Как говорится, пришла— откуда не ждали.
Шли дни.
Лена все глубжеуходила в себя.
Бродила, как-топотерянно постукивая по стенам и мебели по квартире.
Почти постоянномолчала.
Всем была недовольна.
И наконец, ожесточиласьтак, что однажды прямо спросила у Стаса:
— Слушай! А может,Его вообще нет?
— Кого? — на всякийслучай переспросил Стас, хотя по пробежавшему по спине холодку сразу догадался,о чем завела речь Лена.
И услышал в ответ:
— Бога!
5
— Ничего себеиспытание! Полная слепота!!!
— Что? И это говоришь— ты?!
— Да. Я.
— Ленка, да ты с умасошла!
— А может, наоборот?
— Как это —наоборот?!
— Очень просто!Другие вон, живут без веры, без Бога, делают все, что хотят и хоть бы что! А я?
— Что ты?
- Ребенка своего, ито не могу увидеть! Если бы Бог был добрым, то разве Он допустил бы такое?!Отсюда следует только одно: что Он не такой уж и добрый, или… Его вообще нет!
— Ленка! Ленка!Опомнись! Что ты говоришь?
— То, что думаю. И непервый уже день. Сам рассуди. Ты же ведь у нас умный! Я с раннего детства вернаЕму. Подружки — на дискотеки, на свидания, а я — в храм. И утром, и вечером!Вокруг все пьют, курят, ругаются, блудят, одним словом — грешат. А я молюсь.Вычитываю правила. Акафисты. Исповедаюсь. Причащаюсь. Часами стою на коленях.Каюсь со слезами в самомалейшем грехе. И что в итоге?
— Леночка…
— Что Леночка? Полнаяслепота, без всякой надежды на прозрение.
— Погоди! Постой! Тысама просила рассудить…
— Ну и что?
— А вот что… Что самоелегкое в нашей жизни?
— Что?
— Попасть в ад. А чтосамое тяжелое?
— Ну, судя по тому,что ты сказал — попасть в рай.
— Вот! Цена-то какая!Выше ее ничего на свете нет! Однажды в детстве я прочитал в какой-то книге:
Еслиб не было печали,
Мыб весну так не встречали.
Толькотот и ценит счастье,
Ктоизведал все печали!
— Красивые стихи. Нуи что?
— А то, что тут речьо земных, временных радостях и счастье. Путь к которым лежит через житейскиескорби. Представь, какие препятствия нужно преодолеть человеку, чтобы достичьВечных, Небесных!
— Да все это я и такбез тебя знаю! Только одного не могу понять — почему все это именно мне?! Зачто меня Бог — так?!! А, Стасик?..
— Ну откуда я знаю?Может, для того, чтобы испытать твое терпение. Искренность твоей любви к Нему.Крепость веры. Наконец, для еще бо̀льшихвенцов в Небесном Царстве. Как Он делал это с живущими почти совсем свято — ибоодин был только безгрешен – Христос – старцам? И вот первое же серьезноеиспытание, так сказать, проверка на прочность веры…
- Ничего себеиспытание! Полная слепота!!!
- А ты не подумала отом, сколько в этот самый момент людей лежат на операционных столах, сколькораковых больных доживают последние минуты, сколько заключенных томится втюрьмах?
- Но многие из нихстрадают за дело! А мне-то, отдавшей Ему себя до конца, все это за что?
- А это уже вопрос неко мне…
- А к кому же?
- К Богу! От себя ямогу сказать лишь одно. Прости. Ты сама прекрасно знаешь, что со стороны всегдавсе виднее. Мне кажется, ты наступила на те же самые грабли, на которых ясрезался я на олимпиаде.
- Ты хочешь сказать…
- Да, ты была излишнесамоуверенна в себе. Считала себя уже спасенной, получившей, так сказать,абонемент в Царство Небесное. Еще там, как я только теперь понимаю, на КраснойПлощади. Когда говорила, что тебя никто и ничто не может оторвать от Бога. Каквидишь – может. Но я уверен в том – временно!
- Ах, так! Я еще ивиновата в том, что у меня была крепкая вера?
- Леночка, вера – этоБожий дар. Сегодня он у человека есть, а завтра, чтобы еще больше его укрепитьв ней, Господь может ослабить ее. А то и вовсе лишить на какое-то время. Но этоне означает, что нужно сдаваться. Зачем раньше времени опускать руки и впадатьв отчаяние и ропот? Почему это ты решила, что навсегда ослепла? У Бога – всегомного! Ведь есть, есть – кому как не тебе знать это, мы же вдвоем видели их стобой! – чудеса!
