– Так вот. До того, как в нашей жизни появились вы со своей проблемой, в моей жизни с его проблемой появился Джек‑младший. И за ним следом пожаловали сборщики податей от Великого Хаоса.
Ветер глухо зашумел в листве, будто напоминая нам, кто тут хозяин, и я поежилась даже в теплой накидке Илли.
– Они потом вывели вас от порядочных, за что им, конечно, спасибо. Но с меня они захотели драгоценных камней, и я не был уверен, что еще взвижу белый свет. Джека‑то я сразу спрятал в сундук. И тут он вылезает, хотя я запретил, и держит на руке самое настоящее колье из драгоценностей, отдает его сборщикам. Да вот я вижу, что колье – на такой же нитке, что и старые бусы. Зеленая ведь?
– Допустим, – отозвалась я. – Но Питер, скажите, как ему это удалось?
Питер ловко перескочил через камень и подал мне руку. Я попыталась обойти препятствие, но он издал сердитый звук. Видимо, сходить с тропинки действительно строго воспрещалось. Я перелезла через камень, но на руку не оперлась. И так уже думаю черт знает о чем, а не о Ринате.
– Этого не понимаю. Чудильщики и порядковые не делают самоцветы из кипариса, они исправляют ситуацию по‑другому. И уж точно не в случае с Хаосом, который имеет власть и над ними. Волшебников не существует. Либо же он настолько силен, что может решить, что порядок – это так, как он думает, а не так, как заведено. В любом случае, не слишком отрадно. Теперь касаемо ваших секретов.
– Питер, я даже не знала, что состарилась. У вас же нет зеркал дома, я у Илли свой возраст узнала. Хотела вам сообщить, но постеснялась.
Последнее слово повисло в воздухе глухой ложью, и я обомлела. Оно действительно колебалось перед нами, расплываясь в разные стороны, становясь то бордовым, то почти розовым.
– О, зона честности появилась. Ну что же, давайте прибавим шаг и не будем лгать, по возможности? – предложил изумленный и развеселившийся Питер.
Я почувствовала, как краснею, но взяла его за руку и пошла вслед.
– Я не лгу.
Буквы снова очутились перед глазами и даже не подумали отстать.
– У нас два выхода. Либо дойти до конца, либо…
– Не врать, я поняла. Я не хочу врать! – взмолилась я.
Стоило ли говорить, что нас окружали уже три фразы.
Питер оглянулся на меня:
– Это то, что вас смущает, но не имеет принципиального значения для нашего договора и нашей миссии? Я прав?
– Да! – быстро отозвалась я.
– Хорошо, я умею не любопытствовать на такие темы. А что с кинжалом Илли?
– Мне кажется, я просто не придала этому значения. Она… – тут я задумалась, – под конец была очень мила. И вдруг решила подарить мне этот нож. Я отказалась, ведь он стоит кучу ваших… не знаю чего. Но Илли настояла!
– Отлично, – сказал Питер. – Разобрались. У вас есть вопросы ко мне?
– Вы любите Айним? – брякнула я ни с того ни с сего – и в ужасе зажала рот свободной рукой.
– Я люблю Айним, – сказал Питер, и в воздухе ничего не повисло. – Но моей Айним уже давно нет в живых. Я отпустил ее. И согласие ничего бы не изменило.
Он замолк, а я даже дыхание задержала.
– Это все равно была бы не она. Впрочем, она отказалась. Просто чудо, что у меня остался Эжен. Я оплакал их обоих, но я не могу роптать на Великий Хаос.
Я всмотрелась в наплечную сумку Джека, мелькавшую среди деревьев.
– А что вы говорили о жертве?
– О, это наши предрассудки и наши суеверия. Но Илли не зря перестала держаться за кинжал сегодня. Он ей больше не понадобится. Ее будет защищать Эжен. Она это знала где‑то внутри себя. Обещание удачи. Ты делаешь прыжок в пропасть, еще не зная, что тебя подхватят.
– Кажется, поняла.
– Вы не будете укрывать от меня информацию?
– Не буду.
– Отлично.
– А теперь соврите что‑нибудь.
Я чуть было не споткнулась. Дышать почему‑то становилось тяжело.
– Я… не хочу найти Таньку. Вообще не хочу. И по Ринату не скучаю.
Буквы расплылись вокруг. Я внимательно посмотрела, и сердце екнуло: в воздухе плавало два предложения. Третьего не оказалось.
– Прекрасно, – просиял Питер. – Сейчас мы призовем нашего чародея и все у него вызнаем. – Джек! Джек, иди сюда!
Лес заглушал звуки, но вышло громко. Крик запутался в листве и долго шуршал вокруг. Джек даже не обернулся.
– Джек!
Я вдруг с некоторым ужасом заметила, что к нам сползается туман. А еще… я зажала рот ладонью и остановилась. Питер непонимающе потянул меня за руку.
Я стояла и смотрела на дерево, сучья и ветки которого выглядели точно как сумка Джека еще с расстояния в десять шагов.
– П‑питер…
Но он уже все понял, бросил:
– Бежим! – и понесся вперед, так и не отпуская мою руку.
Столько ругательств на тему Великого Хаоса я до этого не слышала.
12. Похищение
Мы остановились на берегу маленького ручейка, потому что я окончательно задохнулась.
Питер в полной растерянности завертелся на месте. Именно в этот момент я поняла, насколько плохо обстоят наши дела.
– Суд… Питер, вы ребенка никогда не теряли?
