сервиза.
Тут уже мамавнимательно посмотрела на нее и с неожиданным подозрением спросила:
— Леночка, а что утебя с глазами?.. Ты что — плохо видишь?!
Стас попыталсяобъяснить маме, что у Лены временные проблемы со зрением и почему.
Но та просящеположила ладонь на его плечо.
Вместо ответа досталаиз кармана кофты свои очки.
Надела их.
И честно взглянула намаму.
— Да ведь это же — нестекла, а линзы! — ужаснулась та.
— Ты бы сказала еще —телескопы! — нахмурился Стас. — И вообще, Лена почти потеряла зрение, чтобы нетолько закончить школу с золотой медалью, но и параллельно проходя все, чтоизучаю я. Чтобы, став моей женой она могла бы говорить со мной на равных. Амне, чтобы не было скучно с ней! И, если хочешь знать, во многом, она имеетзнания гораздо глубже моих!
Стас продолжал бы идальше, но мама, из всего этого уловив только одно, поразившее ее слово,охнула:
— Потеряла?! Сережа…Ты слышал? Нужно срочно что-то делать! Показать ее лучшим специалистам! Ведь утебя в друзьях и пациентах столько светил-офтальмологов, причем, во всем мире!А то ведь так не Леночке придется помогать Стасику, а ему — ей! А если онавообще ослепнет? Бедная девочка! И… Стасик! Какая учеба? Какое писательство? Тыпредставляешь, какой начнется тогда кошмар?!
— Кошмар! Кошмар!Кошкараул! — подтвердила Горбуша.
Но мама уже необращала на нее никакого внимания.
Торжественный иставший родственно-теплым свадебный ужин испортился сразу и до конца.
Мама быстро допилачай.
Не стала есть дажеторт.
И — Бога за подачуземных благ, то есть, в данном случае — ужина, на этот раз благодарили ужетолько втроем.
Мама под предлогомтого, что у нее не только от перепада давления, но и от всего этого разболеласьголова, вышла из-за стола раньше…
После молитвы вседружно принялись благодарить ее.
Но — без толку!
Она была явнорасстроена и недовольна.
Стас лишь вздохнул,посмотрев на нее.
К сожалению, онвсе-таки оказался прав.
Не просто…
Ох, и непросто им сЛеной будет еще в этом родном его доме!
3
Стас взглянул наЛену и загадочно улыбнулся.
Вечером Лене некогдабыло особо рассматривать комнату Стаса.
Они сильно усталипосле дороги.
Да и свадебный ужин витоге огорчил их.
Лена, как оказалось,замечала всё: пусть не глазами, но по тону и благодаря интуиции, ничуть не хужеСтаса.
Увидев лежавшие наего рабочем столе монеты и разложенные по книжным полкам сувениры из разныхстран, где бывал с родителями и сам на олимпиадах Стас, она лишь сказала:
— Ты положи все этолучше подальше. Горбуша любит все то, что мелкое и блестит. Мигом утащит испрячет где-нибудь. Мы потом, конечно, найдем. Но клюв у нее, сам видишь, какой— поцарапает еще, а то и вовсе испортит!
Стас сгреб ввыдвижной ящик стола магазинные монеты, над которыми работал до отъезда вПокровское, а также все, что только могло заинтересовать Горбушу, вплоть доключей от квартиры.
И выпустил ее изклетки.
С удовольствиемполетав немного по комнате, она и тут, не раздумывая, уселась на карниз.
— Вороны всегдавыбирают самое высокое место, чтобы лучше видеть добычу, — объяснила СтасуЛена.
Начала былорасстегивать пуговицы на кофте.
Но, стесняясь, какСтаса, так и Горбуши, выключила свет.
Утром, когда онапроснулась, Стас уже сидел за рабочим столом.
— Надо же — ядеревенская, проспала рассвет, а ты, городской, встал раньше меня! — удивиласьЛена.
— Мы оба теперь идеревенские, и городские! К тому же в Москве, из-за ее высоток, очень трудновстретить рассвет! — заметил Стас и, сладко позевывая, потянулся: — Я бы тожееще поспал, да вот, поработать надо немного…
— Неужели книгуписать начал? — обрадовалась Лена.
— Если бы… —мечтательно вздохнул Стас. — Все гораздо прозаичнее и скучнее. Просто мне нужноатрибутировать, проверить на подлинность и отнести сегодня в магазин кое-какиемонеты. А то нельзя долго держать рабочий материал дома.
Беря из ящика столаодну монету за другой, он внимательно изучал их под целым наборомувеличительных стекол на длинных ручках, некоторые из которых были даже сподсветкой.
Лена тем временембыстро оделась и в очках, на свету, принялась изучать свое новое жилье.
— Надо же, как у тебявсе уютно! — приятно удивлялась она. — Каждая вещь на своем месте. Каждаямелочь продумана! И чисто-то как… Мама, небось, пыль вытирает?
— А то кто же?
