— Кто? — удивился такому слову Флапий.
— Те, кто докладывает рассветным о всех наших делах. Рассветные знали, что мы ходили на болото и убили Орлика. Только они знали, что мы ходили вдвоем с шером. Лечились от заразы, а затем убили Орлика. Значит, это информация им пришла не из замка, а из деревни. Там пошли слухи. Но кто-то их вынес наружу. Понимаете, о чем я говорю? — спросил Антон.
— О чем? — Флапий подался вперед.
— О том, что кто-то много не по делу болтает. Узнаю — распну на кресте, что стоит наверху, — невесело пошутил он. Но ему сразу поверили. Лица сидящих стали задумчивыми. Антон криво усмехнулся.
«Дошло наконец».
— Вот я о чем, — добавил он. — Еще раз напоминаю. Все, что здесь говорится и происходит, нужно держать в тайне.
— Я знаю этого осведомителя, — презрительно сморщилась Франси. Ключница. Прокляну эту тварь!..
— Ты уверена? — быстро спросил Антон.
— Вполне.
— А в ее племяннице ты тоже уверена?
— Да. Уверена! Она не предаст.
— Я доверяю твоему суждению, Франси, — спокойно произнес Антон. Ключницу не трогай, будем через нее передавать ложную информацию. Поработай с Миртой, ее племянницей. Если Илди или ее сын будут у нее интересоваться, как дела в замке, значит, они агенты Рассветных. И Мирта должна знать, что говорить. Если возникнут вопросы по мне или вам с Торвалом, пусть безразлично скажет, что сначала приехал господин, потом вы с шером… Хотя нет. Нас вместе должны были видеть многие… Тогда пусть скажет, что вас освободили наемники, а вы нашли меня без памяти у реки и забрали в замок. Так будет лучше.
— Хорошо, милорд, так и сделаю.
Шер, молчавший все время, произнес:
— Сэр, для меня честь называться вашим другом, — встав и поклонившись, торжественно произнес он. Вы не предали нас с Франси. Вы это сделали по под пытками. Но потом вы нас освободили. Так может поступить лишь настоящий шер.
— Спасибо, Торвал, — усмехнувшись пришедшим на ум мыслям, ответил Антон. — Но ты назвал меня настоящим шером. Только я не помню, чтобы твои друзья шеры тебя спасли…
— Меня обвинили в предательстве, сэр…
— Торвал, если у тебя есть друзья, — перебил его Антон, — они должны знать, способен ты на предательство или нет. И если тебе верят, то встанут на твою защиту… Я так понимаю. Значит, у тебя не было друзей среди шеров, или они испугались. Им свое благополучие было дороже дружбы.
Шер помрачнел.
— Вы правы, сэр. Далеко заглядываете. Они испугались.
— Значит, дело не в том, шер ты или человек, а какой ты внутри, — подвел итог молчавший Эрзай.
Все замолчали, обдумывая его слова.
Недолгое молчание прервал неунывающий Флапий.
— Хорошо, что все закончилось хорошо — произнес он. — Но вам, милорд, предстоит изучить охоту.
— Охоту? Какую охоту? — удивился Антон. Флапий резко изменил тему разговора, а он не был к этому готов.
— У рыцарей и владетелей есть два любимых занятия. Война и охота. Когда они не воюют, то охотятся. А когда не охотятся, то воюют, — ответил словоохотливый слуга. — Если вы прибудете к барону, не умея охотиться, то вас засмеют. Позору не оберетесь. Ни одна благородная девица за вас замуж не пойдет. И вы станете посмешищем. Будем учиться охотиться на кабанов, оленей и медведей.
— А как тут охотятся?
— На кабана и оленя с помощью коня и копья. На медведя с помощью рогатины.
— А мой батюшка тоже умел охотиться?
— Робарт не умел. А зачем ему? — странно и нелогично ответил Флапий. — Он же Рассветный.
— А Рассветные что, не охотятся? — недоуменно спросил Антон. — Им их вера не позволяет?
— Над ними не смеются, милорд.
— Хм. А надо мной, значит, будут?
— Конечно. Вы не член культа Рассвета.
— То есть, их боятся?
— Еще как. Им в схватках позволительно использовать свою магию. А с ней они неуязвимы.
— Понятно. Мечники придумали свои правила боя, чтобы иметь преимущество над другими, Рассветные свои. А суть в том, чтобы иметь это самое преимущество.
— Правила и законы пишут те, кто имеет власть, и если это им выгодно, чтобы власть эту удержать, — согласилась Франси.
— О, да ты, прям, цитируешь: «Право — воля господствующего класса, возведенная в закон». Ну, хорошо, будем учиться охотиться, — согласился Антон. — С чего начнем? Надо, значит, надо.
— Начнем с медведя! — решительно заявил Флапий.
— А может, с оленя? Он как-то не такой опасный, — предложил Антон.
— Оленя будем загонять, когда начнем охотиться на кабанов. Уверен, милорд, вам понравится. Сначала пойдем в Темную чащу…
— Ты что, старый, совсем сдурел! — перебила его испуганная Франси. — Там столько люду пропало, хочешь и милорда сгубить?
— А почему там люди пропадают? — поинтересовался Антон.
— Да слухи разные ходют, — неохотно ответил Флапий. — Мол, мертвяки там бродят и на охотников нападают. Но, я думаю, это все брехня…
— Ничего не брехня… — воскликнула Франси, — а Антона пробрал ледяной озноб. Он внимательно посмотрел на женщину. Та заметила его пристальный взгляд и опустила глаза.
