выручили, это и будет подарком!
— Ой, спасибо, да мыи на автобусе или на поезде доберемся… — смутились студенты.
— Это не вы, а мыблагодарить вас должны! — остановил их Стас и уже строго сказал: — Запомните,как свидетели — вы просто обязаны к нам приехать!
— Да приедем,приедем! — успокоил его парень.
— Спаси Господи! —как всегда — давно уже нигде не была вне храма — поблагодарила его Лена.
Хотела тут жепоправиться, сказать привычное и понятное большинству людей: «Спасибо».
Но вдруг услышала:
— Во славу Божию!
— Так вы… наши?! —обрадовалась она.
— А как же? —подтвердил парень. — Православные. В храм ходим. Не часто, правда. Но почтикаждое воскресенье стараемся исповедоваться, причащаться… Без Господа ведьпропали бы уже давным-давно. Съела бы нас столица. А если с Богом — разве можнопропасть? И сейчас тоже, хотя, вроде, ну, не на что создавать семью… но неможем мы друг без друга — вот и предали все в Божью волю!
— Со временем и мыобязательно повенчаемся, — мечтательно добавила девушка.
— Почему это современем? — даже расстроилась — такие ведь хорошие и свои, православные, ребята— Лена.
— Ну, так ведь это жеденег каких-то, наверное, стоит. И немалых! — виновато объяснил парень.
— Особенно в Москве…
— А вы вот что, вы унас в Покровском после росписи повенчайтесь! — решила Лена. — Бесплатно. Сотцом Михаилом мы договоримся!
— А я поговорю сзаведующей ЗАГСом, чтобы она и вас расписала побыстрее, так что успеете все этосделать до конца каникул! — заявил Стас.
— Вот спасибо! —обрадовались студенты.
— Да разве же за этоблагодарят? — остановила их Лена. – Как невенчанными жить-то? Ведь роспись иштамп в паспорте, конечно, нужное дело, но еще…
В актовом зале,наверное, как никогда здесь громко, грянул марш Мендельсона.
И она, кивнув наторжественно открываемую перед ними дверь, едва успела докончить:
— …не самое главное!
2
Голос отцамгновенно ожил и набрал силу.
Зная маму, Стас незря отключал свой телефон.
Когда, после росписи,он подключил его, Сергей Сергеевич виноватым голосом — отец терпеть не мог лжи,словно выполняя тяжелую повинность, сказал:
— Стасик, вы не моглибы с Леной отложить вашу свадьбу, скажем…
— На год! –послышался издалека требовательный голос мамы.
— Хотя бы доследующих каникул… — сократил этот, вымученный из него за прошедшую ночь срок,Сергей Сергеевич.
— А в чем,собственно, дело? — подмигивая Лене, мол, как же хорошо, что все так быстросложилось, уточнил Стас.
— Да все-таки сейчасзима… Снег… Мороз… Маме ехать тяжеловато… — сам с трудом принялся перечислятьотец. — Ты же ведь хорошо знаешь, что у нее давление… Одышка. А так будет ужевесна! Вот — она подсказывает — легкое пальто, туфли…
— Но ведь весной умамы — сезонное недомогание! — резонно напомнил Стас. — И вообще уже поздно...
— Как это? — не понялСергей Сергеевич.
— Очень просто. Мы сЛеной теперь муж и жена — Тепловы!
— Но ведь вы же,насколько мне известно, только заявление поехали подавать!
— Да, это правда, —подтвердил Стас. — Но так уж получилось. Приехали. Написали заявление. ЗаведующаяЗАГСом пошла нам навстречу. Не отказываться же было? Заодно и расписались!
— Ну, тогдапоздравляю! Поздравляю, конечно!!!
Голос отца мгновенноожил и набрал силу.
«Все, мать, — услышалСтас где-то вдалеке. — Наш сын теперь, как говорится, отрезанный ломоть.Законный муж своей жены!»
— Я так ичувствовала… так и знала!.. — начала причитающим голосом мама.
Но папин голосзаглушил ее.
Сергей Сергеевич явноне хотел портить радость молодоженам.
— Тогда мое решениеостается в силе! — сказал он. — Завтра не завтра, коль срочность в доставкедокументов теперь отпала, но в воскресенье обещаю быть непремен…
— … и без всяких«но»! — подхватил Стас.
— Поеду вместе сВладимиром Всеволодовичем. Он тоже, оказывается, приглашен. Ну, а уж мама… —Сергей Сергеевич крепко зажал трубку ладонью и после долгого молчания, судя повсему, он изо всех сил уговаривал ее и надеялся хоть в последний момент сделатьэто, наконец, сказал: — По состоянию здоровья!
3
Разве от водителягубернатора может хоть что-то укрыться?