- Да! Есть! Только,увы, не про мою честь! Я ведь только на них и надеялась! Только упованием наних и жила! А теперь все! Все!! Все!!!
- Но…
- Не перебивай! Да япрекрасно понимаю, что грешна. Маме своей, да и твоей тоже грубила. Отца, когдаон выпивал, любя - ненавидела. Было время – осуждала всех, кого не лень.Спасибо, ты, показав дневник отца Тихона, раз и навсегда отучил от этойпривычки.[27]Тебя вон как однажды обидела. И, конечно, достойна наказания. Но не до такой жестепени! Не так жестоко!!!
- Леночка, ну,значит, у тебя такой крест. Господь никому и никогда не дает его выше силчеловека!
- А если у меня уженет сил нести его?
- Тогда опирайся намое плечо. Крепче, слышишь!
- Слышу. Спасиботебе, Стасик. Только если бы еще и… видеть!
6
Сначала на картесхеме стали появляться проталины…
Желая отвлечь Лену отпродолжавшего одолевать ее отчаяния и мучительных мыслей, Стас стал чащепересказывать ей свой роман.
Это действительнопомогало.
Окунаясь в событияпочти двухтысячелетней давности, Лена хоть ненадолго становилась другой.
По-детскивосприимчивой.
Доверчивой.
Боящейся пропуститьхотя бы одно слово…
Только любой шорох состороны детской кроватки или призывный голос Тиши, мог отвлечь ее в это время.
К тому же, этирассказы имели и чисто практическое значение.
Точнее, важноеподспорье для поддержания расползавшегося по всем швам семейного бюджета.
Сергей Сергеевичпо-прежнему помогал Стасу с Леной.
Но — уже не так какраньше.
Мама ни с того ни ссего затеяла большой ремонт в квартире, да еще и с покупкой дорогой мебели.
И он уже не могвыделять сыну значительную часть своих премий и зарплаты.
Извиняюще улыбаясь,давал совсем немного.
Чего хватало едва надва-три дня…
И неизменно обещалпривезти в следующий раз побольше.
О устройстве наработу, хотя хозяин антикварного магазина настойчиво звал вернуться, не было иречи.
Стас был так напугантем, что произошло с Леной во время его отсутствия, что теперь, опасаясь уже занее с сыном, если уходил даже в ближайший магазин, просил соседку побыть у нихдома.
Мусорное ведро и тоон выбегал на улицу выбрасывать, когда приходила она или Зоя.
Денег больше брать былонеоткуда.
И на карте схемесначала стали появляться проталины.
Потом, незаметно,словно невидимой косой выкосило все южное побережье Эвксинского Понта.
Включая Македонию иФракию…
Опустошительныйнабег, на который не был способен даже Александр Македонский, был произведен наСеверное Причерноморье[28].
В Малой Азии теперьможно было увидеть одни только многочисленные названия городов и царств.
То же самое стало и сДревней Иудеей…
Оставалась самаяизбранная — некоторые экземпляры на зависть самых крупных музеев мира — частьколлекции.
Отдавать любимыемонеты было невероятно жаль.
И Стас, желая спастиих, попытался продать свой мобильный телефон.
Он купил его, какговорится «по случаю» во время его давней поездки на олимпиаду в Испании.
Это было чудоэлектронной техники, причем, ручной работы.
Из очень дорогихматериалов.
Сделанное длязаказчика – нового русского, который в последний момент передумал егоприобретать, так как он показался ему слишком простым на вид и чересчур сложнымв эксплуатации.
Хотя на самом деле —если только изучить и привыкнуть, все в нем было до смешного просто!
А дизайн — самоговысокого вкуса.
Многие из сокурсникови знакомых — даже хозяин магазина! — с завистью глядели на этот телефон.
Поражались еговозможностям.
Те, что побогаче —предлагали за него любые деньги.
Но тогда они были емуне нужны.
А теперь, когдапозарез понадобились —все как один… отказались!
То ли время ушло, ителефон слегка устарел.
То ли успелиприобрести себе другие.
Но все равно это былоневероятно.
Потому что, в концеконцов, Стас отдавал его почти за бесценок.
И все равно не взяли!
Чудеса, да и только!
По-прежнему, словностарые верные друзья, его выручали оставшиеся монеты.
Причем, чем дольше онрассказывал вечером Лене, становящиеся все драматичнее истории про Апостола,Юния, Элию, Януса, Ахилла, тем больше монет наутро становились «отработанными».
И он, пригласивсоседку домой, мчался с ними на метро к безотказному Владимиру Всеволодовичу.
А затем – радостный -возвращался домой с полными пакетами продуктов и … погремушками и одеждой дляТиши!
Закончилось это все