Алексей все никак не мог привыкнуть к этой особенности Пипирина. Жутковатое ощущение, когда с тобой общаются телепатически. Словно пером по вискам водят. Однако остальных оно, похоже, не смущало.
Нина щелкнула пальцами.
− Ну конечно! Те «как бы» революционеры, призывающие уничтожать магов. Тогда понятно, почему они нацелились на ваш артефакт − он поможет им в борьбе с… − Она ойкнула и виновато покосилась на Алексея. − Извини. Мы этого не допустим.
− Надо понять, что мы имеем и как следует этим распорядиться, − сказал Шан. − Я покопаюсь в записях отца, − все равно он в отъезде, − и завтра мы окончательно продумаем план действий.
Алексей почувствовал жгучую благодарность. Эти ребята его едва знали, но с легкостью решились помочь, даже поняв, что это может быть опасно. Как жаль, что они встретились при таких дурацких обстоятельствах. И жаль, что он не может раскрыть всю правду.
− Опять водяные с их комендантским часом. Эх, надо возвращаться домой. Если не помою посуду к маминому возвращению, она засунет домкрат мне… Ну, ты понял, − затем Нина опомнилась и быстро спросила: − Тебе же есть, где переночевать?
Алексей покачал головой.
− Я могу попробовать спрятать тебя дома. Инна, скорее всего, упахается в метломастерской так, что даже собственный хвост не учует.
− Нет, − вмешался Шан. − Если твоя мать узнает, с чем мы имеем дело, то просто выгонит его на улицу. А тебя на год запрет в комнате.
− Тогда что?
− И ко мне нельзя, слуги донесут мачехе… Очень смешно, Пи, в ваше гнездо у него разве что нога влезет!
Ведогони развел лапки в стороны. Похоже, он хотел взять Алексея в свой крохотный домик.
Перед глазами вдруг возник образ громадной пирамиды из веток, глины и слюны, висящей на обратной стороне какого-то моста. Рядом ютились похожие сооружения. Крохотный? неслышимый голос Пипирина звучал весьма ехидно.
− Оставайся здесь, − посоветовал Шан, убирая человеческие «сокровища» в деревянную коробку под дверью. − Думаю, Зиновий ничего не заметит. А заметит, − не прогонит. Он очень добрый.
− Да, мировой мужик. Не смеялся над нашим увлечением, − вспомнила Нина. − Правда ворчал, что от людей одни беды, и хорошо, что мы теперь живем раздельно. Он же из тех, кто застал те времена. Ну, сам знаешь: времена людского гнета.
Алексей почувствовал, что снова натянуто улыбается. Хорошо, что его новые знакомые не обратили на это внимания, решив, наверно, что у него полно поводов для нервных ухмылок.
Нина специально стащила с верхней полки мешок с чаем, посоветовав использовать его вместо подушки. А Шан предупредил об опасности сна на полу − оказывается, ночью в нос могут заползти самые разнообразные существа. Расчистив ему место для ночлега и сунув в руки потертый журнал про автомобили 20-го века, они ушли.
Алексей остался наедине со своими мыслями. Побродил немного вдоль стен, разглядывая надписи на банках, полистал затертый до дыр журнал.
Если раньше Алексея тревожили типы в красных масках, то познакомившись с Шаном, Ниной и Пипирином он узнал куда более пугающие вещи. Например, что вампиры и прочие мифические существа живут не только в сказках, − для них есть целый отдельный мир. И некоторые из этих существ знакомы с людьми и до сих пор точат на них зуб.
«Вот зачем ты дала мне мешок с травами, Агата. Хотела перебить человечий запах»
А что было бы, не окажись у него этого мешка? Ребята из клуба… Нет, они бы точно не стали на него нападать. А вот другие…
Алексей теснее прижал подарок ведьмы к своему телу. Он не может этого допустить. Где-то далеко его семья обзванивает всех знакомых, надеясь отыскать пропавшего сына. Он должен к ним вернуться.
Керос, оставленный лежать на рюкзаке, зловеще блестел в свете масляной лампы. Он воплощал все плохое, что могло случиться с простым человеком за двадцать четыре часа. Символ роковой ошибки.
− Ква-ква (стоило бросить тебя у подъезда)!
И стоило послушать маму.
***
Сон не шел, как бы Алексей не старался. Ему то мерещились жуткие фигуры людей в алых масках за окном, то будил многоголосый печальный вой. Это оборотни тоскуют о луне, что не взошла сегодня на небосвод? От их пения стекла в единственном окне хижины мелко вибрировали.
Лампа погасла вскоре после ухода троицы, от чего вокруг стало еще неуютнее. Алексей мерз и не мог придумать, как ему согреться. С горя он съел целую банку ежевичного варенья, стоявшую на полке прямо над его импровизированным лежбищем. Но и это не помогло.
В тот момент, когда его почти сморило, на улице раздался рев. Алексею показалось, что снаружи пробудился какой-то жуткий монстр. Выглянув за дверь, он увидел десяток мотоциклов, управляемых косматыми людьми в байкерских куртках. Промчавшись мимо с ужасной скоростью, они остановились у перекрестка и принялись швыряться бутылками в уличные фонари.
Когда злыдням надоело (не трудно догадаться, что это были именно они), бутылки полетели в окна ближайших домов. Вожак банды, толстый, как бочка, с железными зубами, завопил во всю мощь легких:
− Разве вы, сонные мыши, знаете про дорогу истины?! Нет, ничего вы не знаете!
