В башне сижу, но не в той, что в сказаньях, —
В зловонной тюрьме с ужасным питаньем.
– «Сказаньях»? – повторил Тим. – «Питанье»? Так вообще можно говорить?
Девин пожал плечами:
– Видимо, поэтам можно.
– Ладно, – вздохнул Тим. – Но господи боже, какая длинная песня. Мои девушки никогда не пели мне таких длинных песен…
Я голодаю, без ванны страдаю,
Клопы по ночам меня за нос кусают.
Подушка моя уж промокла от слез.
Спасите меня! Я это всерьез!
Прошу, поспешите, ведь казнь моя близко…
А с этим рифмуется только «сосиска».
Едва птицы допели, скрипнула задняя дверь. Альберт Чудс на цыпочках вышел на крыльцо. Все молча смотрели, как птицы разводят крылышки и кланяются.
А потом одна за другой пернатые посланницы взмыли в темнеющее небо. Они выстроились длинной цепочкой, которая протянулась так далеко, что Роз быстро потеряла ее конец из виду. Вскоре на поляне осталась лишь одна птичка, которая чирикнула так печально, что это было похоже на всхлип.
После чего она тоже захлопала крыльями и улетела.
– Неудобно вышло, – пробормотал Тим. – Если бы я знал, что Лили заточили в башню, как Рапунцель, то не стал бы критиковать ее стихи.
– Мы должны что-то сделать. – Голос у Роз дрогнул. – Ей грозит смерть!
– А вдруг это ловушка? – предположил Алфи. – И граф Карузо хочет заманить меня на очередную свадьбу? Конечно, я не могу винить Фелу. Все-таки я завидный холостяк.
Роз живо вспомнила, как тетя Лили сжимала ее руку, чтобы подбодрить во время их приключений в Вашингтоне. Все-таки Роз не ошиблась: Лили действительно изменилась.
Она помогла им.
А теперь они должны помочь ей.
Парди вздохнула:
– Не знаю. Лили, которую я помню, – обманщица и мастер манипуляций.
– Она начала все с чистого листа, мадре, – сказал Тим. – Честное слово. Она даже канкан танцевала. А еще плакала, и нам было очень неловко. Так что тут я на стороне ми эрмана. Эль Тьябло осталась в прошлом. Теперь она тиа Лили.
– И ее заточили в башню! – напомнил Алфи. – Причем в зловонную. Я даже слова такого не знаю, но звучит ужасно.
– Кажется, это значит, что там отвратительно пахнет, – подсказал Девин.
– Лили! – заплакала Лик. – Лили!
Роз деловито сунула руки в карманы шорт и посмотрела на свою семью.
– Граф Карузо считает, что тетя Лили совсем одна и никто не придет ей на помощь. И если мы ничего не сделаем, значит он прав.
– Но… – начала было Парди.
– Но у Лили есть семья, – не унималась Роз. – У нее есть мы. Что бы ни случилось, в семье друг за друга стоят горой.
Альберт прикусил нижнюю губу:
– Не знаю, что мы тут можем сделать. Мы потратили все наши средства на поездку в Вашингтон. Полномасштабная операция спасения в Италии требует серьезной подготовки. И кучи денег.
Палец Роз нащупал в кармане потрепанную бумажку. Она вытащила на свет визитку, которая изрядно полиняла после нескольких стирок. Роз едва могла разглядеть логотип – улыбающееся лицо знаменитой пекарши. А под ним надпись: «Кэти Киган – прямая линия».
Роз улыбнулась:
– Я знаю, кто нам поможет. Здесь и сейчас я обещаю, что мы спасем тетю Лили и остановим мерзкого графа Карузо.
Она посмотрела на братьев.
– Мам. Пап, – сказал Алфи. – Роз права: тетя Лили стала другим человеком.
– Она пришла нам на помощь, – поддакнул Тим. – И в каком-то смысле спасла.
– Похоже, у нас нет выбора, – вздохнул Альберт.
– Конечно нет, – сказал Девин. – Роз ведь пообещала. А я, может, у вас тут новенький и мало что понимаю, но одно знаю точно: пекарша Розмарин Чудс всегда держит слово.