укрыться!
— Ты совсем забыл,что она ведь у нас домашняя — ничего не умеет! — упрекнула его Лена.
— Зато — умная!Посмотрит, как это делают другие вороны и быстро научится.
— А если они не примутее в свою стаю? Или вообще заклюют ее?
— Не успеют! —уверенно сказал Стас.
— Откуда ты этознаешь? Успокаиваешь меня, да? — через слезы взглянула на него Лена.
Стас привлек ее ксебе и объяснил:
— Не успеют — потомучто с завтрашнего же дня мы начнем искать ее. Надо будет — пройдем по всемстанциям метро, благо, нам известно, по какой линии ехала мама. Красная веткане такая уж и большая. И быстро найдем нашу Горбушу! А учитывая то, что онасама, зная нашу любовь к ней, будет высматривать нас, то это только удваиваетнаши шансы на быстрый успех!
Он деловито осмотрелзастегнутые на молнии сумки.
Вызвал по телефонутакси.
Сообщил, что онобудет у подъезда через пять минут.
И скомандовал:
— Ну, а теперь —присели, как водится, на дорожку!
— К чему все этиязыческие приметы? — присаживаясь, однако, на краешек дивана, нахмурилась Лена.
— Да вовсе это неприметы! И, тем более, не языческие! — улыбнулся ей Стас и пояснил: — Этовсего-навсего традиция наших предков. Их жизненный опыт. Они всегда присаживалисьперед дорогой, чтобы, хотя бы в последний момент, вспомнить, не забыли ли чеговзять с собой?
4
— Точно! Как же ясразу не догадался? — удивился Стас.
Старую квартиру,конечно, никак нельзя было сравнить с той, что осталась в доме на Старом Арбате.
Прихожая — кудаменьше.
Две комнаты смежные,темные, тесные.
Прежняя комната былав полтора раза крупнее их, вместе взятых.
И раз в десятьсветлее.
Кухня — та и вовсебыла совсем крошечная.
Со старой газовойплитой.
Низким окном, смаленькой, к тому же плохо закрывающейся форточкой.
И, тем не менее, Ленабыла просто счастлива.
— Стасик! —оглядевшись, радостно воскликнула она. — Неужели мы, наконец, одни? И большеникто-никто не будет мешать нам жить?
Не успела онадоговорить, как над дверью настойчиво затрезвонил звонок.
— Вот те раз… — сдосадой посмотрел на него Стас. — Папе еще рано… Мама тоже вряд ли бы помчаласьза нами… Кто бы мог это быть?..
— Кто бы ни был, всеравно открывать надо, может, помощь нужно кому оказать… — развела руками Лена.
Стас открыл дверь итут же попятился под натиском наступавшей на него женщины, примерно маминыхлет, только толстой и низкой.
Это была их соседкапо этажу Ангелина Витальевна — как представил ее Лене Стас.
— С приездом! Ну, икак расположились в старом семейном гнездышке? Ой, Стасик, как же тыповзрослел! Каким представительным стал! И жена у тебя какая красивая! —елейным голосом зачастила она, при этом запечатлевая все, что видела своимизоркими глазами, точно фотоаппарат. — Надолго сюда? В центре Москвы-то длямолодых людей ведь намного интересней и престижнее! А одна только радость —парк под боком. Но ведь это для пенсионеров!
Не дослушав до концани одного — даже самых кратких! — ответов Стаса, она вышла так же стремительно,как и вошла.
— Вот он — мир,живущий без Бога, — хмуро кивнул ей вслед Стас. — В сердце одно. Все, чтоугодно: любопытство, зависть, злоба, ненависть, похоть, месть. А на лице —совершенно другое!
— Ну зачем ты таксразу о ней? — попыталась заступиться за соседку Лена.
Но Стас был неумолим.
— Затем, что она,выведав все, что хотела, помчалась теперь докладывать маме, как мы и что у насна уме! — усмехнулся, кивая ей вслед, Стас.
— Ты так думаешь? —недоверчиво взглянула на него Лена.
— А откуда же онатогда могла сразу узнать, что мы здесь появились? Окна у нее выходят напротивоположную от подъезда сторону. Кстати, будь осторожна, — предупредил он,— ни одного громкого слова в маленькой комнате, которая граничит с еекоридором. И тем более в подъезде!
— Думаешь, будетподслушивать?
— Еще бы! Ничегопредосудительного, разумеется, она не услышит. Да только чашек ее жалко!
— А при чем тутчашки? — не поняла Лена.
— Ну ты прямо, какдетский сад! — покачал головой Стас и объяснил: — Лучше всего подслушиватьчерез стенку, прикладывая к ней чашку. А они, к сожалению, когда стоишь внеудобной позе, согнувшись, да и, если еще услышишь что-то неожиданное, имеютодну удивительную способность — часто биться!
