– А что за война? – быстро спросила я, потому что Питер мрачнел настолько стремительно, что хоть святых выноси, и мне надо было сменить тему.
– Разве у войны бывают причины?
– Нет‑нет, – поправилась я. – Я не понимаю, я просто не понимаю, как вышло так, что вся ваша… страна? Народ? Стал подчиняться порядкам этого неназываемого.
Питер промолчал, и за него быстро вступился Джек, который в кои‑то веки, кажется, испытывал стыд и все то, что должен испытывать нормальный подросток, попавший в такую передрягу, в которую угодили мы с ним на пару, решив, что весело будет немного помучить Питера. Намучились. Обхохочешься.
– Сударыня, это нормально. Королевство, которое выигрывает войну, устанавливает свои порядки. Мы проиграли Королевству неназываемого.
– Нет, – сказала я, решив, со своей стороны, выяснить все от начала и до конца. – Это ненормально. У нас проигравшая сторона может взять язык и что угодно от выигравшей, она будет ей подчиняться, но это невозможно, чтобы сегодня у нас рождались обычные дети, а завтра – с собачьими головами.
– И если бы только с собачьими, – буркнул Питер, а я поняла, что снова говорю не о том.
У меня был редкий талант: если я уж поднимала неловкую тему, то отвязаться от нее оказывалось практически невозможно. Во всяком случае, до нынешних пор я не знала, как это сделать.
– Изнанка, ты забыла уже, – проговорил Питер, все еще не глядя ни на меня, ни на Джека. – Я думаю, это нормальное течение вещей. Если у вас царит порядок, стремящийся к хаосу, то у нас царит хаос, стремящийся к порядку.
Джек издал шипящий звук.
– Я не называл его по имени, я употребил обычные слова. Не волнуйся, это твоя прерогатива.
– Вот как? Мы своим порядком уничтожаем вашу Изнанку? – спросила я.
– Мы живем в равновесии, и это все, что я думаю по этому поводу, – произнес Питер. – Честное‑пречестное слово. Я не могу винить солнце в том, что оно встает. Мы привыкли к другому. Но так и у вас порядок установился не так давно, насколько я понимаю.
Я хотела заспорить, потом стала вспоминать историю Средних веков, потом залезла еще поглубже и осознала, что Питер прав, а дурака валяю тут я.
– Да, это так.
– Тогда, – проговорил Питер. – мне тоже не вполне понятно, как в огромном мире может действовать порядок, лишь силами некоторых стремящийся к хаосу.
– Это неправда, – отозвалась я. – К хаосу стремится много людей.
– И их называют хаоситы? – спросил Джек, опять не вовремя влезая в разговор.
– Нет, это не специально обученные люди, которые привносят хаос в обыденное. У нас все движется к тому, чтобы распасться и уйти в никуда. Просто некоторые люди зачем‑то этому помогают.
– Как в случае с твоей подругой, сударыня Маргот, верно? – спросил Питер без злости, но с горечью.
– В‑верно. Как в случае с ней.
– Я думаю, что ты поступила правильно, пришла сюда. Я понимаю, что это был не самый простой выбор в твоей жизни. Мы постараемся ее найти. А теперь, может быть, мы поведаем нашему другу и помощнику Джеку о твоих снах – или не будем?
Я вскинулась и вопросительно посмотрела на Питера. Он слегка пожал плечами.
– И может быть, мы поведаем мне, когда будет остановка? – спросил Джек, любопытно зыркая на нас обоих.
18. Призрак
Поле кончилось, мы взошли на зеленый холм и присели отдохнуть. По правде говоря, я как раз нашла в себе силы идти дальше, но Питер, то ли наслушавшись жалоб Джека, то ли насмотревшись на мое недовольное лицо, резво скомандовал привал, а мы не смели его ослушаться. Поэтому теперь мы сидели на холме, видя друг друга, но поглядывая в разные стороны, чтобы сразу заметить неладное, и молчали. Я понятия не имела, почему Питер вдруг решил поведать нашему маленькому Джеку про то, что стряслось, про мои сны, про зеленоглазого чудильщика в портале с Танькой, но все‑таки доверяла ему и его резонам.
Я вообще слишком сильно принадлежала Питеру, чтобы задаваться какими бы то ни было вопросами, оглядываться назад и думать про дом.
Есть хотелось зверски, вот бы наша группа вечно худеющих до нуля девчонок из класса посмеялась – ничего не делаю, а стройнею на месте. Живот аж к спине прилип. Я впервые поняла, что именно означает это выражение.
– Ну, доставайте еду, – сказал Питер, тяжело поглядывая на нас.
– А где будет следующая остановка? Где пополним припасы? – поинтересовался Джек, упрямо игнорируя просьбу Питера.
Я, откинув крышку сумки, тоже замерла на месте. Что ни говори, а вопросы были не такие уж и глупые. Сам малой будто поменялся местами с Питером – безумие. Интересно, Великий Хаос мог творить что‑то с характером людей, или слухи об этом были несколько преувеличены?
