— Тьфу-тьфу! — ссуеверным страхом постучала по краю стола свекровь. — Не сглазь!
— А я не верю ни вкакие приметы!
— Как это?!
— А вот так! Это ведьтолько хитрая уловка лукавого. Чтобы люди доверяли не Богу, а верили во всякуючепуху. Если в приметы не верить – то они и сбываться не будут! Вы попробуйте!Лично я в этом на собственно опыте убедилась!
— А я лично попробуювот это, — сказала свекровь и потянулась к мисочке, где лежали привезенныеЛеной маринованные грибы.
Не крупные, но и немелкие, как раз в меру, крепкие — один к одному — маслята.
— Ум-мм! Как вкусно!— похвалила она.
— Папа собирал! — сгордостью заметила Лена.
— А чистить, конечно,пришлось маме?
— Почему? Он у нассам и чистит. И маринует.
— Надо же!
— Да, он и рыбой,когда привезет занимается, и дичью. Только сохатого или кабана в лесуразделывает. Зимой, конечно…
— А это правда, чтоон сидел? — вдруг спросила свекровь.
— Да, — не чувствуялегкой напряженности в ее голосе, кивнула Лена. — Но из-за клеветы. Потом егополностью оправдали.
— И — пил?
— Было дело… Нотеперь, слава Богу, ни капли!
— А дедушки ибабушки?
— Что дедушки ибабушки? — не поняла Лена.
— Как они?
— А-а… пьяныминикогда не видела. А вот бабушка сидела.
Свекровь при этихсловах поперхнулась, откашлялась и задумчиво сказала:
— Так это у вас,значит генетически…
Только тут сообразив,что все это спрашивается не просто так, Лена торопливо добавила:
— Так ведь еепосадили — за веру!
— Какая разница… Всеравно это откладывает отпечаток на всю жизнь. И, соответственно, на потомство.
— Да она толком ипожить не успела — так и умерла в тюрьме! А детей уже вырастили родственники!
— М-да…. — свекровьтак и осталась при своем мнении, причем далеко не из самых лучших. — А почемуВаня у вас так быстро развелся?
— Да это не он, этоВика сама от него сбежала!
— Так просто несбегают! Тем более, от такого перспективного во всех отношениях — это толькоподумать — Героя России! — супруга! А ответь-ка мне, дорогая…
Неизвестно, каким былбы следующий вопрос свекрови, потому что, к счастью, ей позвонил муж.
Как поняла изразговора, Лена, Сергей Сергеевич удачно провел первую половину дня, пообедал встоловой, обо всем договорился, засиживаться допоздна на работе не будет, развечто по дороге домой заедет к своему другу.
— Только ненадолго! —предупредила его свекровь и щелкнув крышечкой телефона, сказала: — Завтрапоедем с тобой в клинику, сначала сдадим все анализы, проверим твое сердце, апотом — к окулисту. Только во сколько он примет, Сергей Сергеевич сам ещетолком не знает. У этих медицинских светил на месяц вперед все расписано поминутам. Но, тем не менее, обещал непременно найти время и принять. Узнаемточно, когда Сергей Сергеевич вернется от вашего со Стасиком знакомого!
— Нашего?! — изумиласьЛена.
— Ну да! Историка,который к вам в Покровку раньше да и на свадьбу ездил. Как же его зовут… —наморщила лоб свекровью. — Отчество еще такое трудное, вечно забываю. Ах, да —Владимир Всеволодович!
«ВладимирВсеволодович! — услышав такое родное в чужой Москве имя, обрадовано ахнула просебя Лена. Весь неприятный разговор сразу вылетел у нее из головы. — Вот ктомне может помочь! Как же это я сразу о нем не вспомнила?!»
Она с трудомдождалась, когда закончится обед.
И — тем более, чтосвекровь после него сама стала убирать со стола посуду, заскочила в ваннуюкомнату — помыть руки и слегка охладить после такого трудного разговора ледянойводой лицо и поспешила в свою комнату.
5
— Ну-ка, ну-ка! —оживившись, заторопил Лену академик.
От разговора сВладимиром Всеволодовичем теперь зависело все.
Лена нисколько несомневалась в том, что он поддержит ее.
Одобрит.
Поможет.
Но важно былоправильно объяснить.
Будучи крупным учеными строгим преподавателем академик любил точные и несбивчивые формулировки.
И теперь уже онапринялась ходить из угла в угол, тщательно подумывая свой разговор с ним.
Когда, наконец, онабыла полностью готова, то решительно взяла телефон.
Собралась найти номерВладимира Всеволодовича.
И… не обнаружиласвоих очков.
Ни на диване.
Ни на столе.
