се, исследуя тот мир. Я обнаружил, что несколько сотен лет назад тамошние философы создали орудие своей собственной гибели – инструмент, который они назвали чудесным ножом. Это удивительный инструмент – сами его создатели не догадывались о его силе, и даже сейчас им известны далеко не все его возможности, – и каким-то образом, используя его, они впустили в свой мир Призраков.
Так вот, я знаю, что такое этот чудесный нож и на что он способен. Я знаю, где он сейчас, и как выглядит тот, кто имеет право им пользоваться, и что он должен сделать ради победы лорда Азриэла. Надеюсь, у него хватит на это мужества. Поэтому я и призвал сюда вас: вы полетите со мной на север, в мир, открытый лордом Азриэлом, где я постараюсь найти носителя чудесного ножа.
Но не забывайте, что это опасный мир. Хуже Призраков, которые там обитают, нет ничего ни в вашем мире, ни в моем. Нам придется действовать смело и осторожно. Я не вернусь оттуда, а вам, если хотите снова увидеть родные края, потребуются вся ваша отвага, вся ваша сноровка, все ваше везение.
Вот в чем состоит ваша задача, мистер Скорсби. Вот зачем вы нашли меня.
И шаман погрузился в молчание. Его бледное лицо чуть блестело от пота.
– Ничего более сумасшедшего я в жизни не слышал, – сказал Ли.
В волнении он встал и сделал несколько шагов в одну сторону, потом в другую; Эстер сидела на скамье, устремив на него немигающий взгляд. Глаза Груммана были прикрыты; его деймон сидел у него на коленях, внимательно наблюдая за аэронавтом.
– Вам нужны деньги? – спросил Грумман через некоторое время. – Я могу раздобыть вам золота. Это не так уж сложно.
– Черт возьми, я явился сюда не ради золота, – пылко сказал Ли. – Я искал вас, чтобы… чтобы убедиться, что вы живы, как я и подозревал. В этом смысле мое любопытство удовлетворено.
– Рад слышать.
– Но на все это можно взглянуть еще и с другой стороны, – добавил Ли и рассказал Грумману о совете ведьм на озере Инара и о принятом ими решении. – Так что, сами видите, – закончил он, – эта девочка, Лира… В общем, из-за нее-то я и взялся помогать ведьмам. Вы говорите, что вызвали меня сюда с помощью кольца навахо. Может, оно и так, а может, и нет. Я знаю только одно: я отправился сюда, потому что думал помочь этим Лире. Я никогда не видел такого ребенка, как она. Детей у меня нет, но если бы моя собственная дочь была хоть наполовину такой же сильной, смелой и доброй, я был бы счастлив. И вот я услышал, что вы знаете о каком-то предмете – тогда я не имел понятия о том, что это может быть, – который обеспечивает защиту любому, у кого он окажется. Судя по вашим словам, это и есть тот самый чудесный нож.
Так что вот вам моя цена за доставку вас в другой мир, доктор Грумман: не золото, а чудесный нож, и он нужен мне не для себя, а для Лиры. Если вы поклянетесь, что этот предмет обеспечит ей защиту, то я отвезу вас куда вы только пожелаете.
Шаман внимательно выслушал его и сказал:
– Очень хорошо, мистер Скорсби; клянусь, что ваше желание будет выполнено. Вы верите моему обещанию?
– Чем вы клянетесь?
– Назовите что угодно.
Ли подумал, а затем сказал:
– Поклянитесь тем, из-за чего вы отвергли ведьму, предложившую вам свою любовь. Думаю, что дороже этого для вас нет ничего на свете.
Глаза Груммана расширились, и он промолвил:
– Вы ловко угадываете, мистер Скорсби. Я поклянусь тем, чем вы просите. Даю вам слово: я позабочусь о том, чтобы девочке по имени Лира Белаква была обеспечена защита чудесного ножа. Но предупреждаю вас: у носителя этого ножа есть своя собственная цель, и может случиться, что стремление выполнить ее навлечет на девочку еще большую опасность.
Ли понимающе кивнул.
– Пусть так, – сказал он, – но если есть хоть какой-то шанс помочь ей, я хочу его использовать.
– Я дал вам слово. А теперь мне нужно попасть в другой мир, и вы должны меня туда переправить.
– А ветер? Надеюсь, ваша болезнь не мешала вам наблюдать за погодой?
– Насчет ветра не беспокойтесь: это я беру на себя.
Ли кивнул. Он опять сел на скамью и, машинально поглаживая колечко с бирюзой, стал ждать, пока Грумман соберет свои немногочисленные пожитки в сумку из оленьей кожи. Когда сборы были закончены, двое мужчин зашагали по лесной тропинке обратно к поселку.
Напоследок вождь решил о чем-то переговорить с шаманом. К ним подходило все больше и больше людей; каждому хотелось дотронуться до руки Груммана, пробормотать несколько слов и получить в ответ нечто вроде благословения. Ли стоял в сторонке, поглядывая на небо; на юге оно было уже чистым, а только что поднявшийся свежий ветерок шевелил ветви деревьев и покачивал верхушки сосен. Ближе к северу туман все еще висел над разлившейся рекой, но в первый раз за долгие дни возникла надежда на то, что вскоре он рассеется окончательно.
