Лена выждала немного,сколько, по ее подсчетам, мог продолжаться разговор Стаса с мамой и как ни вчем не бывало вошла в комнату, к свекрови.
— Твоя работа? —сразу встретила ее вопросом та, кивая на телефон.
Но голос ее былмягким.
Лена даже не успеланичего ответить, как она сама и ответила:
— Твоя! Спасибо тебе,ты благотворно начинаешь влиять на сына. Я это еще вчера заметила. Когда онвпервые в жизни поблагодарил меня за выглаженные рубашки и вычищенную обувь.
В глазах свекровипоявились слезы.
— Ну что вы! —подсела к ней, обнимая за плечи, Лена. — Не надо!
— Да это так… необращай внимания. Нервы!.. — беря себя в руки, через силу выдохнула свекровь. —Теперь не смогу успокоиться до тех пор, пока он не приземлится…
Отвлекая ее, Лена что-торассказывала ей.
Шутливое — проГорбушу.
Серьезное — про Ваню.
Сокровенное — как онипознакомились со Стасом.
Но та почти неслышала ее.
В мыслях она была там— рядом с сыном.
И вся вздрогнула,когда зазвонил телефон Лены.
Стас звонил, уже сидяв самолете.
Коротко поговорив сним и пожелав мягкой посадки, Лена передала телефон свекрови.
Та с благодарнымкивком приняла его и принялась подробно расспрашивать: какое у Стаса место,рядом с иллюминатором или нет, в голове самолета или в самом хвосте, не забылли он тщательно пристегнуть ремень перед взлетом…
— Алло! Алло! Стасик!Все, отключился… — наконец, сказала она и по-детски беспомощно взглянула наЛену. — Абонент временно недоступен. Пожалуйста, позвоните позднее — что этозначит?!
— Ничего страшного —просто они взлетели! — успокоила свекровь та и перекрестилась, прошептавмолитву.
Какое-то время онимолчали.
Потом мама Стасавключила было телевизор, но увидев, что показывают новости, где, словно почьему-то заказу, нагнетающему психоз даже на спокойных людей, всегдаподбирались самые горячие и ужасные новости, с суеверным ужасом тут жевыключила его.
Посмотрела на круглыенастенные часы.
И убедившись побегущей вокруг циферблата секундной стрелке, что они не остановились, снедоумением спросила:
— Ну я — ладно,годами уже такая. А ты почему совершенно спокойна? Ведь сердце матери необманешь, я вижу, как ты любишь моего сына и чуть не плакала, когда провожалаего! А тут словно он не летит сейчас в небе, а пошел в булочную за хлебом!
— Если такрассуждать, то и по дороге в булочную может что-то случиться! — резонновозразила Лена. — Особенно если она через шоссе, где машины мчатся туда-сюда,вдали от пешеходного перекрестка! А спокойна я потому, что помолилась и всепредала в волю Божью!
— Ты что, серьезноверишь во все это?
— Конечно! Если бы неверила, то не была бы сейчас такой спокойной.
Этот аргументуспокаивающе подействовал на свекровь.
Лена же наоборотсмутилась.
В ее словах быланебольшая неправда.
Честно говоря, самаона все же переживала за своего Стасика.
Что ни говори, а егомама была права: одно дело на земле и совсем другое — в воздухе.
И, чтобы как-тоотвлечься, пока та ходила из угла в угол, она снова стала искать выход изотчаянного положения, в которое попала, горя желанием помочь Стасу в написаниикниги.
Как быть…
Что делать?...
«Как этот что? –вдруг мысленно ахнула она. – Молиться! И все это – тоже предать в Божью волю!»
— Я схожу к себе —лампадку зажгу? — спросила она у свекрови.
— Да-да, — рассеянноответила та. — Только пожар не устрой!
Сейчас она быласогласна на все, что только может помочь ее сыну.
Лена зашла в своюкомнату.
Зажгла свечку, припомощи лежавшей рядом с ней красивой зажигалки, удивляясь тому, что Горбуша ещене заметила ее.
Затеплила от свечилампадку.
И, глядя на икону,взмолилась:
— Господи, Ты знаешьвсе, что я хочу сделать! И если тебе угодно, чтобы я помогла Стасику написатькнигу и чтобы после этого он поверил в свои силы и стал писателем, помоги мне.Так, как это можешь один только Ты! Впрочем, не как я хочу… Но да будет на всеволя Твоя!
Так она всегдадобавляла, когда просила у Бога не о самом главном, то есть, о спасении души, ао чем-то, хоть и очень важном, но второстепенном — миллионостепенном и дажебесконечностепенном, как когда-то в духовном споре Стаса с Ваней сказала она —земном.
Когда она вернулась вбольшую комнату, свекровь устало взглянула на нее.
— Это хорошо что тыприехала. Кончилось мое одиночество! — сказала она.
Только не понять было— с радостью или грустью.
