— Могу, смертный, но это будет долго, а у меня нет времени на это. Отдай сердце и послужи мне, тогда я дам тебе пожить столько сколько ты захочешь. Поверь, это довольно щедрое предложение…
— Не могу с вами, мадам, согласиться. У меня другое предложение. Вы с этой сучкой, Антон показал глазами на поднявшуюся девушку и ставшую рядом с госпожой, — служите мне лет так, скажем, сто, а я не убиваю вас и когда срок службы закончится, оправляю вас обратно к себе…
— Наглец… Ты не понимаешь, чего просишь…
— Очень хорошо понимаю, — Антон осмелел. — Вы пришли сюда за помощью, потому что бессильны и вас, скорее всего, ищут ваши враги. Я готов помочь решить ваши проблемы. — У Антона проявилось предвидение. Он понял, что ей срочно нужна его помощь и защита. А все что она говорит, это попытка его обмануть. Только вот, Просветитель не дает ей применить ее колдовство.
— Значит так, мамаша, — фамильярно продолжил Антон, отчего вампиршу не слабо перекосило. Она вновь оскалилась, теперь еще и испытав очередное унижение от смертного, но смогла сдержаться. — У меня есть три варианта. Я могу вас расплавить светом и увезти отсюда и когда вы будете восстанавливаться, я буду бесконечное количество раз вас развоплощать. А могу продать вашим врагам. Понимаешь?
Вампирша молчала.
— Хорошо, что понимаешь, — одобрительно кивнул Антон, услышав ответ Просветителя.
— Она все хорошо понимает.
— Но я… — Антон сделал недолгую паузу и заметил как уголок глаза матери вампирши непроизвольно дрогнул. — Предлагаю вам жизнь и за это ты мне будешь служить сто лет верой и правдой, а после ста лет мы поговорим снова, о том, что делать дальше. Выбирай.
Женщина напрягла слух и лицо ее стало похоже на мертвую маску. Трэл страж разволновалась.
— Хорошо, — тихим, но внешне спокойным голосом произнесла женщина, что никак не соответствовало выражению ее лица. — Договор. Я буду тебе служить сто лет, потом мы снова поговорим о будущем. Давай сердце.
— Отдай ей сердце, — прозвучало у него в голове.
— На. — Антон подошел к дорожной сумке, достал холстину, в которую был завернут кусок камня, что раньше было сердцем и подал его женщине.
Это не мое, — мельком глянув на сердце в руках человека, произнесла она. Антон снова покопался в сумке и достал еще одно сердце. Женщина быстро выхватила его из рук Антона и оно исчезло в ее ладони. Лицо женщины подернулось судорогой и на нем появилось выражение непередаваемого наслаждения.
— Я, Изараэль, глава рода Изараэль, мать-королева. — представилась она. — Кто ты? Я не чувствую в тебе магии и силы, но ты не подвластен мне…
— Я Ант, сквайр, остальное неважно. Где сейчас твои враги?
— Скоро будут здесь. Их трое.
— Тогда оденусь. — Он кивнул Рыжей, — подай белье и одежду. Оруженосец, которая простояла рядом, словно изваяние, вздрогнула и бросилась к вороху одежды лежащей на скамье, оттолкнула стража и суматошно стала собирать вещи. Она подала Антону нательную рубаху. Тот отложил ее в сторону.
— Подштанники давай, — проворчал он и получил их. Три женщины с явным интересом смотрели на парня.
— Может отвернетесь? — не очень надеясь на это, спросил он.
Изараэль фыркнула и отвернулась. Следом за ней отвернулась ее страж. Антон сбросил простынь и стал прыгая на одной ноге вставлять ноги в подштанники. Он спешил и не попадал ногой в штанину. Рыжая, словно мама ухаживающая за маленьким ребенком, бросилась ему помогать.
— Ты сама лучше оденься. — проворчал снова Антон и стал пытаться надеть подштанники. Больше он ничего сделать не успел. Дверь с грохотом влетела вовнутрь и Антона закружил вихрь. Он не помнил, как подхватил молот и нанес им два удара крест накрест за своей спиной. После чего упал без чувств.
Пришел он в себя от боли во всем теле. Не открывая глаз, застонал и собравшись силами, с трудом мысленно спросил:
— Что со мной?
— У тебя порваны сухожилия и плечевые мышцы. Терпи. Я лечу.
— Терпиии…шшш…ой… — прошипел Антон, который смог пошевелиться и боль острыми ножами прошла по телу. — Что случилось? — вновь мысленно спросил он, когда острая боль несколько отступила.
— Ты убил… вернее лишил способности двигаться трех вампиров. Сильных вампиров, — добавил он. — Сейчас мать их потрошит.
— Бедненький! — услышал Антон и на голову ему легла холодная ладошка.
— Уберу руку, сучка, — прошипел разъяренный голос с другой стороны или я тебе ее отрублю.
— Не мешай, дура, я лечу господина. — Ответил ей первый голос. И точно ему сразу полегчало. Антон открыл глаза. Он лежал на кровати. Слева находилась крестьянка, ставшая вампиром и она держала свою руку на его лбу. Справа сидела полуодетая Рыжая в одних подштанниках, качая своей грудью у него над головой и старалась оторвать руку вампирши.
