Не видел, как ветерстрашным ударом снес паруса… как застыл у мачты с топором в руках матрос,готовый по первому знаку капитана срубить ее, чтобы спасти судно... какзаметались фракийцы — земледельцы и скотоводы, не умеющие даже плавать…
И уж тем более неслышал, как апостол сказал своим ученикам:
— Не бойтесь! Однажды мытоже попали в сильный шторм и едва не утонули! Но Христос, укротив море иветер, спас нас от верной смерти! А затем сказал, что дела, которые Он делал имы сможем соделать, если призовем на помощь Его имя!
С этими словами апостолподнялся со своего места и молитвенно воздел руки к небу.
Ветер силился сбить егос ног... заливающие корабль волны — смыть за борт, где вздымались огромныеводяные горы... Но апостол стоял, высоко вздымая свой жезл в виде креста. Новыйпорыв ветра отнес в сторону его слова, и только по выражению его лица можнобыло догадаться, что он что-то приказывает ветру и морю.
И вдруг... наступилатишина.
Прошла минута… другая… Ветер утих. Море сталоровным и гладким. Небо прояснилось. Шторма словно и не бывало!
Ученики обступили апостола и принялисьблагодарить его за уже не чаянное спасение.
Враждебно настроенные к апостолу пассажирывыглядели теперь растерянно, а некоторые из них даже присоединились к егоученикам.
Янус тщетно тряс спящего Юния, чтобы сообщить емурадостную весть, что они спасены.
Фракийцы о чем-то расспрашивали угрюмо молчащегоТеона.
… И только триерарх, стоя на своем капитанскомпомосте, глядел на укрощенные волны и никак не мог понять, что за неведомаясила остановила уже погубивший было его корабль невиданный шторм…
3
— Это бунт! — тяжело дыша, прохрипел капитанСизиф.
…С не меньшим изумлением смотрел на эти же волныи капитан Сизиф.
— Ничего не понимаю! – сказал он, заходя в своюкаюту, где сидели его захмелевшие гости, которые вели себя, как хозяева. –Двадцать лет плаваю по морям, но ни разу не видел, чтобы шторм, похожий наразъяренного льва, в мгновение ока превратился в ласковую кошку!
— Выпей — и всё поймешь! — посоветовалМурена, наполняя третий кубок.
— Истина в вине! — подтвердил, протягивая его капитану Сизифу, Ахилл.
— Пожалуй, это единственное, что мне остается! — не задумываясь, согласился тот. — Тем более, я теперь уже не нужен на палубе.Ветер не сильный, попутный, курс до Византия рулевой знает не хуже меня… Такчто можно смело и передохнуть. За что пьем?
Сенатор с пьяной готовностью поднял кубок:
— За Нерона и Агриппину… точнее, за ее тень, мыуже выпили. Эрго…
— Следовательно! — шепотом перевел капитану Ахилл.
— …теперь можно пить за все, что угодно!
— Тогда, может, и правда, за истину, которуюпредлагает утопить в кубке Ахилл? — спросил капитан Сизиф.
— Истина… истина! — проворчал сенатор. — Хотел быя видеть человека, который знает, что это такое! Сенека, учивший меняфилософии, и тот не смог объяснить… Да если б и объяснил, я б не поверил — на словах у него одна истина, а на делах…Истина… истина! Философы говорят одно, жрецы другое… А истина, по-моему, в том,что… нет никакой истины! — сделавтаинственное лицо, сообщил он и захохотал: — Вот истина так истина, за нее я и выпью!
Все трое надолго приложились к кубкам.
Пока они пили, на палубе послышался невнятныйшум, топот, чей-то короткий вскрик, стоны и — снова быстрые шаги…
Капитан Сизиф собрался встать, чтобы узнать, вчем дело, но сенатор властно положил руку на его плечо:
— Отдыхай! Или твой келевст уже не в состоянии безкапитана наказать нерадивых гребцов?
— И то правда! — откинулся поудобнее капитан Сизиф. — Судно новое, команда как на подбор, пассажиры тоже на удивление хорошие!Да еще дополнительная охрана благодаря тебе. Пожалуй, за все мои плавания уменя не было возможности так отдохнуть!
Он допил до дна кубок, и через минуту раздалосьего легкое похрапывание.
А еще через минуту дверь с грохотом распахнулась,и в каюту влетел перепуганный купец Маний.
— Там… там!.. — беспомощно залепетал он, показывая пальцем назад. — Помогите!!
— Что случилось? Говори толком! — мгновенно вскочив, ухватил его за халат на грудикапитан Сизиф.
— Несколько твоих пассажиров оказалисьразбойниками! По знаку главаря они вытащили из сумок кинжалы и сейчасзахватывают корабль! Вернее, уже захватили…
— А моя охрана? Мои воины! — не понял Мурена.
— О, господин! — только сейчас замечая сенатора, поклонился Маний. — Их они зарезали в первую очередь. Потом –прикончили оказавшего им сопротивление келевста и теперь… теперь направляютсясюда! Спасите меня! Спрячьте куда-нибудь!..
Оттолкнув купца, капитан Сизиф бросился напалубу, но тут же возвратился обратно, едва успев закрыть дверь на засов изкрепкого бруса.
— Это бунт! — тяжело дыша, прохрипел он, и в то же мгновение в дверь с наружнойстороны стали ломиться и яростно стучать в нее кулаками переодетые в мирныхпассажиров пираты.
Не добившись своего, они посовещались и выставилиу капитанской каюты охранника.
— Пусть сидят! — донесся их хохот.