— Избаловала же онатебя! Ох, а я еще больше, наверное, избалую! — вздохнула Лена и вдругвоскликнула: — Смотри-ка, даже фотокарточка моя здесь... А ну, признавайся, —шутливо приказала она. — Поставил ее, наверное, перед самым отъездом? Или… онау тебя так все время стояла?
— Почему это всевремя? После того твоего звонка убрал! — не оборачиваясь, отозвался Стас. — Нокогда понял, что не смогу без тебя жить, даже если мы и не будем вместе, вернулна место — только уже навсегда!
Лена подбежав к мужу,благодарно поцеловала его в щеку.
Затем досталаподаренный им диктофон.
Прикрыла ладошкой,чтобы его не было видно.
И, приготовившисьвключить в нужный момент, сказала:
— Стасик, тыостановился на том, что Ахилл написал письмо Ириде. Просил передать Элии, чтоЮний попал в беду. А дальше что было?
— Ой, — поморщилсяСтас — Давай лучше о чем-нибудь другом!
— Как это? — непоняла Лена.
— А вот так! Я теперьи без книги, и всяких там мыслефонов счастлив!
Огорченная Ленаположила диктофон в карман кофты.
Задумалась над тем,как же ей заставить будущего писателя-мужа продолжить пересказывать свой роман.
Но тот весь был вработе.
— У меня теперь естьты! А все остальное уже не важно… — радостно объяснил Стас и вдруг, обрываясебя на полуслове, пробормотал: — Ничего не понимаю!
— Что-то случилось? —встревожилась Лена.
— Да вот, — с досадойсказал Стас. — Сдал тут один нумизмат подборку александрийских серебряных монетвремен императора Клавдия. Они так и называются — александринеры. Так видишь,все монеты по весу, как монеты, а эта — в полтора раза легче, чем должна быбыть по размерам… Ни я, ни Владимир Всеволодович никак не можем точноопределить, почему!
— И у тебя от этогомогут быть неприятности?
— Да нет! — засмеялсяСтас. — Просто мне, как эксперту, нужно аргументировать, почему нужно снижатьее цену. А что, если она вдруг фальшивая, а?
— Новодел? — решилащегольнуть своими познаниями и в нумизматике Лена.
— Нет, подделка ещетех времен, — покачал головой Стас. — Тогда она, наоборот, должна быть гораздодороже!
— Почему? — не понялаЛена.
И Стас терпеливопринялся объяснять:
— Видишь ли, новоделытех времен так высоко ценятся, потому что встречаются крайне редко. Во-первых,из-за худшего качества металла большинство из них просто не дошло до нашихдней. А, во-вторых, за изготовление их фальшивомонетчику, по закону, во вседревние времена заливали горло расплавленным свинцом. И далеко не всеотваживались на такое. Иное дело — современные подделки. Тут их изготовителиработали без всякого риска. И шли на самые разные хитрости. Например, еще вдевятнадцатом-двадцатом веках изготовят какую-нибудь придуманную ими же самимикрасивую монету в двух-трех экземплярах. Один из них поедет на раскопкикакого-нибудь античного города, которые ведет авторитетный ученый и подброситодну из монет в раскоп. Ее найдут и сразу: «Ах! Ах! Артефакт! Неизвестнаямонета! В музей ее на самое почетное место. Как-никак — единственный экземплярв мире!» Затем следует публикация ученого в журнале! И тут…
Стас взглянул на Ленуи загадочно улыбнулся:
—… начинается второедействие спектакля! На сцене появляется другой соучастник. Заходит вантикварный магазин, взволнованный, с журналом, где статья, и, показывая вторуюмонету, заявляет: «Господа! А у меня точно такая же есть! Еще от прадеда,который воевал в тех местах, по наследству досталась!» Сама понимаешь, покупаюту него эту монету за баснословную цену, равную целому состоянию. А там,глядишь, и третья «вдруг» появилась. Но это, как правило, уже настораживаетученых, заставляет их внимательней изучить стиль монеты, проверить ее, наконец,на подлинность и — обман раскрывается. Тут же: «Ох! Ох! Скандал!» Но — делосделано, и денежки уплыли…
Лена, внимательнослушая, продолжала ходить по комнате, трогая едва ли не каждую вещь.
И все думая о своем…
Стас, тем временем,немного помолчал и с нескрываемой неприязнью продолжил:
— Раньше хоть что-топонять можно было. А теперь используются самые современные технологии и даже напрестижные аукционы, где опытнейшие эксперты, порой попадают подделки.Представляешь, для того, чтобы добиться легкой коррозии на золотых статерах,стоимость которых может дойти до миллиона долларов, некоторые умельцы кладут назаготовку мелкий песок и только после этого чеканят ее. В итоге — оченьсерьезный довод в пользу подлинности такой монеты. А для простых нумизматовсуществует целая массовая индустрия. В одних странах серебряные или медныемонеты временно закапывают, прости, в навоз, в других опускают на год-два в