Но самое удивительное, что и сейчас, спустя 90 лет после скандала, нашелся человек, который почему-то клеймит Заславского, уж вовсе не виновного в причине этой истории: я имею в виду господина Нерлера, председателя «Мандельштамовского общества».
Нерлер возмущается Заславским, называет его «киллером» и «подонком», «хамелеоном» и «флюгером». А найдя в записных книжках Давида Осиповича пометку, что он получил за свою статью о Мандельштаме гонорар в 30 рублей, спешит заметить, что, мол, число тридцать неспроста — чем не Иудины сребреники?
Ругань и намеки Нерлера по стилю как две капли воды похожи на ругательства и проклятья… Ленина. Разве не Ленин называл своего ближайшего соратника Троцкого «Иудушкой»? И разве не Ленин называл того же Заславского «грязным господином», «негодяем», «политическим шантажистом», «наемным пером»?..
Словом, Нерлер оказался в хорошей компании. Но это достижение председателя «Мандельштамовского общества» меркнет перед другим: Нерлер обвиняет Заславского в том, что тот считает, будто жертвы Холокоста — это «получившие по заслугам трусы, гешефтмахеры и предатели»… И это он говорит о Заславском, одном из создателей Бунда, члене Еврейского антифашистского комитета и друге многих выдающихся еврейских деятелей, убитых Сталиным, начиная от гениального Михоэлса, создателя Еврейского театра, до Шимелиовича, главного врача Боткинской больницы?
Надо хоть немного знать историю, в том числе представлять, «кто есть кто». Я говорю это Нерлеру — тем паче, что он выступает иногда и под фамилией Полян как историк. В связи с очередной годовщиной Холокоста я прочитала две статьи Поляна в «Новой газете». Повторяю, надо Нерлеру-Поляну, наконец, разобраться в том, «кто есть кто». Эдак мы совсем запутаемся — перестанем отличать убийц от их жертв…
Прегрешение-злодеяние Заславского номер 2.
Статья Заславского о Шостаковиче «Сумбур вместо музыки». 1936 год.
На сей раз Заславского обвиняют в том, что он травил (затравил) Дмитрия Шостаковича. Речь идет о статье в «Правде» без подписи, как бы редакционной, в которой подвергался сокрушительной критике (несокрушительной критики в ту пору уже не было!) молодой (тридцатилетний) композитор, автор оперы «Леди Макбет Мценского уезда» (по-моему, она в Большом называлась тогда «Катерина Измайлова»).
Разговоры об этой статье я помню. В ту пору мне было уже 18 лет и я стала студенткой. В институте мы считали, что статья принадлежит Сталину и что Шостаковичу несдобровать. Потом заговорили о Заславском.
Шостаковича, слава богу, только припугнули. А авторство «Сумбура» достоверно выяснилось только сейчас. Оказывается, ее написал Заславский, но свою подпись снял, не потому что устыдился, а потому что тогдашний правдинский редактор вымарал в статье абзац, в котором говорилось: Шостакович — «выдающийся по своему таланту композитор» и «он может выправить свои ошибки».
Обо всем этом мы узнали благодаря историку и литературоведу Е. Ефимову, который нашел в архиве Заславского записи о том, что именно тот был автором статьи «Сумбур…», и о том, почему сам снял свою подпись. Замечу в скобках, что Е. Ефимов и в своей книге «Сумбур вокруг Сумбура и одного „маленького“ журналиста», и в статье в журнале «Знамя» сделал все, чтобы post factum разобраться в разного рода напраслине, которая была возведена на Давида Заславского.
Но в случае с оперой Шостаковича мне все же хочется добавить несколько слов в защиту Давида Осиповича. Не забудем, что поколение Заславского — поколение моих родителей — совсем не однозначно относилось к тогдашней новаторской музыке, и тем самым к Шостаковичу. Многие ее не понимали и не принимали.
В то же время не забудем и другого: если Заславский высказал в «Сумбуре…» свои личные претензии к Шостаковичу, то он знал, что они совпадают с претензиями Вождя Народов. Статья Заславского вышла сразу после того, как Сталин посетил Большой театр, посидел там в «царской ложе» и, недовольный, проследовал в Кремль или на свою подмосковную дачу.
Словом, «Сумбур…» можно считать заказной «установочной» статьей… А других, не «установочных», статей «Правда» и не напечатала бы…
И сам травимый композитор-новатор так же вынужден был идти на многое такое, что отнюдь не соответствовало его убеждениям. Не стал бы Шостакович вступать в партию большевиков, если бы не жил в таком кошмаре, — и наверняка не стал бы принимать пять Сталинских премий. Но кто осмелится упрекнуть во всем этом гения? Куда легче отыграться на негении Давиде Заславском.
Прегрешение-преступление номер 3. 1949 год.
Здесь речь пойдет о печально знаменитой статье в газете «Правда» под заголовком «Об одной антипартийной группе театральных критиков» от 28 января 1949 года. В ней перечислялись зловредные театральные критики-евреи, которые взяли себе в качестве псевдонимов русские фамилии.
