прокинулся на спину и покатился вниз. А наверху показался Сильтак.
— Дротики его не берут! — закричал он сверху. — Пришлось ногой приложить. Орлик подкатился к ногам Антона и попытался подняться, но Антон наступил ногой на посох, который тот не выпускал из рук. А другой ногой, не раздумывая, врезал Орлику по лицу.
— Ну, коли тебя не берет колдовство, получи! — крикнул он, нанося следующий удар. Орлик отпустил посох и откатился в сторону. С его головы слетел золотой обруч, а он выхватил какой-то амулет и что-то гортанно прокричал. Антон сам не ожидал того, что сделает в следующий момент. Он прыгнул плашмя на Орлика и ухватил того за ногу. В районе головы Орлика образовалась воронка, которая стала затягивать его и Антона.
— Куда?! — яростно заорал Антон, одной рукой цепляясь за ногу Орлика, а другой за траву. Но силы были явно неравные, и их двумя рывками затащило в воронку. Закружило, завертело и выплюнуло… на вершину холма, на крышу хижины. Антон упал на Орлика сверху, и тому досталось больше. Но Рассветный то ли был такой невероятно живучий, то ли голова у него была из чугуна, но он опомнился первым и, встав на четвереньки, побежал прочь.
— Куда? — тряся ушибленной головой, опять закричал Антон. И увидел, как в бок Орлику прилетели две стрелы подряд. Одна сгорела в ярком ослепительном свете, другая чиркнула по спине, и Орлик замер, словно статуя, с поднятой рукой. Лицо его исказила мучительная гримаса. Антон не раздумывая, вскочил и, хромая, побежал к призывателю. Антон подсознательно чувствовал, что Орлик такая сволочь, что сможет ухитриться вывернуться из ситуации, в которую попал. И точно, стрелы Эрзая пролетали мимо. Это было странно, невероятно, чтобы степняк мазал с такого расстояния, но это был факт, и ничего с этим поделать Антон не мог. А Орлик опустил руку и стал подниматься. Двумя прыжкам добравшись до призывателя, Антон от души отвесил Орлику пинка под приподнятый зад. Орлик упал и покатился вниз. Это тоже было странно. Оружие не наносило Рассветному ощутимого вреда, но кулаки и ноги Антона исправно дубасили щуплого призывателя, оставляя следы на его теле. Орлик остановился внизу, врезавшись в останки гидры, и тут же замер с широко раскрытыми глазами. Рядом из травы поднялась Франси. Она была похожа на демона мщения. Растрепанные седые волосы развевались на ветру. Маска съехала с ее лица набок, обнажив глубокие ожоги. Но ее глаза горели неистовым огнем. Она подняла топор и с громким, почти сумасшедшим хохотом опустила его на шею Орлика. Голова призывателя с открытыми глазами покатилась дальше и упала в русло ключа, бьющего из-под земли. А Франси, обессилев, опустилась на колени и зарыдала.
Антон спустился вниз. За ним следом шли Эрзай и Сильтак. Антон подошел к Франси, осторожно ладонями поднял ее обожженное лицо. Она выглядела так, словно упала головой в горящий костер. Отпустив страдающую женщину, он направился к кресту, поднял его и потащил к телу Орлика.
— Дотронься до креста, — попросил он Франси и своей рукой, нежно взяв ее руку, положил на крест. И удержал, когда она машинально захотела ее отдернуть. Лицо Франси тут же окуталось непрозрачным туманом, но когда он рассеялся, ее лицо было, как прежде, свежо и миловидно, исчезли даже суровые складки вокруг рта.
— Ну, вот и все — сказал он, усаживаясь рядом с Франси. — Мы победили. Не думал, что так сложно будет с Орликом и так просто с гидрой. Эрзай! — повернулся он к степняку. А почему ты мазал?
— Он у меня в глазах расплывался. Только на него посмотрю, прицелюсь, а он расплывается… а потом вообще исчезает.
— Странно, — задумчиво произнес Антон. — Я подобного ничего не наблюдал.
— Так у вас сэр, дара нет. Вот вы и не попали под его колдовство. — ответил с большой неохотой Эрзай.
— Дара? Постой, ты тоже одаренный? — не справившись с удивлением, спросил Антон. — И какой же у тебя дар?
Эрзай помялся и, наконец решившись, ответил:
— Орлиный глаз.
— Орлиный глаз, — повторил Артем. — А это какой дар, светлый или темный?
— Не светлый и не темный. Он дарован мне от рождения духом природы. Шаман наградил.
— Это поэтому ты не обгорел, как Франси, от света? Кстати, а где шер. Торвал, ты где? — закричал Антон.
— Тут я. В кустах. — раздался зычный голос шера.
— А чего ты не вылезаешь?
— А может, еще ничего не кончилось. С этими рассветными никогда до конца быть уверенным нельзя.
— Ну, тогда сиди в кустах, — усмехнулся Антон и с хитрым прищуром посмотрел на гладиатора.
— А у тебя какой дар, Сильтак? Не зря ты до старости дожил.
— Внутреннее зрение.
— Внутреннее зрение, — повторил за Сильтаком Антон, катая на языке эти два слова, словно по ощущениям хотел понять, что они значат. — Ты в себя, что ли, смотришь?
— В противника. И вижу его слабые места, куда нужно ударить.
— Хм. Слабые места. И какое слабое место у Орлика?
