испуганно отпрянул и перешел к капитану:
— Клянусь Зевсом, у тебя прекрасный корабль,прекрасная команда, боги дали тебе в этой жизни все, а мне посмотри – ничего! –показал он огромный пустой мешок. — Всю жизнь я мечтал побывать в Синопе,посетить родину великого Диогена. Тридцать лет ожиданий — и какоеразочарование! Я прибыл, наконец, сюда, но — о, неблагодарный город! Его жителидаже не знают, кто такой Диоген! Я надеялся, что мне тут дадут на жизнь,помогут открыть школу киников, но мало того, что меня выгнали отсюда, так еще ине положили в мою суму даже куска лепешки!
— В такую суму вся Синопа уместится! — усмехнулсякапитан «Амфитриды». — Пошел прочь! Твое присутствие отгоняет от меня достойныхпассажиров.
— Да твоя жалкая посудина сама отгоняет их своимвидом! — огрызнулся тот и, проходя мимо ухмылявшегося Юния, снова замахнулсяпалкой, решив выместить теперь на нем всю свою злобу за отказавших ему людей.
Юний уклонился, и хотя палка прошла мимо, решилвсе же отомстить обидчику. Он нагнулся в поисках, чем бы запустить в него.Однако на мостовой не было не то что камня, но даже огрызка смоквы. Очевидно,начальник порта велел выдраить ее, как палубу корабля, в честь прибытияримского сенатора.
Вдали тоже не было ничего подходящего. Зато рядомостановились носильщики с тяжелыми кожаными мешками. Их хозяин прошел ккапитану «Амфитриды» и принялся торговаться с ним, прося взять его товар не втрюм, а прямо на палубу, лишь бы подешевле.
— Вот скряга! — принялись возмущаться носильщики.
— Чтоб ты не доплыл даже до Гераклеи!
— Чтоб твоя соль превратилась в песок!
Юний с любопытством посмотрел на них и спросил:
— О чем бунт?
— Да вон, — с досадой отозвались те, показывая накупца. — Обещал щедро заплатить, а сам под видом, что мы просыпали его груз, грозиттеперь не заплатить ничего!
— А что в мешках-то?
— Что-что… каменная соль!
— Соль говорите? Да еще и в камнях? — переспросилЮний, покосился на остановившегося около соседнего судна киника, и вдруг хитроприщурился: — А хотите и свое получить, да еще и в прибытке остаться?
— Как это? — подались к нему носильщики.
— Подскажи!
— Все очень просто! Чтоб на вас зря нетнаговаривали, вы, и правда, отсыпьте себе побольше соли!
— Ну да! — разочаровались носильщики.
— Он сразу заметит! Охрану вызовет.
— Да и куда отсыпать?…
Юний показал пальцем на киника:
— Вон того, с пустой сумой видите? Он мечтаетпопасть на «Амфитриду».
— Ну и что?
— А то, что предложите ему попасть на корабль вмешке. Соль в суму, его — в мешок. И, как говорит мой друг, убьете однимвыстрелом двух вепрей!
Носильщики оказались на редкость понятливыми.
Один из них подбежал к кинику и быстродоговорился с ним. Трое других своими широкими спинами заслонили мешок отхозяина, и не прошло минуты, как туго набитая сума киника оказалась в руках тутже удалившегося с ней носильщика, а киник — в мешке.
— Дождешься темноты и вылезешь! Мы веревку безузла затянули! — шепотом сказали ему носильщики и понесли мешки следом за сторговавшимся,наконец, с капитаном хозяином.
В это время вернулся с продуктами и кувшином винаЯнус. Вместе с Юнием они тоже поднялись на борт «Амфитриды».
Здесь Юний проводил взглядом сошедших на мостовуюносильщиков и насмешливо крикнул торговцу:
— Эй, ты, гляди, у тебя мешок плохо завязан! Илиты море решил подсолить?
Хозяин соли взглянул на мешки, ахнул икрепко-накрепко завязал тот, на котором не оказалось узла.
— Вот, теперь порядок! — довольно заметил Юний,подходя к борту.
— Благодари богов, что я уговорил Харона плыть наней, а не на «Палладе»! — прошептал Янус, вставая рядом с ним.
— Да, я заметил! — кивнул тот. — С кораблем,который носит имя богини морей, супруги самого Посейдона, или, как сказал бымой бывший братец — Нептуна, неможет случиться ничего худого!
— Дело совсем не в этом!
— А в чем?
— Как бы это тебе объяснить... «Паллада» — обречена!
— Как! Почему?
— На ее борту, среди пассажиров — люди береговыхпиратов, отчаянные головорезы... Уж поверь мне. Они подобьют команду на бунтили просто сами захватят корабль!
— Но зачем? Это же триера, а не чужой кошель!Разве ее положишь в карман?
— В карман — нет! Но в какую-нибудь свою тайнуюбухту — да! Пиратам, судя по всему, понадобился новый корабль, вот они иоблюбовали «Палладу». Захватят ее, приведут к себе, поменяют фигуру Афины наскульптуру какого-нибудь злого бога — и горе тем кораблям, которые попадутся имна пути!
Тем временем к «Амфитриде» подошел апостол сучениками. У самого трапа их нагнал капитан Сизиф.
— Благодарю тебя за молитвы! Произошло чудо — яснова капитан! — с сияющим лицом обратился он к апостолу и показал рукой на«Палладу». — Пусть это пока и не моя триера, но посмотри — какая красавица!Только что с верфи! Мне обещано тройное жалованье, если я через час выведу ее вморе! Прости, мне нужно спешить. Еще раз — благодарю... благодарю тебя!
