— Вдовушка нашла себе кавалера, — усмехнулся рыцарь.
Он вернулся в пиршественный зал. Его товарищи стояли у окна и дышали свежим, прохладный воздухом. В зале для пиров было душно и в воздухе носились ароматы перегара, горелой пищи и человеческого пота.
Он подошел к товарищам.
— Сквайр уехал с этой шлюхой, Эвелиной. — сообщил он. И он был у барона на аудиенции, похоже, что Газан хочет выделить его и обласкать.
— Еще бы, — согласился с ним второй рыцарь. — У сквайра пять десятков сармитской конницы в броне. Это сила и если он оставит его рядом собой, то мы ничего не сможем сделать…
Трое других рыцарей задумались.
— Я знаю, что надо сделать, — сказал один из них с бородкой, в которой полосами пробивалась седина. Его надо ночью убрать вместе с Эвелиной… Освободится поместье и мы устраним противника.
— Неплохо было бы, — подумав отозвался тот, что видел отъезд Антона. — Только кто за это возьмется?
— Я знаю кто, — усмехнулся седобородый. Люди Густава. Они еще здесь и я думаю готовы поквитаться с обидчиком их господина. Вон стоит рыцарь Перендаль из свиты Густава, пойду с ним переговорю.
Антон проехал вместе с повозкой в открытые ворота поместья. Слез с коня и помог леди Эвелине сойти с повозки. Она не отпуская его руки, повела в дом. Так же держась за руки, они взошли на второй этаж. Прошли большое фойе и очутились в маленькой комнате с большим деревянным корытом, в котором поместился бы и Антон. По углам горели ароматические свечи, пахло чем-то незнакомым и сладковатым.
Слуги наполнили деревянную ванну горячей водой.
Эвелина повернулась к Антону спиной, и он понял ее правильно. Стал развязывать многочисленные завязки на вычурном платье из парчи и шелка. При этом мысленно чертыхаясь на местную моду.
Когда завязки были развязаны, платье упало к ногам вдовы. Грациозная, как лань и гибкая, как гимнастка, Эвелина скинула тонкую исподнюю рубаху до колен, сделала два шага и залезла в свою ванну. Села и ожидая Антона, посмотрела на него с вопросом в глазах. Тот, засмотревшись на красоту обнаженной женщины, стоял столбом. Увидев ее взгляд, опомнился. Стал спешно и суетливо раздеваться. Скинул сапоги. Размотал под удивленным взглядом вдовы, портянки. Стянул колет, рубаху, затем штаны. Запутался в них и стал прыгать на одной ноге. Не удержался и плюхнулся в корыто, подняв тучу брызг. Эвелина завизжала, потом долго и громко хохотала.
Антон сидел рядом в корыте, не сняв штаны и растерянно с виноватым видом улыбался. Не вылезая, он снял все-таки злополучные кожаные штаны, затем мокрые подштанники и с ногами забрался в воду. Сел напротив женщины.
Эвелина вытащила пару иголок из прически и распустила волосы. Они упали на ее плечи и от того она стала еще прекрасней. Антон ею залюбовался.
— Я вам нравлюсь, сэр Антей? — с хитрой улыбкой спросила женщина и Антон кивнул:
— Нравитесь, леди Эвелина, вы прекрасней всех женщин в баронстве.
— Только лишь в баронстве? — кокетливо спросила вдова и потянулась руками к нему. Погладила по выступающим из воды бедрам и опустила руки в воду. Антон почувствовал ее нежные прикосновения и замер. Но вспомнив вопрос, ответил:
— Я нигде больше не был, леди.
— А как же ваши сармитки? — смеясь и поглаживая его в паху спросила вдова. Антон собрал в кучу силу воли, чтобы не наброситься на Эвелину и ответил:
— Они больше в штанах ходят и похожи на мужчин. С вами они не сравнятся.
— А вы умеете убедить даму, — томно прошептала она и приподнявшись, навалилась на Антона своей грудью…
Они целовались в ванной, потом на кровати и ночь бежала так быстро, что звезды не поспевали за ней.
Потом лежали, утомленные любовными ласками и отдыхали.