— Целей довезем до места!
— А мы повеселимся, как следует!
— Может, выкурим их оттуда?
Купец обессиленно опустился на пол:
— Все погибло! И зачем я повез свой товар морем?..Говорили мне знающие люди: Маний, отправляйся по суше! Так нет же…
— А ну, Маний, или как там тебя! — встряхнул его за плечи капитан Сизиф. — Говори толком и без истерик: сколько их?
— Трое! Нет – четверо… А может, и пятеро!..
— Кто-нибудь из команды примкнул к ним?
— Да… Два или три матроса, второй келевст, одинрулевой и вроде бы юнга!
— Мерзавцы! А остальные?
— Тех, кто сопротивлялся, — убили. Сдавшихся — связали и бросили на корме!
— Гребцов расковали?
— Нет… Поставили все паруса и заставляют их грестикак можно быстрее!
— Все ясно… — помрачнел капитан Сизиф. —Они спешат увести «Палладу» в свою гавань!
— И нет никакого выхода? — деловито осведомился сенатор.
— Ну почему, есть, но… Например, если б триеравдруг потеряла ход, тогда бы они стали беспомощней рыб, выброшенных на берег.Но как это сделать, сидя в каюте?
— Значит, выхода нет! — подытожил Мурена.
— О, боги! — всхлипнул купец.
— Может, попытаться провести переговоры? — неуверенно предложил Ахилл.
— С ними?! — безнадежно манул рукой Маний.
— А что — предложить выкуп… Поторговаться, пообещать все, что они запросят!
— Маний прав, — с сомнением покачал головой капитан Сизиф. — Я хорошо знаю пиратов. Они не согласятся даже назолотые горы! Такие свидетели, как римский сенатор, посол Синопы, да и я,слишком опасны для них!
— Но я не хочу гибнуть из-за вас! — попятился к выходу Маний.
Улучив момент, когда капитан Сизиф повернулся ксенатору, он бросился к двери и откинул засов…
— Стой! Куда, негодяй?.. — закричал триерарх, бросаясь за ним, но было уже поздно: купец исчез в темноте.
— Не убивайте! Сдаюсь!.. — послышался его удаляющийся крик.
Капитан Сизиф едва успел снова задвинуть засов, аАхилл — с изумлением заметить, чтовыставленный пиратами охранник – его раб Фраат.
— Хвала богам, мы опять пока в безопасности! — с облегчением выдохнул капитан Сизиф. — Такую дверь можно проломить только тараном! Аоткуда ему взяться на «Палладе»? Разве что эти негодяи захотят использовать вкачестве тарана мачту? Мачту? Мачту… мачту… — вдруг с какой-то отчаянной надеждой повторил он, но, подумав, ссожалением покачал головой: — Нет,до нее нам отсюда не добраться!..
— Что ты там бормочешь? — возмутился Мурена. — Давайте вместе думать, как выбраться из этогоскверного положения!
— А что думать? — с горечью усмехнулся капитан Сизиф. — Путь к спасению только один, но, увы, он отрезан!
— И все же, — настаивая, вопросительно посмотрел на него сенатор, — какой именно?
- Нужно каким-то образом лишить судно мачты иуговорить гребцов перестать грести! Тогда «Паллада» потеряет ход, и при виделюбого корабля бунтовщики поспешат убраться отсюда на шлюпке!
— Да, план хорош. Но, увы, это недостижимая длянас мечта, — согласно наклонилголову сенатор. — Мы даже не знаемтого, что творится наверху!
— Последнее – поправимо. Нас сторожит мой раб, и ямогу спросить у него! – кивнул на дверь Ахилл.
— О! Это уже что-то! — обрадованно воскликнул капитан Сизиф. — Так спроси!
— Фраат! — подбегая к двери, негромко позвал Ахилл. — Ты слышишь? Ты… узнаешь меня?
— Да… господин! — послышалось в ответ.
— Как там на палубе? Что делают бунтовщики?
— Пьют, господин! Они расставили часовымиматросов, приказали рулевому не смыкать глаз, а сами на радостях пируют!
— Спроси, что они собираются делать с нами! — шепнул Ахиллу сенатор, и тот, слово в слово,передал этот вопрос рабу.
— Прости, господин, они хотят поджарить вас! — ответил раб. — И если бы не боялись спалить корабль, то давно бы уже развели здесьдымный костер!
— Спроси еще, они пообещали свободу гребцам? — спросил капитан Сизиф.
Ахилл спросил.
— Нет, господин! — ответил Фраат.
— А почему они поставили тебя охранять нас? — уже от себя задал вопрос Ахилл.
— Так кто же будет лучше стеречь своего господина,чем его бывший раб? — раздалось в ответ удивленное.
— Значит… ты предал меня?!
— Как можно, господин! Я ведь с детства рос втвоем доме… Всегда служил вам… Твой отец даже обещал мне за это свободу!
— Хорошо, хорошо, я верю, слышишь, верю тебе,Фраат! Больше того, даю слово, что если мы выберемся отсюда живыми, я личноосвобожу тебя!
— О, господин!..
— Немедленно!!
— О, о!.. Я сделаю всё, что ты прикажешь!
— А может, нам предложить свободу и всем гребцам? — спросил капитан Сизиф.
— Хорошая мысль! — одобрил сенатор. — За свободурабы пойдут на все. Тем более что тут надо не работать, а наоборот — ничего неделать!
— Ты слышишь, Фраат? — спросил Ахилл.
— Да…
— Тогда иди скорее к гребцам и пообещай им свободу