вдвоем!
- Втроем! – поправилаЛена.
И Стас, никогда нелюбивший, когда его хоть в чем-нибудь поправляли, на этот раз охотно принял этоуточнение!
10
После того, какони обособились, Стас рассчитывал теперь только на себя.
До появления на светребенка оставалось чуть меньше месяца.
У Лены все чаще ичаще были «головокружения».
И еще большеухудшилось зрение.
Стас даже боялсятеперь далеко отходить от нее.
Разве что пылинки снее не сдувал.
Но она держаласьмолодцом.
Ни на миг не теряланадежды, что все в конце концов, с Божьей помощью, будет хорошо.
И то и делоподшучивала над собой.
Увидит изо всех сил взеркале, как располнела, и сразу:
- Вот слепышка!
В смысле, какобъясняла при этом мужу: большая, толстая, да к тому же еще и плохо видящая,пышка.
Запачкаетсягде-нибудь, да не заметит, пока Стас не поможет, и:
- Вот слепчушка!
Но тут уже не нужнобыло никаких комментариев.
И так все понятно…
Деньги в портмонеСтаса таяли быстрее снега в конце весны.
Но он с радостьюпродолжал приносить с рынка все самое лучшее.
Овощи, фрукты,дорогой сыр, домашний творог, диетическое парное мясо, деревенские яйца…
Обновил почти весьгардероб Лены.
Для ее новой фигурыпонадобился сначала летний сарафан, затем более теплая одежда, включаядемисезонное пальто.
- Зачем? – узнав,сколько оно стоит, пыталась остановить его в магазине Лена. – Ведь это же всеравно временно! Неужели ты думаешь, что я все время буду такая?
Но Стас и слушать нехотел.
А только знакомпоказывал - с тайной завистью поглядывавшей на них миловидной, но, видно, так ине сумевшей пока найти свое семейное счастье, -продавщице:
- Заворачивайте! А,впрочем, не надо – мы так прямо в нем и пойдем! Все-таки уже прохладно наулице.
После этого началисьтраты на будущего малыша.
Пеленки, распашонки,одеяльце, уголок, шапочка…
Коляска…
Обычно ее дарятмолодым родителям.
В рабочем коллективе…
В большой семье…
Но после того как ониобособились, Стас рассчитывал только на себя.
С друзьями он давноне общался.
Студентам самим бытеперь кто помог…
Несколько раз,правда, приезжал Сергей Сергеевич.
Он давал сыну деньги.
Немало денег.
Но они тоже быстрокуда-то уходили...
И Стас дажеобрадовался, когда нашел в чулане разобранную деревянную кроватку, в которойкогда-то, будучи младенцем, спал сам.
Он показал ее Лене.
Спросил – собиратьэту или лучше купить новую?
- Конечно, оставитьстарую! В этом даже что-то есть! – сразу одобрила та. – Так сказать –преемственность поколений!
Стас охотносогласился.
Тем более что понынешним временам, хорошая детская кроватка, да еще и в Москве, стоиланедешево.
Но даже эта экономияне помогла.
Пришлось Стасусогласиться с мыслью, что пришла пора расставаться с монетами. Для начала хотябы с теми, которые он уже «отработал», то есть касавшиеся тех мест, где успелпобывать апостол со своими учениками…
Тем более что этумысль подал ее ни кто иной, как всегда появлявшийся как нельзя вовремя,Владимир Всеволодович.
- Ни в коем случае несдавай ничего в антикварный магазин и не продавай в клубе нумизматов, - словнопочувствовав нужду Стаса, сказал он однажды. – Я готов взять у тебя на времятот монетный материал, который пока тебе не нужен, и возвратить по первомутребованию. Но только с одним условием!
Условие этозаключалось в том, что Владимир Всеволодович будет расплачиваться за каждуюмонету.
А где она после этогобудет храниться – у него дома или у Стаса – это ему совершенно безразлично.
Захочет выкупитьпотом – выкупит.
Нет – коллекцияперейдет к Владимиру Всеволодовичу.
А он подарит ее вцерковный музей.
Безграничнопользоваться великодушием Владимира Всеволодовича Стас, разумеется, не смог.
И поэтому, беряденьги, он с чистой совестью сразу же передавал в небольших прозрачныхпакетиках монеты своему старшему другу.
Заметно потеплелиотношения и на лестничной площадке.
Соседка, видя, какнепросто приходится молодой паре, вновь стала приходить к ним.
Только теперьизредка, деликатно и чуть слышно стуча в дверь.
Если не отзывались –сразу же разворачивалась и уходила.
Оказалось, что вобщем-то это была добрая и безотказная женщина.
Одинокая, больная, вчем-то сильно обиженная судьбой.