— Сэр Антей, почему вы хотите умереть? — спросила глядя в потолок Эвелина.
— Умереть? — удивившись ее вопросу, переспросил Антон. — Почему вы так решили, леди Эвелина, что я хочу умереть?
— Вы так … она помолчала, подбирая слова, — так… плохо обошлись с сэром Густавом, что место в фамильном склепе вам обеспечено.
— Я плохо поступил? — еще больше удивился Антон. — Меня оскорбили и оскорбили моего отца…
— Сэр Антей, толстяк Густав не прощает обид, а вы нанесли ему смертельное оскорбление. Он говорят, колдун и лучший мечник герцога. Убивает на дуэли всех без жалости. Он и мужа моего убил, — совсем тихо добавила она. Затем приподнялась на локте, тряхнула головой, отгоняя прошлое. — Но это было пять лет назад. Густав сам спровоцировал мужа на дуэль. Высказав что-то оскорбительно про меня. Он хотел, что бы я стала его любовницей. Бррр, — с отвращением произнесла она. — Вонючий, жирный подлец… Но вы, сэр Антей могли бы обойти эту смертельную опасность. На пиру драки и ссоры запрещены. Вам нужно было постараться объясниться с ним. Понятно, его кто-то обманул и оклеветал вас. Они знали несдержанность Густава и хотя его называют Разумным, он очень вспыльчив, когда дело касается его внешности. И ситуацию можно было прояснить у барона, попросив суд чести. А вы дали ему пинка, а потом вылечили… Зачем? Всем было бы лучше, если бы он остался лежать и подыхать. Лекарь не спешил ему на помощь, я видела. Кто-то удержал его за руку. Как бы, не сам барон.
— Леди Эвелина, ни я, ни вы, никто не может распоряжаться жизнью других людей, а только провидение. Я не хотел брать на себя грех смерти этого человека. Он сильно возбудился и у него произошло кровоизлияние в мозг. После этого люди долго восстанавливаются или даже восстанавливаются не полностью. Не беспокойтесь, мне не страшен сэр Густав и я не стал бы с ним драться на мечах…
— Не стали бы? А на чем?
— Скорее всего, конный рыцарский бой. Мечники не любят бои верхом.
— Вы странный и интересный молодой человек, сэр Антей. Но как бы вы заставили его биться конным. Он же вас оскорбил, и закон чести требует, что бы состоялся поединок на мечах…
— Я его простил, леди, вы это слышали. Он оскорбил моего отца и тут уже я выбирал бы оружие. Оскорбление нанесено не мне. Я предлагал ему извиниться, как того требует закон рыцарской чести. После его отказа закон уже не играет роли. Это дело нас двоих. И только нас. И чем мы будем биться, выбираю я, как сторона предложившая урегулировать вопрос чести миром.
— Вы такой… она закатила глазки. — Вы так как хорошо знаете кодекс чести, сэр Антей, и так мудро рассуждаете…
«Еще бы», — подумал Антон. У него два учителя. Флапий, знаток рыцарских законов и Просветитель, который знает, как эти законы обойти…
— У вас гости. Пятеро. Воины. Один неплохой боец, почти мечник. Они во дворе. — Неожиданно сообщил ему Просветитель. Убили охранника у ворот.
— Антон положил руку ей на рот и заставил замолчать. Глядя в ее удивленные глаза, прошептал:
— Тихо, Эвелина. У нас гости.
Женщина замерла и Антон убрал руку.
— Какие гости? — тихо спросила она.
— Воины. Пятеро. Один, почти мечник. Наверное, это люди Густава.
— Я позову охрану!..
— Нет, — остановил ее Антон, — они их убьют. Одного у ворот они уже убили.
— Сволочи!.. — и леди Эвелина нецензурно выругалась.
— Сам справлюсь, — успокаивая ее, сообщил Антон. — Вы лежите тихо, словно спите и ни о чем не беспокойтесь…
— Но как вы узнали?… — пискнула Эвелина.
— Я посвящен закату с рождения.
— И что? — укрываясь одеялом по плечи, не понимая, спросила вдова.