— Ты что-то знаешь лучше других, Франси, — не задавая вопрос, утвердительно произнес Антон. — Расскажи нам, кто поселился в этих местах.
— Не могу, милорд, — Франси побледнела и стала раскачиваться, как маятник, из стороны в сторону. Голос ее стал чужим. — Я под клятвой…
Антон почувствовал приближение чего-то чужого и зловещего. Его первым желанием было убежать, и он мысленно заметался в поисках щелки, куда можно было спрятаться, и нашел, как ему показалось, приоткрытую дверь. Он устремился туда и очутился в комнате. Ощущение опасности прошло, и мысли, лихорадочно метавшиеся, пришли в порядок. На Франси наложено проклятие! — догадался он. Кто-то совершенно ему чуждый имеет над ней власть. Но он, Антон, может это проклятие разрушить. Ему нужен его молот. Он выскочил из комнаты и столкнулся с фигурой, закутанной в черную шаль с головы до ног. Лица не было видно, одни черные большие глаза. Но он мог догадаться по очертаниям фигуры, что это женщина. Из-под шали к нему потянулись тонкие изящные руки, мертвенно бледные, с трупными пятнами и от того пугающе противные.
— Да пошла ты…. И Антон выдал такую порцию мата, что руки остановились на полпути и замерли. А он просто ударом ноги сбил темную фигуру с ног. Женщина не упала, а, отлетев, растворилась в воздухе, и Антон увидел, что сидит в трапезном зале. Он огляделся, увидел оторопелые лица друзей и трясущуюся Франси. Та сидела с закрытыми глазами и непрерывно материлась на русском языке.
— Я сейчас вернусь — произнес он и сорвался с места. Он бежал в подвал за молотом. Именно он разрушил порчу, наведенную на ученого грека, и мог помочь Франси. Вернулся он быстро и замахнулся молотом над головой женщины. Аристофан закрыл руками лицо. Шер разинул рот, Эрзай поднялся, чтобы остановить Антона. А Флапий просто свалился под стол, потеряв сознание. Все это Антон увидел краем глаза и слега стукнул Франси по лбу. Та вдруг замолчала и открыла глаза. Почесала лоб и удивленно уставилась на стоящего напротив нее с молотом в руках Антона.
— Милорд, вы чего? — спросила она. Антон не знал, но почувствовал, что его задумка сработала.
Он широко улыбнулся.
— Освободил тебя от клятвы, Франси…
Из-под стола раздался тихий вой, и с вытянутыми руками, направленными к жене, вылез на коленях Флапий. Рыдая, он запричитал:
— На кого же ты меня оставила, моя радость. Забери меня к себе…
— Флапий, ты чего чудишь? — Франси укоризненно посмотрела на мужа. — Хозяина старого вспомнил? По его стопам пошел? Дурковать начал?
Старый слуга мгновенно оборвал причитания.
— Так ты жива, моя розочка!
— Какая еще Розочка? Ты вообще все попутал, старый пень? Роза давно умерла от язв.
— Не сердись, дорогуша, — вытирая слезы, пробормотал, оправдываясь, старик. Я тебя нежно так назвал, как цветочек. Я думал, милорд тебя пришиб своим молотом. Он как размахнулся… так я сознание и потерял…
— Всем тихо! — приказал Антон, когда после слов старика начался галдеж. — Франси, рассказывай, что ты от нас скрывала.
Женщина поморгала и улыбнулась.
— Я действительно свободна, — проговорила она. — Спасибо, милорд. столько времени жила под страхом…
— Ближе к делу! — перебил ее Антон.
— Милорд, должна начать несколько издалека. Иначе не поймете…
— Ты рассказывай, что не пойму — переспрошу.
— Вы знаете, что существует еще запретный культ Матери ночи? — спросила Франси.
— Что-то слышал, но как это касается тебя?
— Напрямую. Рассветные ловят всех носителей дара, до кого могут дотянуться, и уничтожают. Закатные не мешают им в этом, и для одаренных единственной защитой от гонений становится культ Матери ночи. Но это ужасный путь. Он требует человеческих жертвоприношений. Последователей этого культа называют Темными. Проводники есть в каждом герцогстве. Они готовят осеняющих, осеняющие ищут тех, кого можно осенить. Они ищут одаренных и предлагают им встать под сень Матери ночи. Обещают защиту и безопасность, и многие на это ведутся вот и я повелась. Мне было страшно сгореть на костре…Так вот, я осеняющая, я искала последователей Матери ночи и приводила их к проводнику…
— Так, стоп! — остановил ее Антон. — Давай разберемся, значит, у культа Матери ночи есть своя иерархия?
— Да.
— Значит, по аналогии с Рассветными, где есть Озаренные, Озаряющие и Светоносные, тут какая?
— Осененные — те, кто дал клятву служить Матери ночи. Осеняющие — те, кто продвинулся в служении и обрел зачатки силы, и проводники — те, кто ведет осеняющих по пути обретения силы… Это ужасный путь… путь человеческих жертв…
— Ты тоже приносила человеческие жертвы Матери ночи?
— Нет, милорд, у меня был другой дар, я стала связной и приводила для Матери ночи новых последователей. Я приводила их в Темную чащу, где сидит проводник. Он сильный некромант… Осененный и осеняющие жертвы не приносят. Этот ритуал под силу лишь проводникам… Его зовут Морус.