Прямо у выхода изотделения ее поджидала свекровь.
— Ой, Стасик, я потомтебе все расскажу! Ты тоже помолись, мне прямо сейчас к окулисту! — сказалаЛена и, отключив телефон, виновато развела руками.
— Мол, делайте сомной, что хотите, но так получилось…
Не говоря ни слова,свекровь лишь красноречиво взглянула на свои часики и недовольно покачалаголовой.
Она ничего несказала.
Но по глазам быловидно: справку об инвалидности она видела…
Но, судя по всему,еще не успела рассказать о ней Сергею Сергеевичу.
Потому что тот, самтолько освободившись, быстрым шагом подойдя к ним, радостно объявил:
— Анализы кровитакие, что прямо хоть в космос запускай!
— Ага! С таким зрением…— криво усмехнулась свекровь.
— Ну, это мы ещепоглядим! — остановил ее Сергей Сергеевич. — О Кривцове говорят, что он дажестатую может сделать зрячей! А тут — живая, здоровая девушка…
И снова повел их полабиринту клиники.
Когда они подошли к кабинетузаведующего глазным отделением, в запасе оставалось целых три минуты.
Плюс еще пять,которые им пришлось подождать, несмотря на точнейшее время вызова.
Не выдержав, СергейСергеевич постучал в дверь.
Вошел.
И вскоре из кабинета,в сопровождении элегантно одетого и важного с виду мужчины, вышла очень похожаяна него слепая старушка с белой тростью.
Вслед за нимипоявился Сергей Сергеевич.
Он показал глазамижене на стоящий в холле диван.
И подбадривающеподмигнул Лене:
— Заходи! А я побежалпо своим делам!
6
— Неужели все таксерьезно? — тревожно взглянула на врача свекровь.
Профессор Кривцовоказался невысоким лысоватым человеком.
Лет пятидесяти.
В почти таких же, каку вошедшей пациентки, похожих на две линзы, только, очевидно, очень дорогих, взолотой оправе, очках…
«Врач, исцели себясам!» — вдруг вспомнилось Лене.
И она сразу жепотеряла доверие к этому специалисту.
Каким бы известным онни был.
Оглядела кабинет.
Как и положено уокулиста — на стене таблицы с буквами.
На столике у окна —знакомый ящичек с большим набором линз, которые вставляют в круглые пустыеочки, проверяя зрение.
И ни одной иконы…
Тем временем ВладленИванович что-то размашисто дописал в журнале.
Снял очки, которые,как оказалось, нужны ему были только для того, чтобы читать и писать.
И, чуть прищурившись,с лукавой улыбкой посмотрел на Лену:
— Ну что, постреляемнемного глазками?
Как и в областнойбольнице Лена смотрела то на оттопыренный мизинец, то на мочку уха окулиста…
Затем в какой-тонезнакомый ей прибор.
Все больше и большехмурясь, Владлен Иванович принялся водить Лену по другим кабинетам своегоотделения.
Один аппарат готовбыл просто ослепить ее.
Другой —безболезненно, но все равно так и хотелось отвернуться, выпускал из себя прямов глаза мокрые хлопья…
— Смотреть передсобой! — привычно велел врач.
— Да он же плюется! —пожаловалась Лена.
— Ничего-ничего,раньше гирьки на глаза клали, чтобы определить внутриглазное давление, а теперь— техника!
Лене закапали чем-тоглаза, отчего она совсем перестала видеть.
Поддерживающий ее подруку Владлен Иванович и тут с веселой улыбкой успокаивал ее:
— Ничего-ничего!Раньше в Испании знатные дамы каждый день атропин себе в глаза закапывали!
— Зачем? — изумиласьЛена.
— Считали, что сбольшими зрачками они будут просто неотразимыми для своих кавалеров! Какговорится, красота требует жертв!
После всех кабинетов,когда Лена уже не понимала, куда ее ведут и зачем, Владлен Иванович, наконец,сказал:
— Ну, а теперьпойдемте ко мне для оглашения окончательного диагноза.
Они как раз проходилимимо холла.
И, услышав это,свекровь проворно встала с дивана и подошла к ним.
— Я — супруга СергеяСергеевича, — со значением в голосе представилась она и, с сожалением кивнув насовершенно беспомощную Лену, добавила: — Мать ее мужа! Можно и мне с вами?
— Конечно-конечно! —охотно согласился профессор. — В сопровождении таких дам — хоть на край света!
Свекровь сама взялаЛену под локоть.
Ввела в кабинетзаведующего отделением.
И тут всю веселостьВладлена Ивановича как рукой сняло.
— Ну что я могу вамсказать… — сев за свой стол, вздохнул он и спросил, — у вас какая группаинвалидности?
