Из кустов на небольшую скрытую среди кустов, поросшую травой площадку, где находились Антон, шер и Франси вышли тихо практически без шороха оба воина и удивленно посмотрели на Артема. Тот виновато улыбнулся.
— Забыл совсем. Смажьте ваши стрелы и дротики ядом. Может пригодиться. Никогда не знаешь, что может помочь…
— Это верно, — согласился Сильтак. — С колдунами надо быть предусмотрительными, никогда не знаешь, что они сотворят. — Оба воина по очереди окунули в кувшин свое оружие и вновь быстро исчезли за кустами.
— Давайте мазаться противоядием, — предложил Антон и первым стал наносить зелье на лицо и руки. Затем намазал щит. Подождал, пока Франси и Торвал сделают то же самое, и полил ядом свой молот.
— Ты с ним, сэр Антей, поосторожней, — с опаской глядя на молот в руках Антона, произнес шер. В прошлый раз меня иглами истыкало…
— Это когда?
— Когда Аристофана от порчи лечили.
— Странно, Торвал — произнес Антон. — Я сам видел, как ты держал его в руках и ковал им, и ничего… не было.
— Да я сам удивляюсь, сэр. Может, он только в ваших руках так себя ведет?
— В каком смысле, Торвал? — не понял его Антон. — Что значит, в моих руках?
— Ну, это… может, вы Рассветный, как и батюшка ваш? Франси, что скажешь? — обратился шер к женщине.
— Нет у милорда дара, я проверяла, и не единожды, — ответила Франси. — И молот простой… А вот почему мне лицо обожгло и тебя иглами света искололо, я не знаю. Не знаю, как Закатный артефакт мог убить кикимору и ее потомство. Милорд необычный человек и в то же время самый обычный.
— Это как? — удивился шер. — И обычный, и не обычный… Так не бывает.
— Как видишь, бывает. Милорд самый обычный человек, но у него, по-видимому, есть покровитель. И он его оберегает. — Франси покосилась на крест. Торвал тоже посмотрел на крест.
— Сэр, все хотел спросить, да как-то не сподобился, — начал шер. — Вы зачем крест с собой потащили?
— Он нас от Орлика защитит, — ответил Антон. В разговор Франси и Торвала он не вмешивался. Ему по существу нечего было им сказать о себе. Он в самом деле был обычным человеком из обычного мира, где не было магии и колдовства.
— Что защитит, это хорошо, — шер почесал лоб. — А где вы нашли алтарь в замке? И-и… Он чей?..
— Нет алтарей в замке, — твердо ответила Франси. — Если бы был, я бы знала.
— А как же дротики Сильтака, — не согласился Торвал. — Я видел, они зарядились сумраком.
Оба посмотрели на Антона.
— Что? — спросил Антон. — Что вы на меня смотрите? Я их оставил в подвале, а что с ними произошло, я не в курсе.
— Вот я вижу, что не врете, сэр — произнес шер. — А понять не могу. Вы сказали, и мы слышали, что зарядку на алтаре вы возьмете на себя.
— Говорил, — согласился Антон, а сам в это время думал, как ему выкрутиться. Он понял, что сболтнул тогда лишнее и надо быть более сдержанным на слова, но, ничего не придумав, ответил: — И, как ты сказал, зарядил. Но как, не знаю. Оно само так вышло. А вы поменьше об этом распространяйтесь. И потом, у каждого из вас есть свои тайны. Я в них не лезу. Чего вы от меня допытываетесь?
— Милорд, простите. Мы ничего не допытываемся. Мы просто хотим, чтобы с вами не приключились неприятности, — замахала руками Франси. — Мы хотим, чтобы о вашей необычной обычности кроме нас никто не знал, и чтобы вы были осторожны…
— Я буду осторожен… — ответил Антон, — хотя не знаю, в чем и с кем. А теперь не мешайте, мне нужно сосредоточиться. — Антон сел на корточки и закрыл глаза. Так он просидел минут пять. С кряхтением поднялся, распрямляя затекшие ноги. Внутри него как будто бы сработали внутренние часы. Он понял, что пора выступать против гидры.
— Франси! Укрывайся сетью и направляйся к холму. Я отвлекаю гидру. Торвал ее расстреливает. Пора, друзья, показать этим Светлым, кто тут хозяин. — Антон взял щит, в другую руку под мышку крест. — Я пошел! — объявил он.
Антон сознательно шел не скрываясь. Пусть заметят и обратят на него внимание. Но то, что он увидел у подножия горбатого холма, его поразило. Нагнув все три головы, из ручья пила воду огромная тварь на шести ногах и с длинным, как у крокодила, хвостом. Антон подошел примерно на сто шагов от гидры и остановился. Ему было безумно страшно. Тварь пугала своими размерами и тремя головами. Он помнил огромного пса, что чуть не отгрыз ему ногу, а тут… Такое!.. Чудовище! Он замялся и негромко крикнул:
— Эй, тварь, я тут!..
Гидра его услышала и подняла одну из голов. Антон посмотрел в ее зеленные огромные глаза. Увидел разинутую пасть с широким, как лопата, языком и, не в силах совладать с охватившим его страхом, крикнул тонким писклявым голосом:
— Какая ты уродливая!
Вызванная тварь некоторое время его рассматривала, затем громко затрубила, как осел.
