отключил телефон.
Взглянул наразложенные листы с проектами по восстановлению храма в Кругах и сокрушеннопокачал головой:
— Да… Дел тутневпроворот. С машиной, конечно, я поторопился…
— Ну, если дело тольков машине…
Стас взглянул наЛену.
Та, даже не слушаяего, радостно закивала.
И он сказал:
— То мы отдаем тебесвою. Они у нас совершенно одинаковые, так что, думаю, ты даже не заметишьпотери!
— Да вы что?! — началбыло Ваня.
Но Лена, подойдя кнему, прикрыла своей ладошкой ему рот.
А Стас, достав изкармана ключи от машины, протянул их Ване.
— А на чем же вытогда в Москву-то поедете? — промычал Ваня.
Но и этот вопрос, какбывает всегда, когда дело делается не кесарю, а — Богу, вскоре решился.
Словно бы сам собой.
В селе все быстростановится известным.
В комнате Вани появилисьвскоре…
Встревоженный Ник.
Почти одновременно сним — Сергей Сергеевич, Владимир Всеволодович и Григорий Иванович.
С ружьем в рукахБудко-старший.
Узнав, что случилосьс машиной, губернатор сказал:
— Ты, Иван, мнетолько заявление напиши, что это сделали, по зависти к богатым людям, какие-тонезнакомые тебе вандалы. А в моей власти велеть провести дознание так, чтобыдело сразу закрыли, и тогда тебе выплатят страховку. Иными словами, вернутновую, точно такую же машину.
— Спасибо, ГригорийИванович, — поблагодарил Ваня. — Но машину разбил я. И писать такого заявленияне буду. Иначе тут же усыновлюсь сатане и за ложь — разве это не предательствоБога? — только уподоблюсь Иуде, который получил свои тридцать сребреников.
— Ну спасибо, сынок!Ты — настоящий Герой. Воин Христов, — с облегчением вздохнул Григорий Иванович.— Сам устоял. И меня в грех не ввел. Если хочешь, можешь идти на работу в моюадминистрацию. Я тебя быстро сделаю вице-губернатором или мэром любого города.Там у тебя уже по должности будет машина не хуже!
— Нет, я уж лучше всеминарию, монастырь и — если Господь сподобит, в священники. То есть,иеромонахи, — поправился Ваня и, положив руки на плечи друга и сестры, сулыбкой добавил: — А машина у меня теперь снова есть. Мне свою Стасик с Ленойпередарили!
— Сынок, а из того,что осталось от твоей бывшей, можно я снегоход сделаю? — услышав это, попросилБудко-старший.
— Снегоход из«Лексуса» за пять миллионов? — с усмешкой покачал головой Ник. — Это круто дажедля Покровки!
А всерьез сказал:
— Делайте, конечно! Авы, ребята, молодцы! Правильно поступили, — повернулся он к Стасу с Леной. — Янемедленно куплю вам новую, еще более престижную машину, как только освобожусь…
— Простите, —остановил его Будко-старший, — слово какое-то не самое удачное, оно большеподходит для тех, кто сидел!
— От сумы и от тюрьмыне зарекаются! — напомнила Будко-мама и спохватилась: — Ой, прости, Ник, это яне тебе…
— Да ничегострашного! — беспечно засмеялся Ник. — У меня столько денег, что уже не грозитни то, ни другое. Даже если бы я сам того пожелал! Тем более, что сейчас мнепозвонили и такое вдруг предложили… Представляете, если все сложится так, какобещают, а там все на полном серьезе, и риск, безусловно, как в любом большомделе есть, то я за один раз вдвое умножу свое состояние А это такие возможностипомочь людям!
— Ник! — в один голосвскричали Стас с Леной.
Они хотелипредупредить его обо всем, что наказала Анастасия Семеновна.
Быть осторожным икрайне осмотрительным.
Рассказать о звонкеГрадова.
Но тот и слушать нестал.
Ник весь словнозакаменел и стал как будто бы одержимым этой новой идеей.
— После, потом! —властно сказал он.
Распорядился, что водительСаша отвезет их в Москву на «Мерседесе».
А Ваня его самого — вобластной город, в аэропорт.
Откуда он немедленноулетает за границу.
Сборы для всех былинедолгими.
Тем более что все ужебыло собрано.
Валентина, прощаясь сдочкой и зятем, попросила их, чтобы они особо не торопились заводить детей.
— Как это? — непоняла Лена.
И тогда мать, отозвавее в сторону, стала что-то шептать ей на ухо.
— Да ты что? —отшатнулась та. — Не надо мне такое даже советовать! Все эти таблетки и то, очем ты говоришь, ничем не лучше абортов. Как Бог захочет, так пусть все ибудет!
— Сергей Сергеевич! —обращаясь уже к отцу Стаса, умоляюще попросила Будко-мама. — Ну хотя бы глазаей сначала подлечите! Покажите ее хорошим специалистам. Ей ведь опасно рожать стаким зрением!
