Край леса был в нескольких сотнях ярдов вверх по склону, густо заросшему травой.
Слева на холме, ближе, чем деревья, стояло небольшое круглое здание, похожее на маленький храм, опоясанное колоннами, верхний этаж которого представлял собой балкон, с которого было видно город.
— Побежали, — сказал Уилл, хотя больше всего ему хотелось сейчас лечь и закрыть глаза.
Пантелеймон летал на страже, а они припустились по траве. Но трава была высокая и спутавшаяся, и Уилл не сделал и нескольких шагов, как почувствовал головокружение и перешел на шаг.
Лира обернулась. Дети еще их не увидели; они все еще находились со стороны фасада. Может, они задержаться, осматривая комнаты…
Но Пантелеймон тревожно защебетал. В окне второго этажа виллы стоял мальчик и показывал на них пальцем. Они услышали крик.
— Давай, Уилл, — попросила Лира.
Она тянула его за здоровую руку, помогая, поддерживая. Он попытался собраться, но сил у него не было. Он мог только идти.
— Ладно, — сказал Уилл, — до деревьев нам не добраться, слишком далеко. Давай пойдем в то здание. Если нам удастся запереть дверь, может мы продержимся достаточно долго, чтобы, в конце концов, открыть окно.
Пантелеймон рванулся вперед, и Лира судорожно вздохнула и, задыхаясь, позвала его, заставив его остановиться. Уилл почти воочию видел узы между ними, деймон тянул, девочка шла. Уилл шел, спотыкаясь, сквозь густую траву, а Лира то бежала вперед, на разведку, то возвращалась, чтобы помочь, то вновь бежала вперед, пока они не достигли каменной дорожки, идущей вокруг здания.
Дверь под небольшим навесом была не заперта и они вбежали внутрь, очутившись в пустой круглой комнате с несколькими статуями богинь, стоявших в нишах вдоль стены. В самом центре находилась винтовая лестница, ведущая через отверстие на следующий этаж. Ключа, чтобы закрыть дверь, не было и они вскарабкались по лестнице на верхний этаж, который действительно был предназначен для того, чтобы люди могли подышать воздухом и полюбоваться городом. Здесь не было окон или стен, только арки, идущие по всей длине и подпирающие крышу. В каждой арке на уровне талии был парапет, достаточно широкий, чтобы облокотиться на него, а мозаичный пол под небольшим уклоном спускался к водостоку.
Когда они выглянули наружу, они увидели лес, такой дразняще близкий, виллу в низине, за ней парк и дальше красно-коричневые крыши городских домов, слева от которых возвышалась башня. Над серыми зубцами стен кружились вороны-падальщицы и Уиллу стало нехорошо, когда он понял, что привлекло их туда.
Но времени глазеть по сторонам не было. Сначала им надо было разобраться с детьми, которые бежали к зданию, крича от ярости и возбуждения. Бегущий впереди замедлил шаг, поднял пистолет и два или три раза наугад выстрелил по зданию.
Затем они вновь закричали:
— Воры!
— Убийцы!
— Мы убьем вас!
— Вы взяли наш нож!
— Вам не уйти отсюда!
— Вы умрете!
Уилл не обращал внимания. Он уже достал нож, быстро прорезал небольшое окно, чтобы осмотреться, и тут же отпрянул назад. Лира тоже посмотрела и разочарованно отошла. На той стороне они были примерно в пятидесяти футах над оживленной магистралью.
— Ну, конечно, — с горечью произнес Уилл, — мы ведь поднялись наверх…. Значит, мы застряли. Придется нам сдерживать их, только и всего.
Еще несколько секунд и первые дети, пройдя через дверь, стали заполнять здание.
Их крики усилились эхом и еще больше раззадорили их. Затем раздался оглушительный выстрел, еще один и тон крика изменился. Затем лестница зашаталась, когда первые дети полезли наверх.
Лира присела у стены, не в силах двигаться, но Уилл все еще держал в руке нож.
Он свесился из отверстия вниз и разрезал железную ступеньку, как бумагу.
Лишенная опоры, лестница начала крениться под тяжестью карабкавшихся по ней детей, а затем с размаху рухнула вниз с большим грохотом. Снова раздались крики, но в них чувствовалось замешательство. Раздался еще один выстрел, но на этот раз, похоже, случайный. Кого-то зашибло и на этот раз в крике была боль и Уилл, глянув вниз увидел клубок тел, корчившихся от боли и покрытых штукатуркой, пылью и кровью.
Они не были отдельными детьми, они были единым целым, как стая. Они ползали внизу и тянулись в ярости вверх, угрожая, крича, визжа, но не в состоянии достать его.
Затем кто-то закричал снаружи. Дети посмотрели в дверь и кинулись к ней, оставив нескольких своих товарищей придавленных лестницей или оглушенных и пытавшихся встать с усыпанного камнями пола.
Скоро Уилл понял, почему они побежали наружу. С крыши раздался скребущий звук и прибежав туда, откуда он раздавался, Уилл увидел, как пара рук ухватилась за край черепицы и подтянулась наверх. Кого-то подталкивали снизу и показалась следующая пара рук и голова. Они карабкались по плечам и спинам стоящих внизу и сыпались на крышу, как муравьи.
