«Духи» копошились внизу, растаскивая тела своих убитых, но по ним не стреляли: патронов было в обрез, только-только отбить одну атаку.
– Командир, чего они не лезут? Передышку нам дают? – спросил как всегда оказавшийся рядом Мухин.
– Мы выше, и бьем из укрытий, прицельно – у нас огромное преимущество перед ними. А они вынуждены атаковать по крутому склону, теряя при этом силы на подъем и ведя беспорядочный огонь, не видя целей. И они тоже люди, а не машины. Они потрясены потерями, устали, им более, чем нам, нужна передышка. Ты лучше скажи, где твои вертолеты?
– Объясняю. С утра, как обычно, оказалось, что нет керосина. Так бывает: вчера еще был, а сегодня уже нет. Наливняки поехали за керосином в Моздок на авиабазу. А это потеря времени. Причем значительная. Тем временем выяснилось, что некому подписать полетное задание, поскольку командир полка вчера уехал в Моздок что-то согласовывать или выбивать с вещевиков или техслужб. И, естественно, не вернулся, поскольку там полно кафешек, где можно нормально зависнуть. Оперативники не успевают подготовить полетные карты и полетные задания, потому что головы раскалываются с похмелья… Рассказывать дальше?
– Да уж, будь любезен. Интересно…
– Ну, тогда дальше… Летчики не хотят садиться за штурвал трезвыми, поскольку машины изношены и могут просто развалиться в воздухе. Запчастей на них нет, и приходится снимать рабочие детали и механизмы с «убитых» «вертушек», которые уже полностью выработали свой ресурс и уже не могут летать физически. Технари валятся с ног от усталости, обслуживая этот склад металлолома, который гордо именуется вертолетным полком, и пытаясь заставить его летать. Ну вот, пожалуй, и все…
– Н-да-а! Выходит, я зря ругал летунов. Они делают то, что могут… И даже больше. Мое вам почтение, капитан Мухин! – Седой сделал вид, что приподнимает поля шляпы, прикоснувшись к мокрой от пота бандане.
В этот момент в промоине рвануло так, что комья земли и мелкие камни посыпались на головы и спины разведчиков.
– У кого-то из «духов» был с собой солидный запас тротила или пластида, и он сдетонировал при подрыве растяжки, – сразу определил Экстрим. – От двух «эфок» такой силы взрыва не было бы.
– Все, командир! – доложил по рации Филин. – Куски мяса. В клочья порвало… Что-то там у них было с собой, наверно, потому что нас взрывной волной почти вышвырнуло наверх, хоть мы и шкерились за камнями…
– Подтягивайтесь к группе! – сказал Седой и выключил «портативку», потому что связь по ней была больше не нужна.
– Командир, «духи» затихли… – сказал тихо Кум. – Сейчас пойдут. Группируются.
– Вижу, – ответил Седой. – Приготовились!
Подбежали и плюхнулись за бруствер Филин с Качком, густо запорошенные каменной пылью и землей.
– Ох и рвануло! – Филин никак не мог успокоиться. – Я думал, вылечу из промоины вообще!
– Все, Филин! – одернул его Седой. – Сейчас «духи» пойдут. Что у вас с патронами?
– Так я почти не стрелял! – ответил снайпер. – У меня десять пачек полных. Я расстрелял-то всего штук двадцать.
– Пулемет мой у Кефира, – сказал Филин. – А автоматных – пять рожков осталось.
– Отлично! – не скрывая удовлетворения, подытожил Седой. – А то у нас уже голод патронный начался. Качок, на тебя сейчас возлагаются большие надежды. Потому что… Потому что Суслик погиб.
– Как?! – в один голос вскрикнули оба.
– Снайпер снял. Когда Суслик уже поднялся на плато. Выпас и снял, – жестко ответил Седой.
– Ну, держитесь, твари! – скрежетнул зубами Качок, поудобнее устраивая ствол своей «СВДшки».
– Все, пацаны, началось! – резко сказал Седой, заметив движение между деревьями. – К бою!
Разведчики почти одновременно передернули затворы, вжимаясь в землю, словно врастая в нее…
Седой откинул колпачок с оптического прицела и прильнул к окуляру, осматривая позиции «духов», которые, сменив тактику, теперь перемещались короткими перебежками, укрываясь за деревьями… Никто пока не стрелял.
Глава 31
«Духи» быстро приближались. Три пулемета поддерживали их снизу огнем, но пули, цепляя ветки и стволы деревьев, меняли траекторию и только осыпали разведчиков сбитой с веток листвой.
До баррикады оставалось метров сто пятьдесят, и Седой повернул голову к снайперу:
– Ну что, Юрок, готов?
Качок, сосредоточеный на своем прицеле, только едва заметно кивнул головой.
– Тогда огонь! – скомандовал Седой. – Остальным пока не стрелять, пусть еще подойдут.
Снайпер сделал три выстрела с короткими паузами, затем еще два. Через минуту – снова серия из трех выстрелов.
– Минус семь, – сказал Качок. – Одного подранил, зараза…
В этот момент Седой тоже поймал «духа» в прицел и нажал на спуск. Боевик рухнул в траву, далеко отбросив автомат.
– Огонь! – крикнул Седой.
Вразнобой застучали одиночными автоматы разведчиков. Седой видел в прицел, насколько действенен огонь разведчиков, и подумал, что долго «духи» не продержатся – отойдут.
Поглощенный боем, он не сразу обратил внимание на шум в наушниках. Кто-то настойчиво вызывал Каскад.
Седой отполз в сторонку и надел наушники.