— Я точно помню, чтоони были на мне, когда я выходила отсюда и, кажется, когда вернулась сюда… воточкарик!.. растяпа!.. — бормотала она, помогая себе на ощупь руками иподслеповато взглянула на карниз, где над шторами темнело небольшое размывчатоепятнышко вороны. — Горбуша, признавайся — твоя работа? Если да, то верни,пожалуйста, они тебе все равно не пойдут и не подойдут…
— Карчкар-рик!Кар-стяпа! — вместо ответа прокаркала ворона.
— Правильно, ругай! —одобрила Лена. — В следующий раз буду внимательней! Что, если я оставила их вванной или — еще хуже — забыла на кухне?
Терять время, покабыла одна и, тем более, возвращаться к свекрови Лене не хотелось.
К тому же она быланастроена на разговор с Владимиром Всеволодовичем.
Поэтому, поднесятелефон почти вплотную к лицу, она с усилием стала искать его в контактах.
И вздрогнула, когдатот неожиданно зазвонил у нее в руке.
«Стасик? Ему жесейчас некогда!» — машинально подумала Лена.
Изо всех силприщурившись, взглянула на экран телефона.
И не поверила своимглазам.
Владимир Всеволодовичзвонил ей — сам!
— ВладимирВсеволодович! — даже не дожидаясь, когда тот обратится к ней, обрадовановыпалила она. — Вы? Слава Богу! А я вам только-только собиралась звонить!
— Значит, легок напомине! — сразу почувствовалось, что с улыбкой ответил академик и заботливоспросил. — Ну как ты там? Привыкаешь? Решил вот немного поддержать тебя!
— Спасибо, —растроганно поблагодарила Лена и боясь, что Владимир Всеволодович, проведав еезвонком, сейчас отключит телефон или связь, как это частенько бывало вПокровском прервется, торопливо сказала: — А у меня ведь к вам очень важноедело!
— Да ну?
— Нет, я серьезно!
— Тогда слушаю тебя,говори.
Опять же, судя поголосу, академик убрал с лица улыбку и стал предельно внимательным.
— Стасик хочет статьписателем, для этого у него есть все задатки, но не хватает уверенности в себеи умения, так? — начала Лена.
— Так! — согласилсяВладимир Всеволодович.
— Он пыталсяперенести просто прекрасные главы книги, которые рождаются у него в голове надиктофон, но ничего не получилось. Так?
— Та-ак!
— А что еслипопросить его рассказывать их и незаметно записывать то, что он будет говорить— на диктофон.
— Так-так, ну-ка,ну-ка! — оживившись, заторопил Лену академик.
— А потом все этосвести на бумагу и показать ему в виде рукописи! Ему останется только поправитьуже готовый текст!
— Прекрасная идея! —воскликнул Владимир Всеволодович. — А… Вячеслав согласится рассказывать? И тысумеешь сделать это так, чтобы он ничего не заподозрил?
— Так уже рассказал.И я уже записала. Целую первую часть большого исторического романа! —принялась, наконец, за главное Лена.
— Ну ты молодец! — суважением протянул академик. — Вот уж поистине сестра брата-героя!
— Вы погодитехвалить! — попросила Лена. — Записать-то записала, а сама свести текст не могу!
— Как это?
— А вот так! МамаСтасика запретила мне подходить к компьютеру и брать авторучку. Она в любоймомент может войти в комнату. И я боюсь не того, что меня будут ругать, а чтооб этом до поры до времени узнает Стасик!
— Да, пока он неувидит материального воплощения своих мыслей, после чего сразу сможет обрестиуверенность в своих силах, ему ни в коем случае нельзя знать о том, что тыделаешь, — задумчиво подтвердил Владимир Всеволодович. — И я полагаю, что здесьнельзя ограничиваться одной машинописной рукописью. Нужно показывать ему прямоготовую книгу!
— Книгу? — так иахнула Лена. — Ну, конечно, книгу! Именно книгу! С обложкой. С именем автора.Аннотацией, оглавлением! Как же я сама до этого не додумалась? А это… возможно?
— А почему бы и нет?— удивился академик. — Теперь не те времена, что раньше. Были бы только деньги.Я, безусловно, вложу свою лепту в это весьма благородное и душеполезное дело…
— Деньги? — сразусообразив, где их можно найти, причем, на книгу в твердом переплете и на любойтираж, перебила Лена. — Деньги это по части Ника. Вы даже не беспокойтесь поэтому поводу. Я у него попрошу, и он для Стасика не откажет! Тем более, длятакого! Сейчас самое главное — это перенести то, что Стасик уже надиктовал надругой компьютер. Лучше всего — ноутбук, потому что память диктофона, хоть ибольшая, но не безграничная. А потом постепенно печатать все это… Готовить, каквы сказали, книгу!
— Переноснойкомпьютер у меня есть, — задумчиво сказал Владимир Всеволодович. — Мне егоподарили не знающие меня люди на юбилей. Новый, в упаковке, еще даже нераспечатанный. Только вот беда. Работать я на нем не умею. И времени совершеннонет. Да и если я буду часто заходить к вам — это может вызвать подозрения у