Считалось, что с этой статьи Сталин и начал свой антисемитский шабаш, который перерос в борьбу с иностранщиной, с так называемым космополитизмом и т. д. и т. п.
Правда, историю с псевдонимами властям пришлось все же свернуть, ибо при всем желании трудно было обвинить театральных критиков в том, что они могут сообщить какие-то секреты иностранным разведкам, без которых не обходилось ни одно политическое обвинение в СССР. Считалось, что граждане великой державы не поверят в зловредные замыслы «врагов народа», если те не являются шпионами иностранных государств.
Но какие такие секреты могли быть у тогдашних русских театров? В результате всех проработок несчастных театральных критиков даже не арестовали — всего лишь запретили печататься, лишили куска хлеба… А антисемитская компания пошла своим чередом… Но не об этом речь. Речь о статье насчет театральных критиков и о Заславском — вернее, о том был ли Заславский автором позорной статьи о театральных критиках.
Добросовестный Виктор Жук в своей брошюре не исключает, что Заславский участвовал в написании статьи.
Но тут я, как человек, переживший те ужасные времена, понимаю, что еврей, хотя и «золотое перо» советской печати, мог только присутствовать при написании сего позорного документа. Непосредственными исполнителями травли евреев-критиков была сама писательская братия — конечно, не вся, а только ее верхушка: наиболее известные и обласканные властью литераторы.
В данном конкретном случае борьбу с евреями-критиками вели не одни лишь мракобесы и бездари типа Софронова — Грибачева, но и такие «приличные», казалось бы, люди, как Фадеев, многолетний глава Союза советских писателей, а также любимец публики Симонов и многие другие «инженеры человеческих душ» с именами. Например, Горбатов (наполовину еврей) или Кожевников, до того в антисемитизме не замеченный.
Не исключаю, что Заславский скрепя сердце вставил где-то в писательском тексте запятую или точку с запятой — но не больше. Больше ему и не доверили бы. Обвинять его как главного «травильщика» просто смешно. С тем же успехом можно обвинять в травле театральных критиков-евреев машинисток, перепечатывавших позорную статью, или наборщиков, набиравших ее.
Преступление-прегрешение номер 4. 1958 год.
Травля Пастернака. Статья Д. Заславского о Пастернаке в связи с получением писателем Нобелевской премии за роман «Доктор Живаго».
Честно признаюсь, этого фельетона Давида Заславского я не читала. Вообще, после смерти Сталина и прихода к власти Хрущева читать «Правду» было совсем не обязательно. Только из брошюры Жука я вообще узнала, что в «Правде» появилось в 1958 году такое произведение. Мне очень жаль, что Заславский, возвратившийся в «Правду» после опалы, взялся написать эту статью. (Перед смертью вождя Давида Осиповича из «Правды» выгнали и из партии исключили.)
Фельетон Заславского назывался «Шумиха реакционной пропаганды вокруг литературного сорняка». За «сорняка» и вообще за всю статью, как я узнала от того же В. Жука, «Давидоса» ругал его старый друг Корней Иванович Чуковский. Я на все сто процентов согласна с ним: лучше бы Заславский хотя бы на сей раз промолчал. Но это вовсе не значит, что Давид Заславский стал участником, а тем паче зачинщиком, кампании против поэта — ее начали и с большим шумом проводили сами же писатели. Но она оказалась пшиком. Пастернак, как был баловнем судьбы, так и остался им.
И наконец, последнее: назовем это «Казус Заславского». 1953 год. Последние месяцы жизни Вождя народов. В Москве неспокойно. В газете «Правда», центральном органе партии, напечатано обвинительное заключение по делу врачей-убийц. Будущие подсудимые — известнейшие советские врачи-евреи, не считая двух русских корифеев-медиков Виноградова и Василенко.
За исключением, кажется, двоих, все врачи-евреи уже признались под пытками в том, что не исцеляли, а, наоборот, умерщвляли своих пациентов — выдающихся советских политиков, общественных деятелей и т. д.
Москвичи шепотом рассказывают друг другу, что в результате готовящегося процесса над «убийцами», всех евреев из столицы и других больших городов вышлют в места, не столь отдаленные, и будто бы где-то в глухомани, в тайге, уже построены для этого бараки.
Теперь история с высылкой сотен тысяч ни в чем не повинных людей кажется бредом сумасшедшего. Но в ту пору так не казалось, отнюдь. Ведь совсем недавно мы были свидетелями того, как за одну-две ночи согнали с их исконных земель карачаевцев, калмыков, ингушей, крымских татар, чеченцев, балкарцев. Запихнули тысячи людей в товарные вагоны и увезли черт знает куда. Почему же нельзя проделать того же самого с евреями?
Тем более что была уже отработана подходящая мотивировка: мол партия и правительство Советского Союза спасают евреев от народного гнева — видимо, от погромов…
Высылка евреев считалась делом решенным. Нерешенными оставались лишь некоторые детали: к примеру, постигнет ли высылка всех евреев или некоторых она до поры до времени не коснется? И будут ли евреи сами просить, чтобы их наказали? И кто именно будет просить?
Надо сказать, что в ту пору существовали списки евреев-знаменитостей, которые были готовы приветствовать любые решения влас