облегченно выдохнула тетя Лили. – Мы не опоздали.
Огромный торт поставили прямо перед сценой. Хельга и Олаф, телохранители графа Карузо, церемонно отрезали куски и с поклоном раздавали старшим официантам сэра Жигмонда, которые кружились по залу, разнося тарелки гостям.
– Браво! – прокричал кто-то. – Это божественный торт!
Свет в зале чуть приглушили, и послышались первые торжественные звуки волынок. От их пронзительных переливчатых завываний Роз захотелось заткнуть уши.
– Опять? – простонал Тим. Он тоже был не в восторге.
Луч прожектора упал на Алфи и скучающую девушку рядом с ним. Алфи заоглядывался – видно, понял наконец, что творится что-то неладное.
Из кухни вышла процессия мужчин в килтах. Они несли транспарант, растянутый на длинных шестах.
– Шотландия, Шотландия, славься ты в веках, – на ходу запел один из бородачей. – Шотландия, Шотландия, тебе неведом страх.
Транспарант, казалось, был соткан из цветов. Когда мужчины в килтах установили его над сценой, Роз увидела, что из цветов складываются имена: Шеймус и Фела.
– О нет, – прошептала Роз.
– Не то слово, – согласился с ней Гус, прикрывая уши лапками. – Сейчас начнется шотландская свадьба!
Волынки притихли, и сэр Жигмонд передал микрофон графу Карузо.
– Гости со всего мира, прежде чем вы насладитесь великолепным юбилейным тортом, я приказываю вам присоединиться к нашему празднованию. Моя дочь, графиня Фела из Сан-Карузо, и наш нежданный почетный гость, Шеймус О’Мэйли-младший, наследник шотландского трона, сейчас, – он наклонился к микрофону и прошептал: – поженятся. Пожалуйста, поддержите их аплодисментами.
Зрители захлопали, но без особого энтузиазма.
– Что? – вскочил Алфи. – Я не могу на ней жениться! Я ее не знаю!
– Как говорится, – принцесса Фела наконец опустила телефон, – меньше знаешь – крепче любишь.
– Никто так не говорит! – возразил Алфи.
Граф Карузо прикрыл микрофон рукой, но Роз все равно отчетливо расслышала в его голосе угрозу, когда он сказал:
– Шеймус, сядь.
Увидев, что Алфи его не слушается, граф удивился:
– Ты что же, не подчиняешься моим приказам?
Громилы графа Карузо схватили Алфи за плечи.
Очарованные зрители – а Роз знала, что они в буквальном смысле очарованы, – продолжали вежливо хлопать. Никто из высокопоставленных гостей еще не успел попробовать торт, они были слишком заняты тем, что аплодировали – как велел граф Карузо. Нужно было заставить их проглотить противоядие до того, как случится что-нибудь ужасное.
– Эта свадьба – издевательство над шотландскими традициями, – возмутился Гус. – Я спасу тебя, Алфи! – завопил он.
Кот запрыгнул на ближайший столик и помчался к сцене, перескакивая со столика на столик, опрокидывая бокалы и тарелки и сбрасывая на пол серебряные приборы. Никто из гостей и бровью не повел.
– Вы только посмотрите на него! – восхищенно протянул Жак. – Он как пушистый серый мячик для пинбола!
С громким шипением Гус оттолкнулся от последнего столика и взмыл в воздух, чтобы перелететь прямо к Алфи.
В ту же секунду Хельга выдернула волынку у ближайшего шотландца, разорвала ее надвое голыми руками, подняла половинки над головой…
…и Гус угодил прямо в одну из них.
Его боевой клич сменился удивленным «мяу», когда Хельга соединила половинки. Волынка забилась в ее руках и запищала, отражая отчаянные попытки Гуса выбраться.
– Это мой кот! – завопил Алфи. Он рванулся вперед, чтобы спрыгнуть со сцены, но громилы Карузо держали его крепко.
– Рози, я знаю, что делать! – крикнула Лик. – Я украду кольца!
Она почти добежала до сцены, как вдруг споткнулась. Личико ее удивленно сморщилось, она закружилась на месте, потом сунула большой палец в рот и села на пол.
– Что с Лик? – спросил Тим.
– Мое заклинание перестало действовать, – пожала плечами Лили. – Честно говоря, я и не предполагала, что эффект печенья, в которое я добавила ягоды смирения и гранат грамотности, продержится так долго.
Зажав под мышкой волынку, фаршированную котом, свободной рукой Хельга кое-как приладила кружевную фату к длинному хвосту графини Фелы. Олаф тем временем укатил бабушку О’Мэйли со сцены и отвез к столу, за которым сидела шотландская делегация. Там ее уже ждал толстый кусок торта.
Алфи сложил руки и принялся умолять графа Карузо.
– Пожалуйста, сэр, это очень плохая идея. Вы не представляете, какой бардак у меня в комнате! Я никогда не делаю домашку! У меня совсем нет чувства ритма!
