— Ну, разумеется! Конечно, я согласен! Ты еще спрашиваешь! — заверил его Жоан самым убедительным тоном, какой только допускал его новый деревянный голос. И замолк, ожидая, что скажет старик в красном колпаке.
— Жоан, ты знаешь, кто я?
— Откуда мне знать, Старичок Красный Колпачок?
— Я отец девочки с волосами цвета меда.
— Правда?! Ну как она там? Что с ней? — заволновался Жоан Смельчак: ему не терпелось узнать, что сталось с его любимицей, — ведь всю весну и все лето была она единственной отрадой.
— Она лежит в постели ей очень плохо. Пришел ее черед идти во дворец на Хрустальном холме, в этот проклятый дворец, а туда если только попадешь, путь обратно не найдешь, — печально заключил старик, и на глазах у него выступили слезы. Он пояснил Жоану:
— Все люди, как тебе известно, рано или поздно попадают в этот дворец. Но моя дочурка так молода и прекрасна, я и представить себе не могу, что потеряю ее навсегда.
— Да, это ужасно… Однако скажи, что я могу для нее сделать? Как помочь, как избавить ее от беды? — взволнованно спросил Жоан Смельчак, роняя на землю, будто слезы, сухие листья — ведь деревья тоже плачут.
— Поменяйся с ней судьбой и ступай вместо нее во дворец на Хрустальном холме, — предложил старик в красном колпаке.
Жоан смельчак, ни минуты не раздумывая, согласился:
— Я к твоим услугам, старичок, и готов сделать все, что тебе угодно. Понятия не имею чем я смогу тебе помочь, но я согласен на все, лишь бы вырваться из этого плена, в который меня заживо, стоймя похоронили. Я снова хочу стать человеком, я хочу есть, пить, двигаться, вытворять все, что мне взбредет на ум, понимаешь? Рассчитывай на меня, я выполню все, что ты прикажешь.
— Спасибо тебе, Жоан Смельчак, большое спасибо, — обрадовался старик, и от радости еще яснее стали его ясные глаза. — А теперь, если не возражаешь, давай-ка мы тебя расколдуем.
— Погоди! — остановил его Жоан. — А кто живет во дворце на Хрустальном холме?
— Белое чудовище. На него хоть раз кто взглянет, сердце биться перестанет, — предупредил отец девочки с волосами цвета меда.
— Ну что ж. Сначала вызволи меня из этой беды, а там будет видно.
И Жоан Смельчак приготовился стойко перенести неизбежные муки расколдования. А начались они с того, что старик вбил в его искусственный рот большой клин и уничтожил зубы, язык, десны и губы. Затем он нанес по стволу несколько ударов своим топором, и раскроил чудо-дерево сверху донизу.
И вскоре близ фруктового сада поднялась большая поленница. Старик раздобыл где-то телегу и сонную клячу, погрузил дрова и тронулся в путь.
Дома он приказал работнику перетаскать дрова на кухню, а сам, присев на корточки у очага, развел в камине сильный огонь и, чтобы жар не пропадал даром, поставил на решетку железный лист с сырыми каштанами.
И долго-долго сгорали в камине один за другим куски нашего героя, и старик заботливо следил, как бы не выпала из пламени какая-нибудь головешка — почка, селезенка, печень, сердце, кишки или желудок Жоана. И пока Жоан Смельчак корчился в языках пламени, старичок, сияя от радости, грел руки над очагом и мурлыкал под нос магическое заклинание:
— Тра-ля-ля, тра-ле-ле, ты беги, дымок, в трубе.
Первое время Жоан Смельчак невыносимо страдал, особенно при мысли, что на нем поджаривали каштаны. Но внезапно его охватило новое, неизведанное чувство полной свободы, какой-то удивительной легкости… И тут он все понял. Плоть дерева, сгорая, рассыпалась в пепел, но истинным телом Жоана Смельчака был дым, который поднимался над кучей дров. По мере того как этот белый дым выходил из трубы на свежий воздух, он затвердевал, и клубы его принимали очертания человеческого тела.
Таким образом, пока жарились каштаны, Жоан Смельчак становился человеком. Когда Жоан Смельчак обрел свое тело, он попытался соскользнуть с крыши на землю. Но ничего у него не вышло. И, приняв на себя тяжелое бремя быть человеком, он ощутил и все человеческие потребности. Захотелось ему поспать и отдохнуть в уединении. И, растянувшись на крыше, Жоан уснул крепчайшим сном…
Пробудился он на рассвете, по привычке ощутил дурной вкус во рту, зевнул, протер глаза и вдруг увидел странное существо. Вместо туловища был у этого создания алюминиевый шар с выемкой вверху, шею оно заимствовало у шелковичного червя, голову имело треугольную, вместо ног — колеса и вместо хвоста — пропеллер.
— Садись на меня, и в путь-дорогу, — проверещала диковинная птица. Она видела, что Жоан напуган ее видом, но не обращала на это ни малейшего внимания.
— Куда лететь? — удивился он.
— Как куда? На Хрустальный холм. Куда же еще?!
Тут только Жоан Смельчак вспомнил про свой уговор со стариком и не стал тратить время на расспросы. Он поудобнее уселся на спине у алюминиевой птицы и — была не была — пустился в путь-дорогу.
Чудо-птица завертела пропеллером, расправила крылья из гофрированного цинка и понеслась вперед со скоростью света.