И очень любившая,когда ее хвалили и уделяли внимание.
Ну, а уж когдачто-нибудь дарили, пусть самую что ни на есть безделушку – то радости у нее небыло границ!
Она и маме-то Стаса,как выяснилось, обо всем докладывала, потому что не могла никому отказать впросьбе…
Тем более что былатогда уверена, что та совершенно права.
Но, как потомпризналась сама – не очень…
- Одна беда, -сказала как-то о соседке Стасу Лена. – То, что она делает все это по-мирски. Тоесть, не ради Христа, не для будущей жизни.
Что мог на этовозразить Стас?
Только молчасогласиться.
Ну, похвалят человеказдесь, отблагодарят, уделят внимание.
То есть мир воздастдобром за добро – свое.
Он получит здесь своюнаграду.
И все!
А ведь только дела,ради Христа творимые, имеют значение для вечности.
И вот что былостранно: соседка совершенно не верила в Бога. Но зато была чрезмерно суеверна.
- Ну зачем вы заранеевсе покупаете? – с ужасом спрашивала она, видя разложенные на диване обновки. –Ведь это – плохая примета!
- А мы в них неверим! – уверенно каждый раз отвечала Лена. – И они тогда просто не сбываются!
- И траты у васлишние! Вот, например, ленточки голубую и розовую купили, хотя сами еще незнаете, кто у вам будет – девочка или мальчик? – упрекала соседка. -Спрашивается, зачем?
- А затем, -улыбалась, близко-близко поднося к глазам то одну, то другую ленточку, отвечалаЛена. - Что одной мы обвяжем одеяло, в котором Стасик будет выносить из роддоманашего ребенка. А другую оставим там и – мало ли кому еще пригодится!
11
Лена на ощупьвключила конфорку, чиркнула спичкой…
- Стасик! –неожиданно спросила Лена, когда день начался клониться к концу и молодыесупруги начали совещаться, чем бы им сегодня поужинать. – А сегодня какоечисло?
- Двенадцатое,кажется… - с легкой заминкой пожал плечами Стас. – Нет – тринадцатое!
Уйдя с учебы иработы, как это нередко бывает со всеми людьми, он уже немного потерялся вовремени.
Но месяц еще помнилточно.
Поэтому увереннодобавил:
- Октября! А что?
- Да то, что завтра –день Покрова!
- Надо же, совсем мыс тобой закрутились… - только и покачал головой Стас.
- Представляешь, -мечтательно прищурилась Лена. – У нас в Покровском храме сейчас всенощная…
Она поднесла вплотнуюк глазам телефон, посмотрела на самые крупные, какие только удалось сделатьСтасу, цифры электронных часов:
- Отец Михаил какраз, наверное, Евангелие читает. Богородичное зачало. Мое любимое… Нет, у менявсе, конечно, любимые, но, сам понимаешь…
Стас, как всегда, всепонимал.
Он с необычайнойосторожностью обнял Лену и, чуть касаясь губами щеки, поцеловал:
- Ну, с праздником! Яведь тоже немного из Покровского и тоже всегда особенно чтил его!
- Да, счастливы темамаши, которым Господь сподобил рожать на этот праздник, обиженно поджала губыЛена. - А у нас с тобой как бы еще на седьмое ноября не выпало.
- Да ты что! Ты ужпостарайся родить шестого или восьмого! – улыбнулся Стас.
- Да разве же это отменя зависит? – капризно взглянула на него Лена.
- А знаешь что? –предложил Стас. – Давай отметим этот праздник чем-нибудь вкусненьким! Ты посидина диване, даже соседке не открывай. А я быстро сбегаю в магазин и принесу чего-нибудьэдакого! Ну – чего тебе больше всего хочется? Торт? Сыру побольше? Яблок?
- Нет! Нет! Нет! –принялась решительно отказываться Лена.
- А чего же тогда? –растерялся Стас.
- Чтобы ты поскореевернулся!
- Да я и так - однанога там, а другая уже тут!
- Не торопись, яподожду! – остановила его Лена и вдруг с хитрецой сказала. – Ты же ведьспросил, чего я больше всего хочу? А чуть меньше я хочу – сыра, сочную грушу итвоей любимой сырокопченой колбасы. Торт ни в коем случае не покупай. Лучшевозьми банку сгущенки и немного икара.
- Икар! Икар! –громко подтвердила Горбуша.
- Ладно, как скажете,- согласился Стас и выскочил из квартиры.
Оставшись одна, Ленатут же, кряхтя, слезла с дивана и засеменила на кухню
Здесь она, действуябольше на ощупь, взяла из холодильника яйца и кефир.
Достала из столамуку.
Отыскала все самоенеобходимое.
И быстро приготовила