взгляды в сторону.
— Я думал, что это Рада, — не стал скрывать он свое участие в этом процессе. — Мой талисман, — он вытащил и показал крестик, — ее раскрыл. Упал на нее, и она загорелась.
— Амулет Света, — со значением покивал головой Аристофан. Антон заметил поджатые губы Франси.
— Не совсем, — ответил он. — Скорее, он универсальный.
— Универсальный? — удивился еще сильнее ученый Аристофан. Я о таком не слышал.
— Ты можешь сказать, что знаешь все? — спросил Антон. Подсознательно он чувствовал, что свою универсальную природу использовать свет и Закат, а может, и Тьму, он должен скрывать.
— Нет конечно, господин. Никто этого сказать не может…Если он в здравом уме.
— Тогда вам остается поверить мне на слово. Кто не верит в мое честное слово сквайра, может встать и уйти. Он больше за одним столом со мной сидеть не будет. — Антон с вызовом оглядел всех присутствующих. Он был возбужден. Понимал, что повлиять он на них не мог, а тот, кто не поверит ему, не может быть приближенным. — Вижу, таких нет. А теперь перейдем к главному. У кого есть какие предложения, как нам справиться с Орликом и его тварями? Кстати. Кто не хочет мне помогать, тоже может встать и уйти, я не буду его осуждать.
Все остались сидеть за столом.
— Милорд, — за всех ответил Флапий. — Если вас обвинят в колдовстве, нас сожгут как сообщников. Мол, знали и молчали. Мы теперь с вами до конца.
Все согласно закивали.
— От ордена Белого братства не спрячешься, — несколько удрученно проговорил Торвал. — Найдут везде. Я пойду с вами и возьму свою баллисту. Есть у меня пара сюрпризов для гидры.
— Я тоже пойду, мой господин, — с поклоном произнес гладиатор. Я начинал как ловец некросов на службе Южно-Амранского калифа. Мне бы зарядить дротики сумеречного убийцы. Алтарь нужен.
— Что за алтарь? — живо спросил Антон.
— Не знаю. Может, Заката… А может, Рассвета…
— Это я беру на себя. Принесешь дротики сразу после совещания. У кого еще что есть?
— Я прикажу кикиморе провести нас к острову и… защищу от лешего поколебавшись, ответила Франси.
— Я приготовлю противоядие от плевков гидры, — добавил Аристофан, мне нужны несложные ингредиенты.
— Франси, помоги Аристофану. Если надо, поезжайте в город.
— Поняла, милорд.
— Я могу только луком поддержать, — последним отозвался Эрзай.
— Это очень пригодится, Эрзай. Орлик будет колдовать, а ты будешь издалека сбивать ему заклинания и не дашь ему удрать, — добавила Франси. Посмотрела на печального мужа. — На тебя, Флапий, оставляем замок. Если не вернемся… ну, ты сам знаешь, что делать… — Последние ее слова подействовали на присутствующих удручающе.
— Мы идем побеждать, а не погибать! — твердо заявил Антон. — Наше дело правое. Враг будет разбит. — Он оглядел собравшихся. — Веселее, ребята, я прибыл сюда не помирать…
— И то правда! — поддержал Антона Торвал. — Сэр Антей просто рожден быть победителем, что он нам уже доказал. Прикончил наемных мечников, переспал с кикиморой, а затем ее убил. Причем сам жив и здоров. Ему все нипочем.
Сначала Антон кивал и улыбался, но упоминание постельного приключения с болотной тварью стерло улыбку с его лица.
— Давайте договоримся, у меня с ней ничего не было, — негромко предложил он и все дружно согласно закивали.
После завтрака все разошлись по своим делам. Каждый ушел, погруженный в свои мысли. Антон пошел вниз в библиотеку. Там, как он помнил, была книжка про тварей тьмы. Но достать ее не успел. Пришел Сильтак и принес дротики, подождал Антона, пока он относил их и клал на наковальню, и выгнал на занятия. Слушать его робкие попытки отвертеться от тренировки не стал и буквально за шиворот вытащил ученика тренироваться с мечом. В обучении Сильтак был безжалостен. Он не обращал внимания на боль, раны и ссадины у ученика, на усталость и что меч под конец занятий стал выпадать из рук Антона от малейшего удара. Он бил, колол, указывал на ошибки и вновь атаковал зазубренным мечом.
— Кисть слабая, — констатировал Сильтак в конце, — и выносливости нет. Завтра я приготовлю мешочки с песком на руки, с ними будете заниматься. Каждые три дня вес песка буду увеличивать. Услышав это, Антон чуть не застонал.
Но на обед он пришел вновь отдохнувший. Крестик помог. Притащил с собой книгу. И маленькую кадку. Молча поел. Вытер полотенцем рот и произнес со значением:
— Значит так. Вы ешьте, а я буду читать вам про тварей тьмы. — Антон послюнявил палец и открыл книгу.
— Летучие мыши-вампиры. Кровососущие существа появляются в горных пещерах, гротах и заброшенных подземельях. По одиночке не страшны, но стая, напавшая на живое существо, убивает его очень быстро, высасывая всю кровь…
Антон оторвался от чтения.
— Тут такие водятся? — спросил он.
— Не видел таких, милорд. Сколько живу, сроду не видал. Летучие мыши есть, но чтоб кровь сосали, такого не припомню, — немного подумав, ответил Флапий.
— Ну тут и гидр не бывало, а вон появилась, — ответил Антон. — Сейчас у кикиморы спросим. — Он нагнулся и вытащил голову. Флапий, грек и Эрзай с интересом на нее посмотрели.
— Скажи-ка красавица, — елейным голосом, дразня тварь, спросил Антон. — Летучие мыши-вампиры на болоте есть?