— Первая! — ответилавместо замявшейся Лены свекровь.
— Я так и думал, —кивнул врач. — К моему величайшему огорчению — бесспорно заслуженная группа!
— Неужели все таксерьезно? — тревожно взглянула на него свекровь.
И Лена услышала ссамого начала ожидаемый приговор:
— Более чем. Глаукомынет. Да и не может пока быть. Молодая еще. Катаракты тоже. А вот что касаетсясетчатки… Тут, к сожалению, как говорится, медицина уже бессильна!
Владлен Ивановичснова вздохнул и торопливо добавил:
— Нет, конечно, явыпишу самые лучшие капли, назначу самое эффективное лечение Но… все это можетлишь приостановить и даже остановить прогрессирование болезни. Если,разумеется, больная окажется разумной и будет строжайше выполнять все моирекомендации.
— А именно? — сготовностью уточнила свекровь.
— Подробно я всенапишу и передам Сергею Сергеевичу, — пообещал Владлен Иванович. — А вкратце —это не поднимать никаких тяжестей. Даже кастрюлю с супом! Никаких напряжений,усилий. Никаких резких наклонов. Никаких компьютеров, телевизоров, кинотеатров…
Лена ничего невидела.
И только слышала, каклетят на нее, словно тяжелые молнии:
Никаких…
Никаких…
Никаких…
— А главное, это явам, как молодой женщине, говорю: рожать ни в коем случае, — раздалсяоглушительный, как это бывает после близкой молнии, гром. — Иначе тут же,слышите, тут же — раз и навсегда — ослепнете!
Всего ожидалаподавленная вконец Лена.
Но только не этого…
Об этом она как-то ине подумала…
Она была словно поднаркозом после тяжелой операции, когда свекровь, поблагодарив врача, вывела ееиз кабинета.
— Это что же, теперья никогда не буду иметь внуков? — начала было она, но тут же взяв себя в руки,властно предупредила: — Стасику ни слова, это может разволновать его, и онтогда обязательно проиграет олимпиаду. Слышишь, ничего ему сейчас не говори!
Лена покорно опустилаголову.
Да и что она могласказать?
Когда весь мир словнообрушился на нее.
И она пока сама ещеничего не знала…
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
В полный рост
Глава первая
ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ
1
— Есть, естьноутбук! — воскликнула Лена.
Прошло два дня.
За это время Стасуспешно вышел в полуфинал.
Затем в финал.
Причем, с каждымразом, становясь все более самоуверенным.
А свекровь сказалаЛене не больше десятка слов.
И то, когда к нейприехал водитель-охранник Саша.
— К тебе тот самыйводитель, который привез вас в Москву! — постучавшись в комнату, деловым тономсообщила она.
— Ой, это же от Ника!— обрадовалась Лена.
Неизвестно, чемубольше — тому, что свекровь, наконец, заговорила с ней или что Ник откликнулсяна ее просьбу.
Сразу же послеклиники она, понимая, что лучше все основное сделать до возвращения Стаса,несколько раз набирала его номер.
Но тщетно.
Потом Ник позвонилсам.
Какой-торасстроенный, взвинченный:
— Ты звонила?
— Да, прости, я знаю,что тебе некогда…
— Честно говоря,очень, — вздохнул Ник. — Особенно сейчас! Но друзья есть друзья… Говори!
Лена вкратцеобъяснила, что хочет помочь Стасу с подготовкой и изданием историческогоромана.
— Сколько нужно? — недослушав, прервал ее Ник.
— Ну, я точно незнаю… — замялась Лена. — Книга будет толстая, хотелось бы, чтобы она была втвердом переплете и вышла солидным тиражом. Тысяч в пять или десять. Наверное,не меньше, чем полмиллиона — рублей, конечно!
— Вряд ли, — сказал,как отрезал Ник. — У меня почти все до копейки ухнуло в новое дело. И если ононе выгорит, а похоже, что к этому и идет, то останусь в таких минусах, что… Нуда ладно, что-нибудь придумаю. Саша сейчас в Москве, перед отлетом ко мне скажуему, чтобы зашел к вам. А через неделю-другую, если, конечно, к тому временибуду цел, подъеду и сам.
— Стасик мне говорил,что у тебя какие-то проблемы. Неужели все так серьезно?
— Ты даже непредставляешь, насколько. Похоже на то, что меня очень сильно подставили.
— Градов? — прямоспросила Лена.
Ник задышал тяжело ичасто.
— А ты откуда знаешь?
Лена пересказаларазговор с Анастасией Семеновной у могилы отца Тихона.
Ее страх за Ника ипросьбу передать, чтобы он теперь был особенно осторожным.