волосы, проговорила:
— Прости, родной, нокто тебе это скажет, кроме меня? Тебе же ведь еще и интервью придется давать!Представляешь, что будет, если ты сейчас не освободишься от всего этого? Искажешь перед телекамерой на всю Россию, а то и на весь мир: сейчас я реальноскажу, типа того, что, всем вам, в принципе, мало не покажется!
Стас засмеялся.
Но затемподумал-подумал.
И со свойственной емурешимостью сказал:
— Все! С этой самойминуты слежу за своим языком! И эту работу мы начинаем прямо сейчас!
Стас захотел прямо походу выемки стекла, продолжить рассказывать то, что собирается написать в своембудущем романе.
Но Лена умоляющеотказалась, ссылаясь на то, что не может слушать под визг вытаскиваемыхгвоздей, и к тому же это может отвлечь ее от правильного написания городов ицарств.
Не считая того, чтонужно разложить строго по нужным местам целую гору монет…
На самом деле ей, каквсегда, необходимо было незаметно включить диктофон и, подсев как можно ближе кСтасу, чтобы потом Олегу с Ириной легче было сводить текст, производить запись.
Она даже не заметила,что Стас выслушал это с хитрой усмешкой.
То есть явно о чем-тоуже догадался.
И только лишний разубедился в этом…
3
Стас обнаружилслежку совершенно случайно...
Шло время.
Стас каждый деньпосле прогулок по Измайловскому парку — куда они каждый раз брали с собойбоявшуюся отлетать далеко от них Горбушу — увлеченно рассказывал Лене обАхилле, Юнии с Элией.
Книга росла, росла.
Давно уже перешласвою половину…
Ахилла по-прежнему, визвестных ему одному целях, все дальше и дальше продвигал сенатор Мурена. Онусыновил его. На время определил в армию. Там Ахилла буквально возненавидел егососед по строю — Постум, который и так нигде не мог найти справедливости. А тутеще совсем рядом с ним появился простой легионер — любимчик самого легата,которому было дозволено почти все. К счастью, срок службы Постума вышел. И он,так и не найдя в мире справедливости, в конце концов, нашел ее,присоединившись… к апостолу!
Дома у Стаса с Ленойтоже произошли приятные изменения.
Горбуша, чему быпоучиться многим из людей, почти сразу отказалась от всех недостойных длячеловеческого языка, слов.
Соседка, к счастью, иправда больше не тревожила их.
Как и предполагалСтас, его мама объяснила ей, что к чему.
И после этого онастыдилась заходить к ним.
А может, простообиделась.
Но слежка, тем неменее, не прекращалась.
Очевидно, чтобы ейбыло хоть что-то докладывать о том, как тут дела.
Стас обнаружил этосовершенно случайно.
Когда однажды поздновечером, когда в квартире соседки горел свет, выносил мусор.
Возвращаясь, повнезапному затемнению в дверном глазке он понял, что она внимательноподсматривает за ним.
Ну смотрит, таксмотрит!
Он даже не сталговорить об этом Лене.
Тем более что, какэто обычно бывает, ушла одна проблема — пришла другая.
Стас не умел, да и нелюбил готовить.
А Лене — у нееначался и поздний токсикоз — все труднее было находиться в и без того душнойиюльской кухне.
Он старательнопользовался ее советами.
Но почему-то всевсегда выходило не так…
Выручала приправа —вегетта.
Она придавала вкуспище, и благодаря этому ее можно было есть.
Правда, Лена былакатегорически против этой приправы, называя ее «вегетта сосудистой дистонией».
Позвонила своей мамес просьбой прислать посылку настоящих — с их огорода! — сушеных приправ.
И пообещала, что кактолько они ее получат, немедленно очистить квартиру даже от запаха любыхискусственных приправ!
Но вот как бывает —иногда одна проблема не только порождает другую, но, наоборот, устраняет ее.
Пока шла посылка,Стас свозил через весь город Лену на консультацию в ту самую, первую, по местуее регистрации, поликлинику.
И медсестра, узнав ихнужду, обещала свою помощь.
Причем, как этовыяснилось в тот же день, не только на словах, как это частенько бывает в миру.
Но по-православному.
Ради Христа — воблаго ближнего.
То есть на деле…
4
Медсестраодновременно и убирала в комнате, и готовила, и стирала…
Медсестра тольковошла — и сразу вся квартира наполнилась каким-то особенным светом, радостью ивесельем.
— Забавная у вас соседка!— поздоровавшись еще раз и, несмотря на разницу в возрасте, попросив называтьее просто Зоей, задорно рассмеялась она. — И все-то ей про всех обязательнонужно знать!