– Каскад, Каскад, я Воздух! Ответь! – услышал он долгожданные позывные.
– Каскад на связи, Воздух! Слышу тебя!
– Мы на подлете, Каскад! Пока наблюдаю сплошной лесной массив. В обозначенной точке буду через пять минут. Как понял?
– Понял тебя, Воздух! Увидишь плато – пятак диаметром пятьдесят метров. Мы на плато. Ведем бой с «духами», которые идут на нас из лесу с юго-западного направления. Пусть «крокодилы» прочешут лес ниже плато двести.
– Понял, Каскад! «Крокодилы» слышат тебя, можешь связываться с ними так же, как и со мной. Их позывной Заря.
– Заря, Каскаду. Как понял меня, Заря?
– Я тебя понял, Каскад. Мы идем выше, поэтому я наблюдаю вас. Ракетный удар нанести не сможем – вы в непосредственном контакте с противником, – но пулеметами пропашем, мало не покажется.
– Да нам бы только отсечь их и погрузиться без боя. У нас один «двухсотый» и один «трехсотый» тяжелый. Только отгоните их!
– Понял тебя, Каскад. Работаем. Готовь дымы для «тушки», она на подлете.
Седой сбросил на шею наушники и позвал Мухина, который самоотверженно палил из автомата, пряча голову за бруствером. Пригибаясь, капитан подбежал к Седому.
– Виталик, давай дымы, «тушка» на подлете!
– У меня нет дымов… – Мухин растерянно развел руками.
– Ну да, ты же не разведчик, откуда у тебя дымы? – подколол его Седой.
Он вынул из кармана разгрузки зеленый цилиндр и дернул кольцо. Из цилиндра повалил густой оранжевый дым. Он бросил его на центр плато, и тут же прямо над ними, разгоняя горячий воздух, пролетел «Ми-8т». Сделав круг, он зашел на посадку и стал медленно снижаться…
Пара «крокодилов», хищно опустив носы, неожиданно вынырнула из-за леса и заполыхала огнем из носовых пулеметов. Пули пошли настолько близко, что обдали разведчиков своим обжигающим дыханием, и те инстинктивно вжали головы в землю.
– Они что, охренели?! – заорал Кум.
– Расстояние между нами и «духами» слишком малое! – крикнул Седой. – Они вынуждены вести огонь впритирку!
– Что толку от их пулеметов? – крикнул Кефир. – Лупанули бы «НУРСами»!
– Вот тогда бы нас точно накрыли! А по поводу пулеметов вы зря, рядовой Кефаев! – вмешался капитан Мухин. – У них четырехствольные «ЯкБ», калибра 12,7, 1400 патронов боезапас. Они там сейчас даже лес выстригут. Я бы хотел летать на «двадцатьчетверке»…
– Ух ты! – осклабился Кефир. – Вот это мощь! А я и не знал.
«Тушка» тем временем мягко опустилась на землю…
Глава 32
Техник выбросил трап, и Седой, стараясь перекричать шум вертолетных двигателей, крикнул:
– Кум и Филин – на прикрытие, остальным грузиться! Сначала Суслика и Макосея!
На землю спрыгнул летчик и пару раз присел, разминая ноги. Они обнялись с Седым, и летчик спросил:
– Ну как вы тут, Седой? Прорвались?
– Да видишь, как… – Седой кивнул головой на тело снайпера, которого разведчики грузили в чрево «тушки». – Да раненых четверо, один тяжелый. Ты, как в воздухе будем, крикни на базу, чтоб «санитарки» подогнали. Пацанов сразу в госпиталь надо.
– Сделаем, Седой! – ответил летчик, хлопая его по плечу. – Ты-то сам чего кривишься?
– Да, блин, контузию поймал опять! Голова раскалывается.
– У меня есть промедол; может, ширнуть тебе?
– А списывать как будешь?
– На тебя и спишу. Я ж не себе его ширять буду!
– Ширни, братишка, а то уж совсем невмоготу.
Летчик лихо, на одних руках забросил свое тело в салон и через минуту спрыгнул с тюбиком в руке.
– Сам сделаешь или помочь? – спросил он Седого. Тот лишь молча забрал у него шприц и сразу всадил его себе в бедро…
Разведчики заканчивали погрузку, забрасывая в салон тощие РД и оружие. Когда крайним шагнул на борт Кефир, Седой крикнул группе прикрытия:
– Кум, отходи! Филин, прикрываешь! – и шагнул на трап.
В этот день Саид потерял двоих братьев. Первым погиб младший, Ризван – растяжка взорвалась в двух метрах от него, буквально разорвав его тело в клочья. Во второй атаке погиб старший брат Саламбек: снайпер попал ему в переносицу. Упав на колени у тела старшего брата, Саид завыл волком, потому что он оставался последним в семье и ему предстояла тяжелая участь – сообщить престарелым родителям о смерти сразу двоих сыновей. Но безжалостный амир Абу-аль-Дауд, который приехал в Чечню зарабатывать доллары и которому было наплевать на потери моджахедов-чеченцев, рывком поднял его на ноги своей железной рукой и прохрипел: «Иды воевай, сука!»
В последней атаке пуля русского попала Саиду в ногу, прострелив насквозь мягкие ткани голени. Он свалился как подкошенный и остался недвижно лежать, когда остальные моджахеды начали отход. Никто не обратил внимания на него, посчитав мертвым.
Он слышал шум вертолетных винтов и начал потихоньку подбираться к брустверу. Когда он достиг бруствера и осторожно выглянул из-за верхнего бревна, увидел лишь одного русского, который отходил, пятясь, к вертолету, не спуская глаз с леса.