4
— Тьфу-тьфу! — ссуеверным страхом постучала по краю стола свекровь.
За то время, покаСтас летел, его мама вконец извелась.
Истерзала, как самапризналась, в конце концов, последние нервы и себе, и Лене.
И даже заметнопостарела…
Зато как только Стаспозвонил и сообщил что самолет приземлился в аэропорту Хитроу, с облегчениемвыдохнула:
— Слава Богу!
Мгновенно ожила иуспокоилась.
«Хоть так — всуе, попривычке, доставшейся ей от предков, даже не думая, что делает, поблагодарилаБога! — с удовлетворением отметила про себя Лена и тут же спохватилась: —Она-то поблагодарила. А я сама? Вот растяпа! Когда что-то очень нужно, просить— прошу. А как дело сделано, разумеется, с Божьей помощью, даже не вспоминаю обэтом!»
Она он всей души искреннепоблагодарила Бога за то, что он услышал ее молитву, что Стасик долетелблагополучно и вообще за все, за все:
«Слава Тебе,Господи!»
Заметив, что уневестки неожиданно заблестели глаза, свекровь, понимая это по-своему,успокаивающе усмехнулась:
— Ну, что ты? Раньшепереживать нужно было! Теперь он уже на земле. От Хитроу до Лондона на поезде —рукой подать! Но, честно говоря, эта дорога до него мне самой далась нелегко.Плохо, конечно, когда только один ребенок. С двумя-тремя, говорят, намного спокойнее.Хотя, по моему убеждению, и более хлопотно, — поделилась своими соображениямиона и неожиданно спросила: — А вы сколько детей планируете иметь?
— Да разве такоеможно планировать? — опешила Лена и, так как сама еще не даже не задумываласьоб этом, неопределенно пожала плечами: — Откуда я знаю… Сколько Бог подаст!
— Что ты! Что ты! —замахала на нее руками свекровь. — Это ведь сплошные пеленки, заботы, хлопоты,бессонные ночи… Тогда бедному Стасику и книги некогда будет писать!
— А с другой стороны наоборот— появится лишний стимул для плодотворной работы, чтобы ему написать как можнобольше книг, стать богатым и прокормить большую семью! — возразила Лена. —Кстати, само слово семья происходит — от семь «я», то есть, папа, мама и пятеродетей!
— Посмотрю я, что тыпосле первого запоешь! — усмехнулась свекровь. — Хотя сразу тебя предупреждаю —больше двух ни-ни!
И сказала, что оченьхочет есть.
Так у нее всегдабывает после того, как у Стаса или Сергея Сергеевича приземляется самолет.
Лена бросилась былопомогать разогревать обед и накрывать на стол, но, не разглядев толком,досыпала в солонку сахар…
И, хоть у свекровибыло теперь прекрасное настроение, та, поморщившись, не преминула с мягкойстрогостью предупредить:
— Леночка, давай спервого же дня, но раз и навсегда договоримся: готовкой в доме занимаюсь однатолько одна я.
— Хорошо, какскажете… — покорно согласилась Лена, любившая готовить и мечтавшая приятнопоразить Стаса своим кулинарным мастерством.
— Не обижайся, —заметив это, попросила свекровь. — Просто две хозяйки на кухне — это страшнее,чем два царя на одном троне! Тем более с твоим зрением… Получится, как говориттвоя Горбуша, настоящий кошкараул! Кстати, ты ее сегодня кормила?
— Ой, нет! —спохватилась Лена. — Совсем забыла со Стасиком…
— А говоришь, что,помолясь, уже не переживаешь! — торжествуя, подняла указательный палецсвекровь. — Сходи покорми, да лампадку не забудь погасить.
Когда Лена вернулась,она уже сидела за столом, дожидаясь невестку.
И радушным жестом,приглашая ее занять место Стаса, начала есть и закончила свою тему про то, ктохозяин на кухне:
— Пока я справляюсь,к моему, говоря писательским языком, стилю привыкли, а если что — я сама тебяпопрошу!
Аппетита эти словаЛене не прибавили.
Но она не подала виду.
И, словно ни в чем небывало, принялась за еду.
Тем более, что мамаСтаса готовила действительно очень вкусно.
— Стасик уже вЛондоне! Даже не верится… — думая вслух о своем, покачала головой Лена.
— Да, — согласиласьсвекровь и тут же добавила: — Конечно, ему лучше было бы на день раньшеприехать. А то теперь придется в спешке обустраиваться и мчаться на отборочныйтур.
— Но Стасик говорил,что этот тур — ерунда! — возразила Лена.
— О! Слушай егобольше! — остановила ее свекровь. — Это только кажется, что он легкий! А наделе, сама подумай: из нескольких десятков, без малого, сотни, человек, причем,как правило, первых по знаниям в своей стране, после него должно остаться всеготолько восемь.
— Не беспокойтесь,Стасик будет одним из них! — уверенно заявила Лена.