— От других этоузнал, или сам таким методом пользовался? — с насмешкой уточнила Лена.
— И узнал, ипользовался! — не стал отпираться Стас. — Детство оно ведь не тольколюбознательно, но и любопытно! Особенно, если хочешь знать, какое тебя ждетнаказание…
Он, категорическизапрещая Лене помогать ему, сам занес сумки в комнаты.
Распределил:
— Это — спальня, эторабочий кабинет!
В первую очередь —они поставили на полку иконы.
Затеплили перед нимилампадку.
Помолились — помолитвослову и своими словами, чтобы Господь благословил их на пребывание вэтом жилище.
И, растегнув сумки,перешучиваясь, принялись распаковывать вещи и раскладывать их на новых местах,каждый раз радостно поражаясь тому, что у них совершенно одинаковые вкусы.
Дойдя до карты схемыс коллекцией монет, Стас озадаченно поскреб пальцами затылок:
— Д-да… А стекло-тона стол мы забыли взять!
— Ты все-такидумаешь, Горбуша еще найдется? — с благодарной надеждой посмотрела на негоЛена.
— А куда она денется?— уверенно отозвался Стас и, продолжая думать о своем, пробормотал: — Хотя ононикак не уместилось бы в такси. Но все равно — можно было отрезать от негонебольшой кусок. Оргстекло легко пилится… Впрочем, и этот вариант не подошел бы— ведь твоя карта-схема намного больше!
— Так я могла ееперерисовать в меньшем масштабе!
— Точно! Как же ясразу не догадался? — удивился Стас и с нарочитой серьезностью сказал: — Тогдаэто — явный непорядок в доме!
— Это еще почему? —опешила Лена.
Стас, любуясь,посмотрел на нее и, продолжая скрывать улыбку, ответил:
— А потому что всемье обязательно один должен быть красивым, как, например, ты, а другой —умным. Как я…
— Да, от скромноститы явно не умрешь! — с удивлением глядя на мужа, который в сложнейших ситуацияхтворил просто чудеса сообразительности, а в некоторых простых случаях просто невидел самого очевидного ответа. И добавила: — Это ты тоже где-то услышал?
— Нет, сам придумал!
— Ну и красивым же тытогда был, Стасик! — словно в детстве, с легкой ехидцей заметила Лена.
— А?.. Что?.. —отрываясь от своих мыслей, переспросил Стас.
На этот раз тут же всепонял.
И расхохотался так,что к нему, тоже как в детстве, правда, тогда вместе с ними был еще Ваня,присоединилась и сама Лена…
5
— А в чем,собственно причина? — не понял Стас.
Вечером приехалСергей Сергеевич.
Не один.
Вместе с ВладимиромВсеволодовичем.
Стас с Леной поначалуподумали, что отец попросил друга помочь перенести их вещи, которых оказалосьне так уж и мало.
Но оказалось, что нетолько.
Как только последнийящик с конспектами Стаса оказался в старой квартире, Сергей Сергеевич с ВладимиромВсеволодовичем не стали говорить, что им пора, так как срочно нужновозвращаться по домам.
Наоборот, они судовольствием приняли приглашение Лены передохнуть и попить чаю.
Стас, опережая жену,чтобы та не поднимала даже чайник, быстро наполнил его водой, поставил назажженную газовую плиту.
И Лене осталосьтолько заварить чай, добавив к обычному черному — сушеные листья смородины,земляники и черники, которые она привезла из дома.
Поставить вкомнате-кабинете чашки.
И разлить его.
Конфетами, достав изпортфеля большую красивую коробку, гостей и хозяев обеспечил Сергей Сергеевич.
То есть, какпонимающе переглянулись Стас с Леной, это чаепитие было запланировано заранее.
И они не ошиблись.
Когда гости выпили попервой чашке чая, от которого Владимир Всеволодович был просто в восторге, иЛена налила им по второй, Стас осторожно спросил у отца:
— Ну как там?Смягчилась?
— Какое там! —удрученно махнул рукой Сергей Сергеевич. — Скорее, наоборот! Я еще никогда невидел ее такой. Чтобы она и видеть тебя не хотела – этого и в самом страшномсне мне бы не привиделось!
Он, собираясь смыслями, помолчал, вздохнул и сказал:
— Нехорошо все,конечно, получилось. Но будем надеяться на лучшее.
— Что вся эта мУка перемелется — и мукА будет! — добавил Владимир Всеволодович.
Как ни напряжен былмомент ожидания того, каким будет дальнейший разговор, Лена даже захлопала,приветствуя такую игру слов.
— Собственно, —продолжил Сергей Сергеевич, — я убежденный сторонник, чтобы дети жили отдельноот родителей, и в свое время сам поступил именно так же. Но только все этопроисходило в полном согласии с моей мамой и по общему пониманию с ней и любви!
— А разве с ней можноиначе? — поразилась Лена.
— Нет, конечно.