Долго они летели над городами, лесами, полями, горами, морями, ледниками, снежными равнинами — одним словом, над всей землей, — и, наконец осторожно приземлились у подошвы Хрустального холма, а холм этот ослепительно сиял в солнечных лучах. На вершине стояло удивительное здание. То был дворец редкостной белизны, без окон и дверей.
— Здесь живет Белое чудовище, — кивнула алюминиевая птица в сторону дворца.
— А как же туда проникнуть? — спросил Жоан. — Сдается мне, что взобраться на этот Хрустальный холм и войти в дом без дверей дело нелегкое.
— Что и говорить, на первый взгляд кажется, что это трудно, — не без иронии ответила птица. — Но ты увидишь, попасть туда легче легкого.
Жоана Смельчака эта загадка очень заинтересовала, но он раздумывал над ней недолго и затем потребовал у странного металлического существа карманное зеркальце. Диковинное существо топнуло оземь колесом, и тотчас в кармане у Жоана Смельчака оказалось такое зеркало.
— А теперь убирайся прочь с моих глаз! — крикнул он. Металлическое создание подчинилось, и Жоан Смельчак вступил на скользкий откос Хрустального холма. Он решил взобраться на его вершину, хотя попытка эта и казалась безнадежной.
Но — вот сюрприз! — едва Жоан коснулся гладкой поверхности откоса, как его понесло с быстротой камня, подброшенного ввысь рукой великана. И после этого головокружительного взлета Жоан очутился перед главным фасадом дворца без окон и дверей.
В то же мгновение из щели в крыше высунулась огромная рука — белая и гибкая, она изогнулась, схватила Жоана за пояс, втащила во дворец и поставила его в самом центре необъятного и безлюдного амфитеатра с беломраморными ступенями. Воздух напоен был светлой музыкой, и казалось, ее рождала тишина. Смущенный и взволнованный, Жоан оглянулся по сторонам. На скамьях никого не было. Перед ним были широкие двери, и, когда Жоан к ним приблизился, они растворились, словно их распахнули руки волшебников. Открылся вход в длинный и узкий коридор, и Жоан Смельчак, зная, что сюда он пришел, чтобы заменить девочку с волосами цвета меда, отправился на поиски хозяина дворца. Но тщетно! По крайней мере, полчаса бродил он по дворцу как потерянный, переходя из зала в зал, из комнаты в комнату, из коридора в коридор, но так никого и не встретил. Ни одной живой души. Никого, решительно никого. Жоан Смельчак готов был уже отказаться от поисков, как вдруг на стене во внутреннем дворике неожиданно увидел надпись:
СВЯЩЕННАЯ КОНЮШНЯ
Любопытства ради Жоан открыл дверь и увидел просторное помещение с платиновыми стенами и хрустальным полом. В дальнем углу могучий вороной конь жевал в серебряных яслях золотистую траву. Над ним на бронзовом гвозде висела огромная коса с длинной рукояткой. Кому принадлежал этот великолепный конь с волнистой гривой цвета черного пламени? Быть может, самому Белому чудовищу? Но что за Белое чудовище? Быть может, сам князь тьмы, вознесенный в белый дворец из преисподней?
Внезапно чей-то голос прервал его размышления:
— Что ты здесь делаешь?
Он сразу же вспомнил слова старика в красном колпаке: На него хоть раз кто взглянет, сердце биться перестанет — и, не оборачиваясь, ответил:
— Я — Жоан Смельчак и пришел вместо девочки с волосами цвета меда.
А сам потихоньку вытащил из кармана зеркальце, чтобы разглядеть хозяина дворца. Удивительно! Его страхи не оправдались. Напротив, в зеркальце Жоан увидел прекрасного и стройного греческого бога в венке из фиалок.
— Но ведь ты не Белое чудовище?! — с изумлением пробормотал он.
— Конечно, нет, — улыбнулся бог. — Я вовсе на него не похож. Чудовище освободилось от своей кожи, своих мускулов и своей крови. От него остался один лишь скелет, выкрашенный белилами. Оно очень заботится о своей внешности и поэтому пудрит череп рисовой пудрой.
— А я могу с ним поговорить? — спросил Жоан.
— Нет. Его сейчас нет дома. Оно на охоте.
— А как его зовут?
— А разве ты не знаешь? Это ее превосходительство донна Смерть.
Жоан Смельчак весь съежился от страха.
— Как? Смерть?! Значит, я во дворце Смерти?!
Бледный как полотно, он стал прикидывать, как бы выбраться из дворца прежде, чем Смерть вернется с охоты.
— Почему же она отправилась на охоту без лошади и без косы? — спросил он у бога, а тем временем в голове у него зародился план побега.
— Без лошади и без косы?.. Да что ты! Теперь она в них больше не нуждается. Она предпочитает черный самолет с пулеметом-призраком.
— А ты тоже здесь живешь?
— О нет. Я пришел в гости. Захожу сюда время от времени, чтобы осушить с донной Смертью череп-другой чаю. Так я говорю, мой старый конь? — И, поглаживая жесткую гриву вороного, он сказал: — Бедняга! Истосковался ты по солнцу, по свежему ветру! Давно тебя не выводили из конюшни!
Внезапно Жоан Смельчак изловчился и одним махом вскочил на коня. Правой рукой он схватил косу, а левой вцепился в холку скакуна.
— Прочь с дороги! — закричал он.