Около утеса, где раньше была пристань, Ли Скорсби положил в катер сумку Груммана, залил в мотор горючего и завел его с первой же попытки. Они отчалили – шаман сидел на носу, – поплыли по течению между склонившимися к воде деревьями и вывернули на основную реку с такой скоростью, что Ли даже испугался за Эстер, съежившуюся под самым планширом. Но ведь кому как не ему было знать, что она опытная путешественница, – выходит, просто нервы шалят?
Добравшись до порта в устье реки, они обнаружили, что все гостиницы, все пансионы с меблированными комнатами, все частные помещения, сдающиеся приезжим, реквизированы военными. И не просто военными – это были солдаты Императорской гвардии Московии, люди, прошедшие самую суровую подготовку, вооруженные до зубов и принесшие присягу на верность Магистериуму.
У Ли был план остановиться на ночлег, прежде чем двигаться дальше: ему казалось, что Грумману необходим отдых, но их лишили этой возможности.
– Что происходит? – спросил аэронавт у владельца лодочной станции, возвращая ему арендованный катер.
– Не знаем. Полк прибыл вчера, и гвардейцы сразу реквизировали все места для постоя, все запасы еды до последней крошки и все суда в гавани. Они бы и этот катер отобрали, если бы вы не успели нанять его раньше.
– Вы знаете, куда они направляются?
– На север. Судя по всему, там скоро начнется война, да такая, каких еще не бывало.
– На север – стало быть, в другой мир?
– Ну да. Причем скоро сюда подойдут новые войска – это только передовой отряд. Через неделю в городе не останется ни куска хлеба, ни глотка спиртного. Вы сделали мне одолжение, наняв эту лодку: цены уже подскочили вдвое…
Теперь отдыхать не было смысла, даже если бы они сумели найти комнату. Встревоженный аэронавт немедленно отправился на склад, куда он сдал свой воздушный шар и прочее снаряжение; Грумман не отставал от него. У него был больной вид, но держался он молодцом.
Они нашли заведующего складом в обществе гвардейского сержанта, который явился реквизировать запасные части двигателей. Заведующий на мгновение оторвался от документов.
– Воздушный шар? Извините – его конфисковали еще вчера, – сказал он. – Видите, что творится. Я ничего не мог поделать.
Эстер шевельнула ухом, и Ли понял, что у нее на уме.
– Шар уже увезли? – спросил он.
– Увезут сегодня после обеда.
– Не выйдет, – сказал Ли, – потому что у меня есть козырь посильнее распоряжения гвардейского начальства.
И он показал заведующему перстень, который снял с пальца скрелинга, убитого им на Новой Земле. При виде этого символа Церкви сержант, до тех пор возившийся с бумагами, отложил их в сторону и дисциплинированно отдал честь, но по его лицу все же проскользнула тень сомнения.
– Мы заберем шар прямо сейчас, – продолжал Ли, – так что прикажите вашим работникам надуть его. И не медлите! Кроме того, нам нужны провизия, вода и балласт.
Заведующий складом взглянул на сержанта; тот пожал плечами, и заведующий отправился выполнять новый приказ. Ли с Грумманом вышли на верфь, где находились топливные резервуары, чтобы проследить за заправкой и спокойно поговорить.
– Где вы взяли этот перстень? – спросил Грумман.
– Снял с пальца мертвого скрелинга. Рискованно было его показывать, но я не видел другого способа получить обратно свой шар. По-вашему, этот сержант что-то подозревает?
– Конечно. Но дисциплина есть дисциплина. Он не осмелится оспаривать авторитет Церкви. Если и доложит о чем-нибудь по инстанции, мы к этому времени будем уже далеко и они не успеют ничего сделать. Я обещал вам ветер, мистер Скорсби; ну как, нравится?
Небо над головой уже было голубым, и в нем ярко сияло солнце. На севере, над морем, еще громоздились облака тумана, похожие на горную гряду, но ветер отгонял их все дальше и дальше, и Ли не терпелось вновь очутиться в воздухе.
Когда наполовину надутый баллон стал подниматься над краем крыши складского корпуса, Ли проверил корзину и как можно тщательнее уложил все снаряжение: кто знает, какие воздушные бури ждут их в ином мире? Свои приборы он тоже постарался укрепить получше, не забыв даже о бесполезном теперь компасе, стрелка которого гуляла по циферблату как хотела. Под конец он распределил по бортам корзины балласт – пару десятков мешков с песком.
Когда баллон наполнился, южный ветер уже заметно посвежел, и крепкие канаты с трудом удерживали рвущийся вверх аэростат. Ли расплатился с заведующим остатками своего золота и помог Грумману забраться в корзину. Потом он повернулся к людям на земле, чтобы отдать им команду на взлет.
Но прежде чем он успел это сделать, произошло нечто непредвиденное. За углом складского корпуса послышался топот бегущих ног, обутых в армейские ботинки, а потом крик:
– Стой!
Люди у канатов замешкались; одни из них обернулись на голос, другие смотрели на Ли, и он резко скомандовал:
– Отдать концы!
Двое последовали его приказу, и шар дернулся вверх, но двое других глядели на солдат, которые выбегали из-за угла здания. Их канаты по-прежнему были привязаны к швартовым тумбам, и корзина накренилась так сильно, что у Ли в глазах все поплыло. Он схватился за обруч подвески; Грумман тоже держался за него, а его деймон крепко сжимал когтями край корзины.