— Надо сообщить ему о пиратах! — шепнул ЯнусуЮний.
— Зачем? Погоди! — пытался удержать его тот, ноЮний, отмахнувшись, прокричал:
— Эй ты, Сизиф!..
— Капитан Сизиф! — строго поправил Сизиф. — Чеготебе?
— Да так… ничего! Счастливого плавания! — сникая,махнул ему рукой обидевшийся Юний. И тут в числе новых пассажиров «Паллады»вдруг заметил поднимавшегося по трапу… Ахилла.
Так оба брата оказались каждый на своем корабле.Но, если обреченное, по словам Януса, судно только еще готовилось к выходу изгавани, то «Амфитрида» сразу же начала отходить от причала.
— Малый ход! — звучали на ней команды.
— Налечь на весла!
— Гляди! Гляди! — толкнул Юния Янус. — Твой брат!На «Палладе»! Вот кого действительно надо предупредить!..
Юний бросил презрительный взгляд на Ахилла, потомленивый — на Януса, и отрезал:
— Не надо! У меня нет больше брата. Да если б ибыл… — Он длинно сплюнул в воду и усмехнулся. — Я бы не поторопился говоритьему об опасности! Мне бы теперь только быстрей добраться до сокровищ отца. А ужтам…
— Уж там!.. — подхватил Янус, думая о своем…
Но Юний уже не слышал его. Он мечтательно смотрелвперед, и море, словно слыша его, широко раскрывало навстречу ему своинеобъятные, после тесной гавани, объятья…
Глава пятая
НЕВИДАННЫЙ ШТОРМ
1
Римлянин выпил и требовательно протянул передсобой пустой кубок.
… Через час то же самое море — Эвксинский (т.е.Гостеприимный) Понт, как называли его в древности, открылось, наконец, во всейсвоей величавой красоте и перед Ахиллом.
С трудом дождавшись выхода «Паллады» из портаСинопы, он стоял у борта, любуясь волнами, крутыми, с блестящими, как удельфинов, спинами, и упивался мыслями, что едет в желанный Рим, причем непростым просителем, а важным должностным лицом.
— Это ты посланник Синопы в Рим? — вдруграздалось у него над самым ухом.
Ахилл вздрогнул — не хватало еще, чтобы и тут читали егомысли — быстро оглянулся и увидел стоявшего позади капитана Сизифа.
— Да, это я! — слегка наклонил он голову, всем своим видомвыражая крайнее недовольство.
— Прости! — примирительно улыбнулся капитан. —Столько новых лиц представили мне сегодня — рулевые, келевсты, матросы, чтонемудрено не запомнить даже такого достопочтенного человека, как ты! А это —твой раб? — кивнул он на сидевшего чуть поодаль на корточках Фраата. Ахилл впоследний момент прихватил его с собой на корабль вместе с дорожными сумками.
— Да, я решил, что он пригодится мне в пути.Можешь держать его где угодно, хоть в трюме, и даже, в случае необходимости,использовать в качестве гребца!
Ахилл показал глазами на потных невольников соследами ударов бичом на голых спинах, которые, несмотря на то, что судно идетпод парусами, под мерные хлопки келевста тянули и тянули на себя неподъемнотяжелые весла.
— Пусть он лучше прислуживает тебе, чтобы ты нетерпел никаких неудобств до самого Рима! — с благодарностью отказался отпредложения капитан Сизиф. — Дорога долгая, трудная, да сгладит ее перед тобойНептун. А сейчас тебя приглашает к себе на беседу сенатор Мурена!
— Сенатор? Меня? — не поверил Ахилл.
— Ну, не меня же!
— Куда?!
— В мою каюту! — вздохнул капитан, лишившийсяместа для ночного отдыха, и гостеприимным жестом пригласил Ахилла следовать засобой.
— А… кто он? — с трудом удерживая равновесие,поинтересовался на ходу Ахилл.
— То ли посол, то ли проконсул… В любом случае —очень важная птица! Нет, скорее рыба — он, и правда, чем-то похож на мурену, —пошутил капитан Сизиф, но, поймав укоризненный взгляд Ахилла, перешел наделовой тон: — Говорят, в Синопе он был проездом. Ездил по личному указаниюНерона на переговоры с парфянами. Кажется, по поводу спора из-за Армении…Видишь трех воинов? Это его охрана.
У входа в капитанскую каюту Ахилл нерешительноостановился и посмотрел на Сизифа…
— Полный вперед! — успокаивающе улыбнулся тот икоротко представил его возлежащему за столиком с трехрожковым светильником икувшином вина сенатору: — Вот он!
— Ахилл! — салютуя по-римски, назвал себясинопец.
— Сенатор Мурена! — скрипучим голосомпредставился римлянин и цепкими глазами осмотрел Ахилла с головы до ног. —Юпитер-громовержец! Да ты, оказывается, вовсе не варварский посол, от которогоя лишь хотел узнать последние новости, а кажется, даже наш?
— Да, отец-сенатор, я имею римское гражданство, ивсегда считал себя римлянином!
— Что же ты тогда стоишь? Располагайся! —полудвижением указательного пальца пригласил Ахилла к столику сенатор. Каждоеслово он произносил, точно пробуя его на вес. — Наливай и пей! А то я уж думал,мне придется скучать одному до самого Рима… Триерарху все время некогда почтитьбеседой римского сенатора…
— Мне и сейчас надо идти — дела!.. — нетерпеливопереминаясь у двери с ноги на ногу, виновато пожал плечами капитан Сизиф.
— Понимаю. Иди! — движением подбородка отпустил