Но граф Карузо закричал:
– Да начнется церемония! Леди и джентльмены, лидеры свободного мира, мы собрались сегодня с вами…
– Что нам делать, эрмана? – спросил Тим.
– Не знаю. – У Роз закончились идеи.
А потом она услышала, как граф Карузо говорит:
– Кто-нибудь возражает против союза этих любящих королевских сердец? Ха! Конечно нет!
– Я возражаю! – услышала Роз собственный голос. – Я против!
Она кинулась к сцене, размахивая рукой, – мимо столов, за которым сидели облеченные властью марионетки, мимо младшей сестры, которая все так же задумчиво сосала палец.
– Я возражаю!
– Мадемуазель, – прошептал Жак, отчаянно цепляясь за ее плечо коготками, – что вы творите?!
– Вы все, перестаньте хлопать, – сказала Роз, наконец оказавшись перед сценой.
Аплодисменты смолкли. Гости, их телохранители и официанты сэра Жигмонда замерли, глядя перед собой пустыми глазами. На лицах у них застыли глупые кукольные улыбки. Нетронутые куски торта так и лежали на тарелках.
– Ты! – Граф Карузо сердито воззрился на Роз. – Почему я все время на тебя натыкаюсь, мелкая официантка? Почему ты мне мешаешь?
– У вас тоже с ней проблемы? – спросил сэр Жигмонд, стоявший рядом с графом. – Заверяю вас, граф Карузо, я отправлю ее агентству очень плохой отзыв.
– Сейчас это не важно, Жигмонд. Принесите кольца, чтобы мы могли закончить церемонию, – скомандовал граф, и маэстро убежал со сцены.
– Ваша дочь ни в коем случае не может выйти замуж за шотландского принца, – сказала Роз, – поскольку… он уже женат! На мне!
Алфи ахнул от ужаса.
– Извините, – смущенно пробормотал он, когда взгляды собравшихся устремились на него. – Это я от неожиданности.
– Все должны ахнуть! – закричала Роз. – Я его жена! – Повернувшись лицом к зрителям, она приказала: – И чтобы это отметить, все должны немедленно съесть восхитительный торт!
Зрители послушно ахнули и немедленно потянулись за вилками.
– Не ахайте! – завопил граф Карузо. Гости послушно замолчали. – И не ешьте торт! Еще не время!
Главы стран побросали вилки так же быстро, как схватили их несколько секунд назад. Зал наполнился звоном столового серебра.
– Я не верю, что ты жена Шеймуса О’Мэйли, – прорычал граф Карузо. – Во-первых, в тебе явно нет ни капли голубой крови. Высокородные всегда выглядят неопрятно, и в голове у них пусто, как у этого паренька.
– Эй! – возмутился Алфи. – У меня в голове не пусто! У меня там много чего!
Из-за приказа графа Карузо гости до сих пор не съели ни кусочка юбилейного торта. Они по-прежнему находились под властью «Настойки Венеры». И спасти Алфи у Роз тоже никак не получалось.
Граф Карузо поправил перевязь:
– Не знаю, что ты задумала, официантка, но данной мне властью я отклоняю твои возражения. Отклоняю! Вернемся к церемонии. На чем я остановился? Ой да какая разница. Итак, я объявляю принца Шеймуса и графиню Фелу мужем и…
– Стойте! – закричала Роз. – Вы правы, я не принадлежу к знатному роду. Но Шеймус тоже! Вы ничего не выиграете, если отдадите за него свою дочь!
Графиня Фела сморщила нос, будто ей подсунули чашку кислого молока.
– Фу.
– Алфи, пожалуйста, – взмолилась Роз. – Расскажи всем правду. Они тебя послушают. Как слушали вчера.
Прежде чем граф Карузо успел его остановить, Алфи вывернулся из хватки его телохранителей и сдернул микрофон с подставки.
– Не обращайте внимания на девчонку, – сказал он, отскакивая назад. – Я был и всегда буду Шеймусом О’Мэйли-младшим, сыном шотландской королевской семьи. Пожалуйста, продолжайте меня любить и боготворить.
Роз от потрясения лишилась дара речи.
– Но, Алфи… – пискнул Жак у нее на плече.
Граф Карузо махнул своим головорезам:
– Малыш Шеймус пришел в себя! Обратись же к толпе, бедный мальчик! Скажи им, как ты счастлив, что я, граф Карузо, стану твоим тестем и правопреемником во всех важных королевских делах!
Алфи уставился на синезубого коротышку.
«Все кончено», – подумала Роз. Сейчас все их усилия пойдут прахом только потому, что Алфи нравится быть в центре внимания. Он понятия не имеет, что́ стоит на кону. Не подозревает, что «Настойка Венеры» убьет собравшихся лидеров, и о планах Карузо от него избавиться Алфи тоже ничего не знает. Он пожертвует всем ради своего стендапа и невольно подпишет себе смертный приговор.