Водитель с интересомпосматривал в зеркальце на молодую пару, сидевшую, крепко взявшись за руки, назаднем сидении.
Судя по кольцам направых руках, по счастливо-ошеломленным глазам, да и вообще потому, что онвозил их в ЗАГС, они только что стали мужем и женой.
«Кто же они такие,что сам губернатор так печется о них?» — пытался угадать водитель.
Его близкиеродственники?
Возможно.
Хоть внешне непохожи,но какое-то неуловимое, скорее всего, внутреннее сходство есть.
Земляки?
Это уже теплее.
Девушку он не развидел поющей в церковном хоре, когда он привозил Григория Ивановича вПокровское.
И тот первым деломвелел везти себя в храм.
Больше того — он,присмотревшись, даже хотел познакомиться с ней.
Причем, надолго,всерьез.
Но та — так обожглаего взглядом, что отпала всякая охота дальнейшего общения…
Ничего не скажешь —повезло этому парню!
Таких верных жентеперь днем с огнем не сыскать…
«А может, причинапоездки в нем? — изучающе посмотрев на Стаса, подумал он. — И этот парень — изминистерских сынков?»
По виду, не иначе какиз Москвы.
И одетсоответственно…
Впрочем, этого новогогубернатора не просчитаешь!
Для него — что изстолицы человек, что из последней деревни…
В отличие отпредыдущего, державшего себя, как недоступная позолоченная статуя, он, квеликому недовольству охраны, то и дело велит останавливаться в людных местах,чтобы поговорить с народом.
А то вдруг увидитвыходящего из магазина жалкого старика с половинкой черного хлеба в руке — напакет и то не хватило! — и сразу:
«Стоп!»
Зайдет вместе с ним вмагазин, выйдут — у того уже полные пакеты в руках.
Попрощается с ним,словно равный, за руку.
Вернется в машину.
И:
«Поехали дальше!»
Только надолго ли?
Ведь столько людейсейчас, сразу видно, еле-еле сводящих концы с концами...
Ну, а когда на трассе— тут и вовсе…
То и делокакую-нибудь старушку, идущую от деревни к деревне, словно его машина — простаяпопутка, подвезет.
Причем, непременно досамого дома.
Тоже поговорит.
Стараясь это сделатьнезаметно для него — да только разве может что укрыться от водителягубернатора? — поможет деньгами.
Одно слово: верующийчеловек.
Не такой, как эточастенько в газетах или по телевизору можно теперь видеть.
Мол, раз президент спремьером в храм ходят и крестятся, то и я тоже такой.
У тех это лишь насловах, для показа.
А у него — от души ина деле.
Что кому-кому, а ужему это было прекрасно известно!
Благодаря примеругубернатора он и сам недавно стал постоянно ходить в храм.
Вот и эта пара — чегозря гадать? — может, тоже самые что ни на есть обычные люди, которым он тожерешил помочь!
4
Стас с хитройулыбкой чуть подался вперед и сказал…
— Даже не верится,что мы теперь муж и жена!
— Ага! Мне тоже…
— Несколько лет ждал!
— А я еще дольше.Считай, с самого детства!
Стас потянулся кЛене, чтобы поцеловать ее.
Но та, увидев взеркальце перед лобовым стеклом любопытные глаза водителя, испуганноотстранилась и прошептала:
— Нельзя! Рано еще!
— Как это рано? —удивился Стас. — Мы же ведь в законном браке.
— Перед людьми игосударством! А перед Богом? Потерпи, родной, немного еще. Вот повенчаемся, итогда нам будет можно все!
Лена прижалась кСтасу и доверчиво положила голову ему на плечо.
— Наконец-то япоменяла свою фамилию. Терпеть не могла ее с детства!
— Почему? — удивилсяСтас.
— А все меня из-занее в школе «будкой» звали!
— Зря! Я называл бытебя — «незабудкой»!
— Ну не все же такиепоэты, как ты! И фамилия у тебя теплая.
— У нас, — поправилСтас.
— Да, — охотносогласилась Лена. — Мне теперь привыкать и привыкать, что все у нас общее ивообще мы одно целое. Тепловы… Знаешь, — вдруг оживилась она, а я ведь еще годадва-три назад училась расписываться по-новому.
— И как — получилось?
— Увидишь, у меня этопочти в каждой школьной тетрадке осталось. Понравится — так и будурасписываться! Ну что он все смотрит и смотрит! — снова поймав в зеркальцевзгляд водителя, возмутилась она.
— А может, емухолодно в жизни? Вот и решил немного погреться хоть у костра чужого счастья! —заступился за водителя Стас.
— Да нет, он, когда сГригорием Ивановичем к нам приезжал, все хотел со мной познакомиться! Знаешь,как приставал?