— И то… Лежите.
— Вы колдун?
— Можно и так сказать. У меня есть покровитель. — Антон вытащил из ножен свой кинжал и стал у дверей.
Им оставалось только ждать.
Эвелина, полностью укрывшись одеялом, оставив только голову снаружи, широко раскрытыми глазами смотрела на него и на дверь. Она была бледна. Он спокойно, расслабленно стоял, держа в руках кинжал.
За дверью послышались осторожные шаги. Затем дверь немного подалась вперед и стала приоткрываться. Раздался негромкий скрип несмазанных петель. В щель проникла голова в кольчужном капюшоне и Антон с размаха всадил кинжал в глаз налетчику. Быстро почти неуловимым для глаза движением, дернул на себя налетчика, опрокинул его на пол и не давая времени опомниться остальным, нырнул в дверной проем. Перед ним стояли дав воина в кольчугах с топорами в руках. Они в полумраке, не понимая, что происходит, тупо пялились на еле различимую фигуру.
Снова два неимоверно быстрых взмаха кинжала и пораженные в лицо воины продолжали стоять, еще не осознавая, что смерть уже пришла к ним.
Антон увидел за их спинами, еще двоих крадущихся воинов. Один уже сообразил в чем дело. И не дожидаясь его реакции, Антон сильными ударами ноги в грудь ближайшим противникам, отправил их на двоих оставшихся воинов.
Тот, что был слева сбит ударом тела поверженного товарища, с воплем полетел вниз с лестницы. А вот другой, почти успел уйти с пути летящего тела, которое еще не догадывалось, что через секунду умрет.
«Мечник», — подумал Антон и бросился следом за летящим телом. Оно боком зацепило воина и тот покачнулся, давая возможность Антону нанести удар кинжалом. Теперь Антон понял, о чем ему вдалбливал Сильтак. Мечник предугадал его движение и падая на колено поставил блок мечом, стараясь отбить удар кинжалом в лицо. И это у него бы получилось и с нижней стойки, он легко бы поразил Антона прямым ударом меча в живот. Но Антон тоже действовал на отработанных рефлексах. Кроме того, ему помогал Просветитель, ускоряя его реакции, как мозга, так и тела. Понимая, что ему грозит, Антон мгновенно изменил план атаки и ударил не кинжалом, а ногой по руке с мечом. Чего воин-мечник никак не ожидал. Его рефлексы здесь сработали как надо, но не верно. Антон оказался непредсказуемым противником. Ловким, беспринципным и в бою наученный Сильтаком, жестоким. Рука, державшая меч ударила воина по лицу и тот на секунду опешил. Потерял концентрацию. Антон на это время скрылся из поля его видимости, а когда он упав на зад, стал подниматься, ему в лицо прилетел кинжал. Но и Антон поторопился. Кинжал, брошенный им в лицо воина, влетел тому в рот, выбил передние зубы и вышел из щеки. Воин замычал и ухватился за ручку кинжала. Его глаза блеснули испугом и отчаянием. Это в долю мгновения увидел Антон. Он прыгнул к воину и ухватил его руку с мечом своей рукой. Он удержал ее от удара и отвел в сторону. С каким-то ранее не испытанными, им наслаждением, коленом вбил кинжал дальше. Удар окончательно сокрушил противника и тот перестал сопротивляться. Он закричал так громко и отчаянно, что у Антона по спине пробежал озноб. А внизу переполошились слуги в доме. На лестнице послышались частые шаги. Кто-то бежал. А затем крики и звон оружия. Видимо последний, улетевший вниз воин столкнулся с охраной леди Эвелины. Антон вывернул руку мечника и меч выпал из его руки. Схватив свой кинжал, Антон выдернул его и победно прокричав, — Ура! В упоении схватки, вонзил его в шею раненному и потерявшему способность что-либо соображать воину. Вытащил окровавленный клинок и ногой с презрением оттолкнул тело. На площадку лестницы поднялись два охранника с оголенными мечами в руках и фонарем. Они увидели Антона в крови, Увидели тела поверженных противников. И видимо, вид Антона был для них страшен. Они резко подались назад.