— Хорошо-хорошо! —пообещал тот.
Все присели, кто гдестоял, на дорожку.
Вспомнили, не забылили чего?
И уже через час двемашины, правда, вскоре разъехавшись в разные стороны, отправились в путь…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Последняя надежда
Глава первая
«КОШКАРАУЛ!»
1
Мама сама сняла сневестки очки…
Мама открыла несразу.
Хотя ей несколько раззвонили с дороги, причем, последний — уже перед самым подъездом. И Стас головуготов был отдать на отсечение — она наверняка стояла, прислушиваясь к движениюлифта и неотрывно глядя в глазок, поджидая их.
Только после того,как он дважды нажал на кнопку звонка и уже готов был воспользоваться своимключом, дверь отворилась.
Мама встретила их напороге радостно-слабым восклицанием:
— Ну, наконец-то!
Голос ее был слабым.
Голова — обмотанаполотенцем.
Словно вподтверждение тому, что она действительно больна и поэтому не могла поехать насвадьбу.
— Та-ра-ра-рара —ра-рара — та-рара — рарара! — чтобы сразу снять напряженность, громко заигрална губах марш Мендельсона Стас.
Мама поодиночке, а несразу обоих, как соединившихся в одно целое для Бога и для людей, обняла сына сневесткой.
Сначалаподчеркнуто-радушно Лену.
А затем уже явнонедовольно и обиженно — Стаса.
Все это тоже неускользнуло от его внимания.
«Главное, чтобытолько Лена ничего не заметила!» — подумал он, помогая той снять зимнюю курткуи сразу определяя на вешалке ей место рядом со своей.
Следом за ними вприхожую принялся вносить большие сумки с вещами Лены Саша.
— А папа где? —выглянув наружу, удивилась мама.
— Они вторым заходомподнимаются! — объяснил Стас.
— С каких это пор тыс отцом на вы? Поругаться что ли успели? — встревожилась мама.
— Да нет, — хотявнутри все было сжато от волнения, засмеялся Стас. — Сама все сейчас увидишь! И— оценишь!
Мама увидела клетку,которую торжественно внес перед собой в квартиру папа, и действительно ахнулаот восторга:
— Ах, какая прелесть!
— Это дядя Андрейизготовил! Он раньше совсем больным был, а теперь — кузнец мирового уровня! —вставила Лена. — Помните такого?
— Конечно! — кивнулаей мама, хотя по ее тону Стас понял, что никакого дяди Андрея она, конечно, непомнит, да и в этом не было ничего удивительного — столько лет прошло! К томуже, и был он тогда у них в гостях, точнее, на консультации у папы всего лишьнесколько минут…
Но дальше голос мамызазвучал искренне.
Она была тронута дослез, обращаясь к мужу:
— Неужели вы соСтасиком запомнили, что я как-то обмолвилась, что с детства мечтаю иметьговорящего попугая? И решили сделать мне такой сюрприз!
— Да, н-но… — замялсяпапа.
Мама моментальнопоняла, что здесь что-то не то.
— Но — что?
— Постойте, —наклонившись к клетке, чтобы лучше было видно, вдруг насторожилась она. — Там,кажется, что-то уже есть…
— Не что-то, акто-то! — поправила Лена.
— Ворона!.. —разглядев, наконец, бесконечно уставшую от долгой дороги и сидевшую в самомуглу Горбушу, охнула мама.
— Как ты и мечтала,говорящая! — тут же добавил Стас.
И обращаясь кГорбуше, умоляюще сказал:
— А ты что молчишь!Ну-ка, давай, как твоя прабабка из басни Крылова, спой, светик, не стыдись!Познакомься скорее с мамой!
Горбуша одним глазомвзглянула на стоявшую над клеткой, почему-то сразу не понравившуюся ей женщинуи — не огорчать же Стаса! — как он и учил, только сама от волнения все спутав,каркнула:
— Как тебя зовут,Горбуша?
— Вот те раз! Какговорится с больной головы на здоровую! — всерьез, словно на человека,обиделась мама.
— Да это ее так зовут— Горбуша! — попыталась объяснить Лена.
Но мама, разом теряяинтерес к клетке, все внимание перенесла на нее:
— А ты почему это втаких черных в очках?
— Понимаете, вПокровском сегодня на солнце снег такой яркий был, что просто ослепнуть можнобыло! — как они и договорились со Стасом, сбивчиво принялась объяснять Лена.
Но мама и слушать незахотела.
— Давай-давай,снимай! Ночь уже на дворе, — кивая на темные окна, сказала она. — Да и дома унас не так светло, я не все лампочки включила — а то у самой глаза от давлениярежет…
И собственноручносняла с невестки очки.
Лена беспомощнопокачнулась.