Питер открыл сумку и извлек из нее старый пожелтевший рулон. Аккуратно развернул его, положил, придерживая пальцами, на накидку (кстати, не подарок Илли; мне почему‑то это не нравилось, мне не нравилась что угодно, о чем я не знала… а уж как мне не нравилась Айним!). Питер разгладил бумагу несколько раз, да так и оставил, приминая ладонями, чтобы не скрутился снова. Судя по схематичному изображению гор и озер, это была карта. Я чуть не столкнулась лбом с Джеком, но тут же принялась читать. Выходило так, что мы стоим в самом начале пути. Названия населенных пунктов были испещрены пометками. Там значились и «не заходить никогда», и «друзья», а у города Лисс стояла особая точка. Судя по всему, она маркировала безопасность. Я чуть было не охнула, но комментировать, конечно, не стала. Выходило, что Лисс утратил свой статус, и это было плохо.
– Ну, читай, – проговорил Питер, и Джек придвинул нос поближе.
– Получается, у нас до Лисса еще три населенных пункта и…
– И?
– И какая‑то чушь. Господин мой Питер, если это ваше творение, то я не могу сказать ничего хорошего.
– Карту составлял я. Это не чушь, это блуждающий поселок. Наше возможное спасение в том, что в нем не действует хаос. Хорошо бы в него попасть, потому что как и где он появится в следующий раз, не на дне ли реки, я не знаю.
– И они живут на под водой? Могут? – с ужасом поинтересовалась я.
Питер молча скатал карту и убрал в сумку. Так же молча достал что‑то из запасов еды:
– Приступайте.
– Чем мы будем питаться? Сам же говорил! – возмутился Джек.
– Сами же говорили, – поправил его Питер, с наслаждением откусывая от лепешки.
– Подумаешь.
– Не умирать же теперь с голоду.
Если честно, мне не нравился этот Питер. Мне нравился тот, что был до, до встречи с Айним и Эженом. Тот Питер представлялся мне величайшим магом и волшебником. А этот, хоть и творил недозволенные чудеса, вроде остановки времени, вдруг оказался другим, измененным, искалеченным.
– Я бы не стал есть, – протянул Джек печально, и его живот красноречиво заурчал.
– Ты шутишь, что ли? – спросил Питер. – Вы всю ночь держали оборону против неназываемого, пока я валялся бесхозным мешком, а теперь ты есть отказываешься? Да и сударыня Маргот, похоже, следует твоему примеру.
– Ну, – произнесла я, и две пары глаз, одна синим небом, вторая болотной водой, уставились на меня. – Ну. Я вообще‑то могу понять Джека. Сударь наш чудильщик заявил, что до следующих припасов нынешние надо беречь. Правильная стратегия, потому что мы попали в деревню, где припасы сделали бы из нас. Дальше сударь наш сказал, что что‑то не так с чудильщиком Лисса. И что мы, видимо, отправимся по проклятым землям. И припасы будет пополнить негде. Я неправа?
– А вы говорите, ей пятнадцать! – возопил Джек. – Да ей все двадцать пять, послушайте, как умна!
Питер вздохнул и отломил нам по куску лепешки. Судя по тому, что куски исчезли очень быстро, есть мы с Джеком действительно хотели.
– Блуждающий поселок был бы в порядке – и мы могли бы на него надеяться, – сказал Питер. – И да, сударыня моя, я бы повел вас именно туда, если бы Марк, как бы там у нас ни складывались отношения, оказался жив и здоров. Потому что они бы выжили и на дне реки. Без помощи Марка – увы, нет.
– А вы на что? – возмутился Джек, потихоньку доставая сдобный пирожок из сумки.
Не обращая внимания на вопрос, я последовала его примеру.
– Моя вотчина – земли к югу от Тиля. Если бы я сейчас пытался что‑то поправить здесь… впрочем, попытался. И вы, два ребенка, пережили не самую приятную ночь. Я хотел бы вас от нее оградить, если бы мог, – сказал Питер.
Булочка была самой вкусной едой, что я пробовала на том и этом свете.
– Да что такое случилось с Марком вашим? – возмутился Джек.
– Не могу сказать. Но наличие хаоситки и деревни… не свидетельствует ни о чем хорошем. Возможно, он жив и здоров. Возможно, он просто забыл о своих обязанностях. Мне хотелось бы надеяться именно на это.
Джек вдруг пискнул, глядя мне через плечо, и я очень резко обернулась. Немного поодаль от подножья холма ходил странный старик. В руках у него был фонарь, а глаза оказались завязаны. Я инстинктивно придвинулась поближе к Питеру и Джеку.
– Ох, Марк‑Марк, – проговорил Питер и легким движением потрепал нас по плечам. – Не надо бояться. Это просто призрак, он ищет пропавшее.
Меня будто ушатом ледяной воды окатило.
– Просто призрак? – шепотом переспросила я. – Просто ищет пропавшее? Питер, сударь, а это не слишком ли?
Старик, кажется, прекрасно нас услышал и начал восхождение. Трава под его босыми сморщенными ногами не приминалась.
Джек испуганно пискнул еще раз и чуть не забился под накидку Питера.
– А мы сейчас его расспросим, – проговорил Питер. – Только вот что, ведите себя спокойно, а если он начнет что‑то с вас требовать, просто молчите или говорите, что не понимаете.
Я подвинулась поближе к Джеку, утешая себя тем, что можно будет рассказать Таньке о том, как я натерпелась, пока ее искала.
– Отец, что ищешь‑то? – спросил Питер как ни в чем не бывало, едва заметно закрывая нас собой.
– Девчонку… ищу… не отсюда… чудильщик, она с тобой ведь?