Голова открыла глаза и посмотрела на собравшихся. Грек испуганно дернулся и, инстинктивно защищаясь, поднял руки.
— Она смотрит! — дрожащим голосом произнес он и отодвинулся подальше от Антона.
— Нет вампиров. Домой хочу! — лающим голосом ответила голова.
— Ясно, полежи еще, — Антон опустил голову в кадку. — Что там дальше?.. — он полистал книгу. — А, вот! Болотные твари. Водяной. Водяной есть? — спросил он.
— Нету, — донеслось из-под стола.
— Леший. Леший, или болотный путаник, атакует разум человека и заманивает его в топь, где тот погибает. В утопленника может вселиться болотный дух, и он становится вурдалаком. Для борьбы с лешим в отряде необходимо иметь шлем разума. Шлем разума — человек, способный контролировать и защитить разум сразу нескольких людей и противодействовать лешему.
— Так, — Антон в упор посмотрел на Франси, — а мой отец не был уж таким безумцем, как говорят. Вот и шлем разума он имел. Так ведь, Франси?
— Все так, милорд, — женщина потупила глаза.
— Кикимора, плодоносящая тварь. Очень опасна. Поджидает неосторожного путника возле болота, очаровывает его и затаскивает в топь. Принимает его облик и отправляется к людям. Если жертва мужчина, кикимора, принимая его образ, соблазняет женщину. Кикимора оплодотворяет женщину, и та через три четыре дня уходит в болото отложить икру, а потом становится кормом малькам. Если в ее сети попадает женщина, то, приняв образ женщины, кикимора соблазняет мужчину. От ее чар защититься невозможно. Человека охватывает непреодолимая страсть, и он с ненасытностью набрасывается на преображенную тварь и совокупляется с ней до полного изнеможения. Оставив бесчувственного любовника, она уходит на болото. Мужчина заражается выделениями кикиморы и начинает меняться. Он толстеет, покрывается язвами и начинает пахнуть гнилью. Через три-четыре десятины, движимый отцовским инстинктом, убегает на болото к своему выводку детей, где они его сжирают. Если в течение первого часа не облучить такого беднягу артефактом Света, он уже не выздоравливает. Свет убивает заразу и выводок тьмы…
Флапий, сидевший ближе всех к Антону, шумно потянул носом.
— Вроде, не воняет гнилью — произнес он. — Или рано еще… Хотя вот серой потянуло… Антон вытаращился на слугу и хотел уже сказать что-то резкое, как Торвал извинился.
— Простите, это я воздух испортил, что-то живот крутит.
— Ты тоже с ней кувыркался? — поинтересовался Флапий.
— Я? Не-ет, — испуганно замахал руками шер. — Это ваш милорд, объятый страстью, оплодотворял кикимору. Полный живот ей накидал. Он вот такой был. — Торвал развел руки, показывая размер живота кикиморы. А я что-то несвежее съел.
Антон перевел взгляд на болтуна Торвала и собирался дать отповедь, как вновь в разговор включился Флапий.
— Да! Наш милорд еще тот жеребец. Сразу видно мужскую силу. И бабу болотную обрюхатил, и в изнеможение не впал…
Антон зверем посмотрел на Флапия. И прошипел, словно удав Каа[21]:
— Я уже говорил, что этого не случилось. Крест упал на тварь и сжег ее.
Франси отвесила мужу подзатыльник.
— Не болтай глупости! — строго приказала она.
— А я чего? — Тот вжал голову в плечи. — Я ничего! Я же хвалю милорда. Мол, крепкий мужчина. Да-а… И с кикиморой справился, и удовольствие получил…
Франси снова отвесила ему подзатыльник:
— Молчи, дурень.
— Молчу, моя радость, молчу.
Антон окинул суровым взглядом собравшихся, желая узнать, кто еще захочет обсуждать его интимную связь с кикиморой. Но все притихли. Тогда он продолжил читать.
— Из детенышей кикиморы плодятся разнообразные болотные твари: виверны, кикиморы, болотные духи, блуждающие огоньки. Хуже всех анчука — мелкие болотные пакостники. Они разбегаются по окрестностям, отравляют воду и насылают болезни на людей и животных. Совокупляются со свиньями, собаками, овцами и плодят уродцев. Вызревший анчука превращается в баньши. Он возвращается в болото и бродит по нему. Встретив живое существо, высасывает из него жизнь. Выглядит баньши как старуха в плаще и с косой, какой крестьяне косят траву.
— Ни хрена себе… что могло быть! — не сдержавшись, вслух проговорил Антон. — Ну, Орлик, только попадись ты мне! Анчука недоделанный… Он глубоко несколько раз вздохнул и, успокоившись, продолжил чтение.
— Гидра. Большое, размером с лошадь, трехголовое существо. Плюется органическим ядом, похожим на кислоту. Плевок летит на расстояние двадцати-тридцати шагов. Плевки происходят поочередно из каждой головы, потом гидра, опустив головы, набирает в пасть новую порцию яда. Времени на это уходит примерно на тридцать ударов сердца. И снова плюется. Зубов у нее нет, но на голове и груди костяная броня. Уязвимое место у гидры — брюхо. Но оно открывается лишь когда гидра начинает плеваться. Лучше всего для борьбы с гидрой использовать боевых соколов. Они летают над головой твари и отвлекают ее. Охотясь на соколов, Гидра открывает брюхо. Его можно поразить стрелой или копьем. Еще она бодается головой, так что близко подходить к ней опасно. Но самое лучшее средство борьбы с призванными тварями — очищающий свет, он отправляет тварей обратно в их темный мир преисподней.