— И-а! И-а! — Но плеваться не торопилась. Антон тоже не спешил подходить ближе, он отвлекал ее. Гидра вытянула шеи и пригнула головы к земле. То одна голова, то другая поднимались над землей и оглядывали окрестности. Так продолжалось некоторое время. Наконец Антон понял, что время, отпущенное ему для уничтожения Орлика, уходит, а он ничего не делает. Поэтому он, превозмогая страх, осторожно, перебежками, петляя, как на учебных занятиях в армии, двинулся вперед. Крест оставил там, где стоял. Гидра тоже увидела в его приближении опасность для себя и положила головы на землю. Ее большие злобные глаза внимательно следили за Антоном. Вдруг она резко подняла одну из голов и плюнула. Это для Антона было неожиданностью. Он не ожидал от нее такой сверхбыстрой реакции и не успел закрыться щитом. Капли плевка, словно дробь, ударили по серому облаку, возникшему вокруг него. Он поднял щит и присел. Остальные два плевка с шипением сползли со щита. Антон выглянул из-за его края и увидел, что гидра вновь опустила головы.
«Тридцать ударов сердца! — вспомнил он и стал считать. — Раз, два…» На двадцать седьмом он прикрылся щитом, и следом один за другим все три плевка растеклись по щиту. Тварь стреляла довольно метко.
Антону некогда было оглядываться. Он, прыгая из стороны в сторону, пытаясь сбить ее прицел и считая удары сердца, приближался к гидре. Что его там ждало, он боялся даже думать. Его задача состояла в отвлечении призванного существа. Он был чем-то сродни боевому соколу, только нелепо прыгающему по земле. Но одну неприятную для себя вещь он заметил, гидра не открывала брюхо. Она припала им к земле.
«Понимает, тварь! — с ненавистью подумал Антон, — чего стоит опасаться».
Он прыгал, скакал, но гидра брюхо не открывала, и Торвал не стрелял.
В какой-то момент он даже решил сбежать, но мысль, что своим бегством он ситуацию только ухудшит, остановила его. Сейчас тут тварь одна, а потом их будут сотни, если не тысячи, и он во время паузы, когда гидра наполняла пасть ядом, вытащил молот. «Нельзя мытьем, — подумал разозленный осторожностью гидры Антон, — так будем катаньем». И уже не прыгая из стороны в сторону, прикрывшись щитом, словно обреченный на смерть, пошел ей навстречу.
В трех шагах от Антона та зашипела, как сало на сковородке, и попыталась боднуть его головой. Но, встретив выставленный Антоном молот, вовремя остановилась и, не прикасаясь к нему, отдернула головы. К удивлению Антона, тварь не стала плеваться, она принялась отползать назад. Теперь гидра шипела, как разозленная и испуганная кошка. Ее хвост бешено хлестал по сторонам, а головы она пригнула к земле и продолжала пятиться от наступающего Антона. Вид отползающей твари приободрил Антона.
— Браво, браво! — раздался громкий веселый голос сверху. Антон поглядел вверх и увидел в свете луны человека в белом балахоне и с посохом в руке. — Ты, я так понимаю, сын недотепы Робарта. — продолжил человек. — Как ты меня обнаружил? Удивительно!.. А, понимаю. Тебя привела сюда подстилка твоего отца. Его «шлем»… Я чувствую ее присутствие, и этого убогого шера тоже. Но я сейчас превращу их в уголь. То, что они спрятались, им не поможет.
Он ударил посохом в землю, и по острову концентрическими кругами стал распространяться свет. Когда он достиг гидры, та громко, утробно закричала, задымилась и, корчась, стала исчезать. Но следом случилось то, чего никто не ожидал. Навстречу свету поплыл серый туман. Он первым добрался до Антона и укутал его. Свет, встретившись с туманом, стал темнеть и наконец совсем погас поглощенный серостью. От гидры остались лишь ноги и хвост.
Антон не выдержал и расхохотался. Случилось то, на что он даже не мог надеяться. Рассветный призыватель себя обезоружил. Убрал единственную преграду на пути к себе. А Орлик был хоть и магом, но человеком. Существом понятным и не бессмертным.
— Ну ты и придурок, Орлик! — Страх нашел выход в нервном смехе. — Единственного своего защитника угробил. Ты думаешь, мне страшен твой свет? Да я плевал я на него! — Антон очень хотел поквитаться с призывателем за свои страхи, за муки продирания сквозь болото. — Я сейчас поднимусь, набью тебе морду и посажу на кол. Так что иди и смазывай свой зад. А когда сюда явятся твои белые братья, я им покажу голову кикиморы, которая расскажет, как ты вызвал тварей. А потом отдам ее служителям Заката. Уж они найдут, как лучше ее использовать.
Но Орлик, видимо, был так поражен тем, что произошло с его защитой, что, не веря увиденному, еще несколько раз ударил посохом в землю, посылая волны света по острову. Они встречались с туманом и гасли. И с каждым разом свет был все бледнее и бледнее.
— Орлик, побереги силы, — поднимаясь на холм, закричал Антон. — Сейчас тот час, когда их у тебя очень мало.
Последние слова Антона произвели на призывателя эффект разорвавшейся бомбы. Орлик испуганно вскрикнул и, подпрыгнув, ну точно, как козел, побежал прочь. Был он не просто худой, он был тщедушный. И сражаться с Антоном он не собирался. Но далеко убежать не смог. Раздался громкий хлопок за спиной Антона, и спина Орлика озарилась багровым светом. Потом на его месте образовалось черное пятно. Оно на мгновение разрослось, закрыв Орлика, и тут же исчезло, но Орлик на секунду остановился. Затем о