— И что — вы ейсказали: кто вы, зачем и откуда? — встревоженно переглянулись Лена со Стасом.
— Да, а что туттакого? — с недоумением посмотрела на них медсестра.
- Ничего, но как быэто не отразилось на вашей основной работе… — осторожно заметил Стас.
Но медсестра на этолишь рукой махнула:
— Ой, да мне столькораз угрожали, столько жаловались, что, честное слово — уже не страшно. Самоеглавное — что никто и никогда меня не уволит. Была бы врачом, еще было бы чегоопасаться. Но в случае со мной — жалобщиков и недовольных хоть пруд пруди, амедсестер тем более с таким стажем, как у меня, не хватает! Уволь — сразунекому станет работать!
Стас вдруг вспомнилсоседку в прежнем доме, чей муж был влиятельным человеком в Кремле. К ней мамавряд ли пошла бы без всякого повода. А так, может, после сообщения о приходе напомощь к ним медсестры, к которой у нее и без того имелись свои счеты, ужепомчалась, чтобы рассказать, как наказала обидчицу ее Василевса и попросить омаленьком пустячке. Припомнил, как представительно выглядела его мама вбольницах, называясь супругой самого академика Теплова, без труда открываялюбые двери.
И как-то неспокойносделалось на душе…
Но он ничего несказал вслух.
Толку-то?
Все равно — ничего неизменишь…
К тому же, может всеэто и не так, как он представлял?
Говорил ведь отец,что мама потихоньку читает книги на духовные темы.
Значит, сеет Господьспасительные зерна в ее душе.
Вдруг какое-нибудьуже дало свой первый росток?
И он только судивлением наблюдал, как все ловко и быстро выходит в руках медсестры.
Она и убирала вкомнате, и готовила, и стирала…
Было такое ощущение,что ее одновременно можно было видеть в самых разных местах квартиры!
Сделав все дела закаких-нибудь полтора часа, она хотела сразу уйти, потому что ее где-то напротивоположном конце города ждали другие люди.
Но Стас с Леной уговорилиее хотя бы пообедать вместе с ними.
Тем, что она самаприготовила!
Молитвы перед едоймедсестра читала по-монашески, на одной ноте.
Крестясь чинно, неспешно.
Ну — прямо монахиня итолько!
И все у нее былонеобычайно вкусно даже без вегетты!
— И как это все такспоро у вас получается? — изумилась Лена.
— Да, и вкусно! —налегая на суп, подтвердил Стас. — Вы что, где-нибудь в монастыре научились такготовить?
— Как-нибудьрасскажу! — с улыбкой пообещала медсестра. — А сейчас, простите, действительно,тороплюсь.
Жестом попросив Ленусо Стасом продолжать обедать, она встала из-за стола, перекрестилась на иконы.
Поклонилась сначалаобразам, потом — молодым супругам…
— Спаси Господи! —уже, как свою, в один голос поблагодарили они.
И услышали то, чтообычно отвечают на это в монастырях и домах, где живут верующие люди, делающиевсегда, все и везде ради Христа:
— Во славу Божию!
5
Странным был маминзвонок…
Стас опять оказалсяправ.
Но только наделялсяна лучшее он пока еще рановато…
Соседка,действительно не мешкая, сообщила его маме о появившейся у детей добровольнойпомощнице.
И та тоже, неоткладывая в долгий ящик, позвонила сыну.
Странным был этотзвонок…
«Может, вернетесь?» —с робкой надеждой спросила мама у Стаса и тут же поставила жесткое условие —чтобы Лена уезжала в свою Покровку.
Пусть, конечно,приезжает рожать в Москву.
Но после — сразуснова обратно!
Зачем же тогда былоговорить приезжайте — во множественном числе?
Видно, сама ужезапуталась вконец.
Хорошо, что отец тамрядом.
В любой момент можетприйти на помощь, поддержать.
Разъяснить, в чем онаправа, а в чем нет.
Его авторитет для неееще кое-что значит…
Да и духовные книгина многое могли дать ответ.
Это только кажется,что они случайно оказываются рядом.
Словно специальнопопадаются под руку, когда перебираешь на полке другие книги…
Ни с того ни с сегодарятся другими людьми…
Находятся,оставленные кем-то на сидении городского транспорта…
Разумеется, не те,сектантские, а с грифом, удостоверяющим, что они разрешены для прочтенияРусской Православной Церковью.
И значит, не опасныдля мало сведущего в вопросах веры человека, а наоборот — душеполезны.