− Да-а-а!!! − взревели остальные в унисон.
− Мы откроем слепцам глаза, мы дадим железо безногим! Просыпайся Темная Москва! Как ты можешь спать, когда твои дети потеряны?! Вставай же! Мы хотим познать все, мы будем разрушать и угнетать!
− Во имя повелительницы! Во имя повелительницы!
Они принялись разбивать оставшиеся бутылки об свои головы и мутузить друг дружку. Звон, гогот, улюлюканье разносились на сотни метров вокруг. От злыдней исходила какая-то безумная энергетика, заставившая Алексея позабыть о тревоге. Сам того не ведая, он повторил слова вожака одними губами. Но хаос не мог длиться вечно − к месту увеселения злыдней приближался патруль водяных.
Злыдни выглядели внушительно, и их было много. Но даже они не захотели связываться с почти трехметровыми железными махинами, в руках которых синими искрами потрескивали двухсторонние посохи-шокеры.
− Юху-у-у! Всадников разрушения никогда не остановить таким консервным банкам! Вы − цепные псы на привязи у страха, − проорал через плечо вожак злыдней, давая по газам.
Они сделали несколько широких кругов, дразня водяных и показывая им языки. Самого нерасторопного стражи порядка сумели сбить с мотоцикла и аккуратно сковать.
− Я видел свет, братья! − вопил плененный злыдень, тряся лохматой головой. − Свет и дрязг!
− Свет и дрязг! Свет и дрязг!− подхватило злыдневское эхо.
Они промчались по тротуару и скрылись за углом, оставив неудачливого товарища в руках правосудия. Лозунги утихали по мере удаления хулиганов с места разгрома. Брошенный злыдень не унывал и продолжал нести чушь про истинную дорогу и долг перед повелительницей. Водяные его не слушали, спокойно совещаясь меж собой. Кажется, бедолагу ожидала ночь в заточении.
Интересно, как в подобном мире судят провинившихся? И за какие проступки? Неужели приходят домой с повесткой, где аккуратно написано что-то вроде: «Уважаемый г-н, Вы превысили лимит растерзанных крестьян. Ждем Вас по адресу N. для рассмотрения меры наказания» или «Вы подозреваетесь в превращении вашего соседа в столовый гарнитур. Советуем явиться на слушание или мы будем вынуждены отнять Вашу магическую лицензию»?
Уличное происшествие, как ни странно, успокоило Алексея. Раз водяные патрулируют весь район, то Дети Красного Болота не смогут на него напасть. Вернувшись в хижину, мальчику удалось ненадолго забыться коротким чутким сном.
Ненадолго − потому что на рассвете его разбудили тяжелые шаги и скрип несмазанных дверных петель. В проеме стояла широкая фигура, покрытая жесткой бурой шерстью. Алексей не разобрал спросонья, что происходит, и попытался вскочить. На пути макушки вполне ожидаемо встретилась полка с вареньем.
Удар, искры из глаз и попытки тихо выругаться на лягушином.
− Журган, чего застрял? Проходи давай!
В щель между дверью и существом протиснулся седой человечек с лощеным лицом и широким туловищем, плотно упакованным в сюртук изумрудного цвета. Увидев Алексея, он нахмурил брови.
− Ничего не понимаю. Вроде я не покупал мальчика. Ты же его тоже видишь, Журган?
− Да, хозя~яин, − голос существа прозвучал так, словно дунули в горн. Сквозь искры и боль мальчик видел, что в лапах он аккуратно держит коробки с товаром.
− Ты кто такой, чьих будешь?
− Ква! Ква-ква, − попытался ответить Алексей, забыв про наложенное на него заклинание.
− Ясно. Если понял меня − кивай. Ты друг упыренка? Такого вежливого, немного узкоглазого, да?
Алексей привычно кивнул и потянулся за ручкой. Наспех нацарапав объяснение, он протянул обрывок бумаги Зиновию. Владелец хижины пробежал глазами по записке, потом посмотрел на мальчика. Зрачки у него были спиралеобразные и немного гипнотизировали.
− Значит, тебя зовут Леша, и ты спал здесь всю ночь? Ну, это просто возмутительно!
Алексей зажмурился, готовясь выслушивать упреки. Похоже, Шан переоценил границы дозволенного.
− Воз-му-ти-тель-но! Ребенок спал на полу склада, а ночью у нас так холодно. Чтобы сказала моя бедная матушка, узнай она, что я допустил подобное? − всплеснул руками Зиновий, вопросительно глядя на Алексея. И сам же ответил на свой вопрос: − Она сказала: «Видит небо, я воспитала ужасного сына». И плюнула бы в меня ядом! Все матери так умеют, уж поверь… Ну, а ты чего стоишь столбом? Неси консервированных аспидов туда, неси-неси, − Он ворчливо подпихнул своего помощника в дальний угол. Пока Журган боролся с коробками, Зиновий исследовал свои запасы на предмет убытков. В глазах у него щелкали суммы, точно костяшки на деревянных счетах.
− Тот хороший бледный мальчик сказал, что все оплатит? − деловито спросил он у Алексея.
− Квак!
Это уже начинало раздражать.
− Слышишь, Журган? Бедный ребенок начал квакать от холода! Разгружайся быстрее, и идем домой, пока он совсем не стал лягушкой, как мой двоюродный дедушка.