тесто для любимых – чуть толще блинов, но только маленьких по размерам -оладышек Стаса.
Вопреки егострожайшему запрету готовить и тем более подходить к газовой плите, она взяла сполки коробку спичек.
Включила конфорку.
Чиркнула спичкой.
Но та, как это иногдабывает, сломалась, выстрелив загоревшейся половиной на пол.
Лена резконаклонилась, чтобы сразу найти и погасить ее.
И тут…
Газовая плита, стены,полка с металлическими квадратными коробками, на которых было написано «Манка»,«Гречка», «Соль», «Чай»[26]поплыли у нее перед глазами.
Пытаясь хоть зачто-нибудь ухватиться, Лена дотянулась до спинки стула…
С грохотом уронилаего.
И, отчаянно взмахнувруками, всем своим весом упала на пол.
И потеряла сознание…
Из открытой конфорки,наполняя кухню тревожным запахом, вырывался газ.
Окно было закрыто –Стас, опасаясь, как бы Лена не простудилась, открывал форточки только на время,когда ее не было в комнатах…
Горбуша, словнопочувствовав беду, примчалась из спальни.
Влетев на кухню, скарканьем «Кошкараул»!» она в испуге заметалась из угла в угол.
Но Лена почему-то неотзывалась.
Тогда она зависла надлежавшей навзничь хозяйкой, маша своими – какой бы она ни была слабой -большими сильными крыльями.
И видя, что ничего непомогает, так сильно, что брызнула кровь, клюнула ее в подбородок.
Глаза Лены мутноприоткрылись.
Лоб настороженносморщился.
Чего-чего, а обонянияей было не занимать.
Она разом всевспомнила.
Поняла, какаястрашная опасность нависла над ней, над ее ребенком, да вообще всем домом – сего взрослыми и детьми!
И как трудно ей нибыло, она подползла к плите, приподнялась, если не в полный рост, то насколькоэто было возможно, повернула ручку конфорки до полного ее закрытия.
Огляделась.
Добраться до окна онауже не могла.
Да и сил распахнутьего не хватило бы.
Дверь была ближе…
- Горбуша, улетайотсюда скорей! – велела она и, подождав немного, почти ничего не видя, плотнозакрыла дверь на кухню.
Набрала Стаса.
И, не успев ничегосказать ему, вскрикнула от новой боли.
И потеряла сознание…
12
- Ленка! – спорога закричал Стас…
Стас как разрассчитывался с кассиром за покупки, когда зазвонил телефон.
Первой мыслью было:Лена захотела что-то еще — вкус у нее частенько менялся ежеминутно — или решиланапомнить, чтобы взял чего-нибудь из кончавшихся у них продуктов.
Например, соль…
Он спросил у нее, чтонужно — как раз еще есть время, чтобы купить.
Но Лена не отозвалась
Тогда мелькнулавторая мысль: деньги на телефонном счету кончились.
Хотя — почему?
Он недавно пополнилее счет так, чтобы она, сколько бы пожелала, могла разговаривать со своеймамой.
И он набрал ее сам.
Может, зарядкавнезапно кончилась.
Нет…
Раздались длинныегудки.
Но Лена не отвечала.
В сердце вошлатревога.
Дома явно что-тослучилось.
Оставив на кассе иденьги, и продукты, Стас стремглав бросился из магазина.
— Утюг, наверное,выключить забыл! — усмехнулся стоявший с бутылкой водки испитой мужчина воследему.
Какое там - утюг!..
Войдя в квартиру,Стас сразу почувствовал сильный запах газа.
Это спасло от того,что он не стал включать в коридоре свет.
Ведь малейшая искра,и…
— Ленка! — с порогазакричал он.
Никто не отзывался.
Прямо в грязной обуви— на улице хлестал полудождь-полуснег — Стас вбежал в комнату.
Сразу увидел лежавшуюна полу Лену.
Все лицо ее было вкрови.
Хотел первым деломброситься к ней.
Но, понимая, чтосначала нужно ликвидировать угрозу взрыва, иначе никакая помощь ей уже непоможет, он ворвался на кухню.
Задерживая дыхание,выключил две включенные конфорки — Лена сослепу да после удара вместо того,чтобы закрутить одну, только открыла по ошибке вторую…
«Только бы нервануло! Только бы не рвануло! Господи, спаси и сохрани!» — молил он про себя,как еще никогда в жизни.
Побежал к окну.
Распахнул его так,что сверху и со всех сторон посыпалась краска…
Отходя, чуть было ненаступил на какую-то темную тряпку на полу.
Но вгляделся и…
Что это?