— Он сам по себе сплошное слабое место, как кисель, но у него защита Света. Я ничего с этим поделать не мог. Его ни баллиста Торвала не пробила, ни стрелы Эрзая, ни мои дротики. Конечно, если бы мы долго с ним бились, защита бы иссякла, но к тому времени он или сбежал бы, или вызвал помощь…
— Он и так почти удрал — произнесла Франси, — да вы, милорд, его не отпустили. Телепорт был рассчитан на одного, а вы попали в него вдвоем… Я даже удивляюсь, что вы вернулись…
— Амулет… Ну — ка, давайте поищем этот амулет… — предложил Антон.
— Он одноразовый. — ответила Франси и вытащила из мертвой руки Орлика амулет в серебряной оправе с перламутровым камнем на простом кожаном ремешке.
— Неважно, — ответил Антон, забирая амулет, — он рунный, и его можно продать… — Сильтак, а какие слабые места у меня?
— У вас, господин, я не вижу слабых мест, вы закрыты, но у вас проблемы с реакцией, много думаете. Не доверяете своим рефлексам. Вы зажаты. Я пока не знаю, как это преодолеть, хотя, может, и не надо… Я ищу способ использовать ваши недостатки, чтобы сделать их преимуществом. Мастером боя вы не станете, поздно уже, а думать бывает полезно. Такое можно сделать. И я уже делал.
— Ну, флаг тебе в руки, Сильтак, старайся, только не калечь меня, — усмехнулся Антон, правда, без особой радости в сердце. Орлик оказался неимоверно живучим гадом. Но кое-что он теперь понял. Рассветные сильны против всех носителей дара, но беззащитны против простого кулака, а если в кулаке будет меч или топор, то против топора тоже. Вот поэтому они набирают для походов простых рыцарей.
Он поднялся.
— Надо у хижины поставить крест, — пояснил он. — Тогда больше тварей в этом болоте не будет. Он не знал, откуда взялась эта уверенность, но никто не отнимал у него способности думать и анализировать. Серый туман, поглотивший Свет, шел от креста и никак иначе, а значит, если крест тут будет стоять, то Светлым это место будет заказано.
«Только какие они, Светлые? — с грустной усмешкой подумал он. — Рассветные и только». Он подхватил крест и не спеша направился вверх по холму. По пути его нагнали Сильтак и Франси. Сильтак держал в руках золотой обруч.
— Вот, нашел обруч Орлика, — показал он.
— Терновый? Мне как раз не хватает, — пошутил Антон.
— Да нет, золотой… Может, помочь с крестом? Дотащить?
— Не надо, сам справлюсь. Крест каждый сам должен нести. Ты помоги под него яму вырыть.
На вершине холма Антон осмотрелся.
— Может, в хижине его установим? — предложил Сильтак. — Там и яма готовая есть. И вещи Орлика…
— Пойдем глянем, — согласился Антон. Ему понравилась идея спрятать крест от глаз подальше. Он зашел в хижину, а Франси, стоя за его спиной, вытащила кристалл. Холодный, почти лунный свет озарил простое убранство маленького домика, сложенного из необработанных камней. Кому понадобилось строить тут дом, понять было трудно. Но, по-видимому, это могло быть убежище какого-то бедняги отшельника, которого разыскивали за его дар.
«Все может быть, — подумал Антон. — Жить тут можно. Вода есть. Можно охотиться и ловить рыбу». В углу был старый топчан, на котором лежал плащ. У топчана — мешок. В другом углу — очаг, сложенный из камней, и в нем еще давали жар угли. Над очагом висел закопченный котел, а у потолка — тушка зайца. Посредине была вырыта непонятно для чего яма. Антон заглянул в нее и воткнул в яму крест. Сильтак выложил вокруг креста камни, насыпал земли и, прыгая, утрамбовывал землю.
— Ну, вот теперь это наша земля, — проговорил довольный Антон. — Ни Темные, ни Светлые здесь уже не обоснуются… — Его взгляд упал на тощий мешок Орлика. — Франси, посмотри, что там у Орлика в мешке.
Женщина поколебалась, но затем осторожно подошла к топчану, подняла плащ. Под ним была сухая трава.
— Орлик прямо аскетом был — произнес Антон. — Спал на траве, укрывался плащом. Минимум комфорта и удобств. Что за жизнь? Ради чего такие лишения? Не понимаю. Только ради власти? Так она ему не достанется. Ею будут пользоваться те, кто стоит гораздо выше… Ну, что там у нашего призывателя? — спросил Антон, когда Франси вытряхнула содержимое мешка на расстеленный плащ.
— Чистое исподнее, сало, сухари… и кошель, — стала перечислять Франси. — В кошеле серебро. Десять таланов и меди полтора талана. Все.
— Бедно живут призыватели, — покачал головой Антон. — Мог бы взять с собой золота и серебра побольше. Ну, как говорят, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Забираем трофеи, и пошли утопим тело Орлика в болоте. Как говорят на моей родине — нету тела — нету дела. По дороге надо будет еще его посох прихватить, может, тоже на что-нибудь сгодится.
— Только вы сами эту палку берите, милорд, — попросила Антона Франси, — или лучше ее тоже утопить. Привязать к ней камень и утопить.
— Не-ет, Франси, — не согласился Антон, — топить посох не будем. Мало ли когда пригодится — темных тварей уничтожать. Такими вещами разбрасываться нельзя. У нас еще обруч есть. Ну-ка, Сильтак, дай его сюда. — Антон протянул руку и взял золотой обруч, который еще недавно удерживал длинные волосы Орлика. Повертел в руках. — Что скажете? — спросил он. — Обруч магический?