– Да подождите, – запинающимся голосом выдал он, будто поперхнулся. – Подождите же.
Я послушалась и стала жадно вдыхать воздух. Вернее, на данный момент это был уже не совсем он, скорее – темный, мрачный смог.
Питер снова закрутился на месте, поднял руку – и тут сквозь клубящийся туман пролегла очень четкая линия разрыва, по которой кто‑то призрачный тащил кого‑то небольшого.
– Туда, – незамедлительно бросил Питер, и мы снова побежали, на этот раз – в глубь высокой травы.
Он снова схватил меня за руку, будто боялся отпускать, будто меня утащить кто‑то мог, злой и огромный, как тот, что схватил Джека, но я смирилась. Меня грела забота, меня грела его ладонь.
След в тумане быстро таял, но мы неслись, кажется, еще быстрее, пока, наконец, не увидели очертания дома.
– О Великий Хаос! – произнес Питер на выдохе, задрав голову, и я заметила, какая длинная у него шея.
Задержав взгляд – покраснела и смутилась.
– Что такое? – спохватилась я еще через мгновение.
– Да Марк! Чудильщик соседний, это его часть леса! Надо же следить, чтобы ведьм не заводилось.
«Каких еще ведьм, у вас же нет магии?» – хотела было спросить я, но тут дверь заскрипела и отворилась, повиснув на негодных петлях.
– Пойдем вместе, – сказал Питер. – Ты не бойся. Она нам ничего не сделает.
Я почувствовала, как сжалось сердце. Мы шагнули через темный порог, и все на миг озарилось, я аж ослепла. Почувствовала пальцами, как теряю руку Питера.
– Добро пожаловать, – произнес веселый женский голос. – Какими судьбами? Гостья из другого мира, да сам Тильский чудильщик! Не иначе, счастливый день.
Я распахнула глаза. Внутри дом выглядел иначе. Современная, модная обстановка, обитые бархатом банкетки, зеркала в ненормально яркой патине. Я тупо шарила глазами туда‑обратно, пока наконец не увидела, что Питер висит вверх ногами, связанный и подвешенный за крюк. Джека не наблюдалось. Я задалась вопросом, действует ли сила Питера в таком состоянии; холодея, ответила самой себе, что, должно быть, нет, уткнулась взглядом в яркие занавеси на окнах, а потом – в хозяйку дома.
Ей сложно было в чем‑то отказать. Яркая, прекрасная, в струящемся платье, с темными волосами в золотую прожилку, голубыми глазами. Даже лицо не казалось злым.
– Добро пожаловать, – повела рукой она.
Я пыталась не смотреть на Питера, и у меня довольно плохо это получалось. Ему было больно и неприятно, это я совершенно точно видела. Еще он безуспешно пытался высвободиться. Происходящее мне не нравилось с тех пор, как мы потеряли Джека, но теперь…
– Эй, с тобой разговариваю.
– Спасибо, – сказала я, думая о том, что бы предпринять.
– У нас скоро будут готовы пирожки. Ты не бойся, я девочек не обижаю, тем более молоденьких и влюбленненьких в Тильского чудильщика.
Я дернулась от слов, но тут же взяла себя в руки. Мне нужно было выручать Питера и Джека. Я попыталась вспомнить, ради чего вообще ввязалась в этот балаган, и имя Таньки всплыло не сразу. Зато, когда всплыло, я ужаснулась так, что сердце забилось быстро‑быстро. Мне вспомнилась она на своем дне рождения, красивая, длинноволосая, с розой в руках, а потом – в том ужасном ящике.
– Так что ты, дорогая моя, – спросила ведьма, – готова сделать, чтобы освободить Питера‑из‑Тиля?
– Как вас зовут? – спросила я непонятно зачем.
– Марианна, – ответила ведьма. – А тебя?
– Маргот, – отозвалась я, парализовано прикидывая, из кого она собралась делать пирожки.
– Вот и славно, представились как приличные люди. Слушай, а если я тебе расскажу то, за чем пришла, оставишь мне тильца?
Я помотала головой. Марианна рассмеялась, взяла меня за руку и повела куда‑то. Я напряглась, но выяснилось, что просто – к кушетке.
– Садись, дорогая, нам есть о чем поговорить.
– Где Джек? – спросила я. – Что вам нужно?
– Ну, скажем так, мне нужна красивая Маргот. Чтобы я могла и дальше наслаждаться этой жизнью. Верно? – она зачем‑то посмотрела на Питера.
– Это очень интересно, – как можно вежливее отозвалась я, чувствуя себя загнанным зверем.
Хижину опять чуть ли не дед Джека планировал. Во всяком случае, основная зала выглядела так же, как все дома и лавки, что я видела до. Хотелось знать, какого черта этот достойный, очевидно, человек, взялся за такое дело, однако же мое время стремительно истекало.
– Расскажите, что происходит, – попросила я.
– Да все просто, – Марианна придвинулась поближе. – Мне нужна была красивая девочка, а Тильский чудильщик попался под руку, хотя и это тоже неплохо. Что до пострела… ну, пирожки выйдут на славу!
Я дернулась как от пощечины.
– Уже пирожки?
– Да нет же! – раздосадованно, но кокетливо воскликнула Марианна. – Чем мне тогда с тобой торговаться. Слушай, милая!
Она придвинулась поближе, и я решила, что нужно действовать.
– Нет уж, никакая я вам не милая! – заявила я. – Покажите мне Джека, а то мы с вами будем разговаривать, а он покамест изжарится.