— Оставь ее, Рыжая. — Мне так легче, — слабым голосом проговорил Антон. Оруженосец даже задохнулась от возмущения. Она силилась что-то сказать и лишь шипела, как разогретый чайник на плите. Наконец, она справилась с своими чувствами и сложив руки на груди, произнесла:
— Я все равно ее зарежу. Зарежу и все. В ее голосе слышалось столько ненависти и ревности, что крестьянка от удовольствия замурлыкала и бархатным голоском рассмеялась:
— Попробуй, дуреха, и я сделаю тебя своей любовницей.
— Хватит ссориться! — произнес Антон. — прогоню обеих. Девушки сразу замолчали.
— Как обстановка? — спросил Антон.
Все по-прежнему, — живо ответила первой, Рыжая. — Мы в комнате. Есть кровать, дверь поставили на место, еще есть скамьи…
— Я не об этом, — поморщился Антон. — Что с нападавшими?
— С ними разбирается госпожа, — отозвалась трэл. Антон приподнялся и Тарси ему стала помогать. Тут же подхватилась Рыжая и они стали бороться за право помочь Антону. Молча, сопя, они отдирали руки друг друга от Антона. При этом, бросили его на подушку и вцепились друг другу в волосы.
Антон не в силах их остановить, облокотившись на предплечье, приподнялся и увидел, что Изараэль, действительно, разобрала врагов на части. Они лишились рук, ног… Дальше он смотреть не стал, упал на подушку и закрыл глаза.
«Не убили меня и то дело», — подумал он и отрубился. Что могла с ним сделать мать-королева, пока он спал, Антон не думал, не было сил.
Вновь проснулся он уже без болевых ощущений. Рядом кто-то сопел и сквозь занавеску на окне, пробивался луч света. От легкого ветерка та колебалась. Было душно. Он огляделся. Справа от него лежала мать-королева. В одежде. Слева — Рыжая, в подштанниках. Она так и не оделась. И обе обнимали его. На лицах женщин царили блаженные улыбки. Он осторожно приподнял голову и увидел у дверей недовольную крестьянку-трэла. Та сторожила их сон.
Первой проснулась Изараэль. Она потянулась и села. Пригладила растрепанные волосы и те обрели, нечто похожее, на прическу.
— Как мне тебя называть, человек? — без тени улыбки спросила она.
— Милорд. — ответил Антон и тоже сел.
— Она тебя вылечила, — прозвучал голос в его голове и предостерегающе добавил, — не вздумай ее благодарить. Она тебя изучает. Не понимает и боится.
Антон увидел, что одеяло сползло ниже и натянул его повыше. Он, как был, так и остался голым. Женщины не стали надевать на него нижнее белье. Антон вспомнил, что вампирша присягнула ему и ненадолго задумался. Что он знал о вампирах? Практически, ничего. Но к службе обеих кровососок приставить нужно.
— Нам надо обсудить твою службу, — произнес Антон. — Что ты умеешь делать?
Изараэль надолго задумалась и замолчала.
Проснулась Рыжая. Лицо девушки было слегка припухшим, а покрасневшие глаза и появившиеся мешки под ними, говорили, что она тихо и долго плакала.
Антон кинул на девушку быстрый взгляд и с досадой подумал, что женщины в любом мире остаются женщинами — манипуляторами. Их слезы, как укор бессердечности мужчин. И должны растопить лед в мужских сердцах и заставить их подарить женщине самые комфортные условия существования со всеми ее причудами и ревностью, причем, по большей части, беспричинной. И будет она вить из мужика веревки на чувстве его ощущения своей вины перед ней.
«Плавали, знаем», — пронеслась у него в голове мысль, причем, вроде, как и не его. Но она помогла ему оставаться спокойным и уверенным в себе.
Рыжая что-то себе там надумала и принимала вампирш за соперниц. С одной стороны, это было смешно. С другой стороны, он понимал ее. В этом мире мало кто слышал о вампирах. И этих красоток, что находились в их с Рыжей комнате постоялого двора, она принимала за женщин, которые положили свой бл… взгляд на ее мужчину. Но он не был ее мужчиной. Он был ее лордом. Только он, также, прекрасно понимал, что никакая девушка не сможет с этим смириться… Им или все подавай или… еще больше. Женщины — они еще более собственники, чем мужчины и будут отстаивать свое до конца.
«Хотя… — совершенно спокойно подумал он, — в этом мире все несколько проще». Он прикажет ей и она будет сопеть, но терпеть. А уговаривать ее и жалеть, тем более, испытывать чувство вины перед ней, он не собирался. Ему не нужны были эти ее капризы.
— Ты пока подумай, — обратился он к Изараэль, а мне с тобой, Рыжая, нужно поговорить. Одевайся и спустимся в зал. Поедим и там без свидетелей, поговорим.
Рыжая шмыгнула носом, насупилась и откинув одеяло, встала. Гордо выпятила свою грудь и продолжая громко сопеть, лишь этим выражая свое неудовольствие, стала одеваться.
Антон тоже стал одеваться. Вампирши без команды отвернулись. Одевшись и нацепив с помощью Рыжей броню, Антон огляделся. В комнате было чисто. Врагов, что напали на них, видно не было. Не было видно и следов их пребывания тут.
— Однако! — подумал он. — А где те трое, что напали? — спросил он.
— Их больше нет, — невозмутимо ответила Изараэль.
— Ты хоть знаешь, кто это был? — Антон без любопытства посмотрел на мать-королеву. По большому счету ему было наплевать, кто за ней охотился. Если даже ее прибьют, он огорчаться не будет.