Но удержаться на черепице было непросто и нападавшие карабкались по ней на четвереньках, не сводя диких глаз с Уилла. К Уиллу присоединилась Лира, и Пантелеймон в своем облике леопарда зарычал и положил лапы на парапет, что заставило стоящих впереди детей заколебаться. Но они все прибывали и прибывали.
Кто-то кричал «Убить! Убить! Убить!», затем к нему присоединились другие, крики становились все громче и те, кто был на крыше, стали топать и стучать в такт крикам, но они не решались подойти ближе из-за рычащего деймона. Затем черепица треснула и стоявший на ней мальчик поскользнулся и упал, но стоявший позади него подобрал кусок черепицы и швырнул его в Лиру.
Лира присела, и кусок черепицы ударился в колонну позади нее, осыпав ее осколками. Уилл заметил перила вокруг отверстия в полу и, отрезав от них два куска, протянул один Лира, и та взмахнула им, как мечом, целясь в голову впереди стоящего. Он тут же пропал, но на его месте появился новый и это была Анжелика, рыжеволосая, с побелевшим лицом и безумными взглядом. Она вкарабкалась на парапет, но Лира яростно пырнула ее обрезком перил и Анжелика отступила.
Уилл был занят тем же. Нож был в ножнах на поясе, а он размахивал бил и колол железкой, но пока одни дети отступали, на их место продолжали прибывать другие, и все больше карабкалось их снизу на крышу.
Затем появился мальчик в полосатой рубахе, но уже без пистолета, возможно, он потерял его, а может быть у него кончились патроны. Как бы то ни было, их с Уиллом взгляды скрестились, и оба они знали, что должно произойти: они будут драться, драться жестоко и до смерти.
— Ну давай, — произнес Уилл в боевом задоре. — Давай же…
Еще секунда и они бы сошлись.
Но произошло нечто странное: большой белый снежный гусь широко расправив крылья ринулся вниз, крича так громко, что даже дети на крыше услышали это сквозь пелену ярости и повернулись посмотреть.
— Каиса! — радостно закричала Лира, ибо это был деймон Серафины Пеккалы.
Снежный гусь снова закричал пронзительным криком, заполнившим небо, а затем взмахнул крылом в дюйме от мальчика в полосатой рубахе. Мальчик в страхе отступил и сполз по крыше вниз, а потом другие тоже начали в страхе плакать, потому, что в небе было кое-что еще. Когда Лира увидела маленькие черные фигурки, носившиеся в синеве, он ликующе закричала.
— Серафина Пеккала! Сюда! Помогите! Мы здесь! На крыше…
Со свистом рассекая воздух, в воздух взметнулась дюжина стрел, затем еще одна и еще — они были выпущены так быстро, что достигли крыши здания почти одновременно и врезались в нее с оглушительным грохотом, как будто по ней ударил молот.
Удивленные и сбитые с толку дети на крыше почувствовали, как агрессия внутри них быстро уступила место паническому страху. Кто эти одетые в черное женщины, что носятся над ними в воздухе? Как они появились? Кто они: привидения? Или новая порода Спектров?
Кто хныча, кто ревя в полный голос, дети попрыгали с крыши. Некоторые, неудачно приземлившись, ковыляли, прихрамывая, остальные бежали во весь опор вниз по склону. Это была уже не единая толпа, а просто много растерянных, испуганных детей. Минуту спустя, как появился снежный гусь, последние дети покинули здание, и единственным раздававшимся звуком остался свист воздуха в ветках кружащих в небе ведьм.
Уилл с уставился наверх, потеряв дар речи от удивления, но Лира прыгала от восторга и звала, — Серафина Пеккала! Как ты нашла нас? Спасибо! Спасибо! Они собирались убить нас! Спускайся.
Но Серафина и другие ведьмы покачали головами и снова набрали высоту. Снежный гусь, сделал несколько кругов и, захлопав крыльями, приземлился на парапет.
— Приветствую тебя Лира, — произнес он. — Ни Серафина Пеккала ни другие не могут спуститься на землю. Это место полно Спектров, больше сотни окружило здание, другие шастают в траве. Ты их не видишь?
— Нет! Мы их совсем не видим!
— Мы уже потеряли одну ведьму. Мы не можем больше рисковать. Вы можете спуститься со здания.
— Если спрыгнем на траву, как те дети. Но как же вы нашли нас? И где…
— Довольно пока разговоров. Грядут еще большие проблемы и в большем количестве.
Спускайтесь, как сможете и идите к деревьям.
Дети перелезли через парапет и сползли по битой черепице к водостоку. Было не очень высоко и внизу был покрытый травой склон. Первой спрыгнула Лира, за ней Уилл, кувыркаясь и пытаясь уберечь свою руку, которая вновь кровоточила и страшно болела. Повязка размоталась и волочилась за ним. Он попытался завязать ее и в этот момент радом с ним на траву приземлился снежный гусь.
— Кто это, Лира? — спросил Кайса.
— Это Уилл. Он пришел с нами…
— Почему Спектры сторонятся тебя? — обратился деймон теперь уже к Уиллу.
К тому времени Уилла уже вряд ли можно было чем-то удивить и он просто ответил, — Я не знаю. Мы их не видим. Постойте! — и он замер, осененный мыслью. — Где они сейчас? — спросил он. — Где ближайший?
— В десяти шагах вниз по склону, — сообщил деймон. — И он явно не хочет подходить ближе.