Горбуша?!
— Ты-то откудаздесь?!
Тело вороны былобезжизненным.
Стас положил ее наподоконник, головой прямо на свежий воздух — если еще жива, то это самое лучшееместо, чтобы отдышаться…
И, снова плотнозакрыв дверь на кухне, вернулся к Лене.
Поднял ее на руки,перенес в спальню, где тоже открыл окно.
Сбегав в ваннуюкомнату, где была домашняя аптечка, за перекисью водорода, отер смоченной в немваткой лицо.
И увидел наподбородке небольшую, но довольно-таки глубокую колотую ранку, которая сновабыстро наполнялась кровью.
— Ленка! Ленка!!! —звал он.
Лена застонала,приоткрыла глаза.
— Больно, — с трудомвыдавила из себя она.
— Прости, тут у тебянемного поранено, я нечаянно, — принялся оправдываться Стас, которому в этоммомент было бы легче, если бы его резали самого на куски.
И услышал:
— Да это не та боль,Стасик! Вызывай неотложку! Скорее…
В родительном доме,куда доставила скорая Лена, Стас готов был оставаться до конца.
То есть до тех пор,пока она не родит.
Но врач сказал, чтослучай не из простых — роды преждевременные, после серьезного падения, спотерей сознания, да еще и осложненные болезнью глаз — поэтому все можетпродолжаться довольно-таки долго.
Самое лучшее, еслимуж роженицы проявит благоразумие и вернется домой.
Стас так и сделал.
Единственное —упросив, чтобы ему немедленно позвонили, как только все закончится…
И врач сдержал своеслово.
Под утро — то естькогда уже наступил день Покрова Пресвятой Богородицы — он позвонил Стасу и,явно что-то прикрывая, для начала бодрым голосом сказал:
— Поздравляю, папаша!У вас — сын! Роды, вопреки нашим опасениям, прошли удачно. Ребенок родилсясовершенно здоровым.
— Слава Богу… —прошептал Стас, чувствуя, как слезы подступили к самому его горлу.
И тут услышал, точноудар расколовшего все пространство над ним грома:
— Но жена ваша,простите, — ослепла…
Глава восьмая
СОВРЕМЕННОЕ ЧУДО
1
Стас со страхомждал вопроса, как там Горбуша?..
Так как ребенокродился недоношенным, и у роженицы были еще какие-то непорядки, кроме полной потеризрения, Лену продержали в роддоме на целых три недели дольше обычного срока.
Каждый день Стасприходил к ней.
Неизменно с большимбукетом цветов.
И с тяжелымиобъемными пакетами.
Чего только в них небыло!
Банки сосвежевыжатыми соками…
«Утрешним», какговаривала набожная бабушка-продавщица с рынка, деревенским молоком — отпроверенной коровы, которое можно было пить некипяченым.
Термоса с супом…
Судочки с еще теплымпюре и котлетами.
Охлажденная варенаяосетрина…
Соседка, какоказалось, до пенсии работала поваром в одном из лучших столичных ресторанов.
И как только узнала,что Лена лишилась зрения, стала готовить так, как сама удивлялась, никогда ещев жизни!
Каждый деньчто-нибудь новенькое.
И еще, конечно, забаснословную цену, доставала через своего старого знакомого поставщикамалосольную севрюжью икру…
Одна банка которой,как признался однажды врач, может заменить все флаконы капельниц, влитых Лене,вместе взятые!
Лена лежала в элитномродильном доме — один звонок Сергея Сергеевича, когда ему по дороге сообщил обовсем Стас, изменил маршрут скорой помощи и доставил ее сюда.
Поэтому, ему не нужнобыло, как это бывает в обычных роддомах, делать передачи через приемноеотделение…
Долго звать, задравголову, стоя внизу:
— Лена-а-а!..
Затем, увидев лицожены в одном из окон на каком-нибудь этаже, кричать, спрашивать, пытатьсярасслышать ответ и тщетно разглядеть то, что с гордостью показывают емузавернутое в пеленки.
А вполне комфортнопосидеть с ней в холле.
Даже зайти в палату,
Посмотреть на своегосына.
Который к величайшемуего разочарованию, казался ему почему-то каким-то сморщенным и некрасивым…
О чем он, разумеется,предпочитал умалчивать…
И у которого,несмотря на имя, по словам всегда выходивший из деликатности из палаты соседки,был такой громкий голос, даже бас, что он будил весь роддом!
— Не иначе, какбатюшкой будет! — говорили она.
— Тогда уже —протодиаконом! — слыша такое, довольно улыбался Стас.
И выкладывал на стол