— А кошкараула нехочешь?
— Кар-р! —огрызнулась Горбуша.
И обиженноотвернулась от Лены.
Разговор с ней былзакончен.
Зато со Стасиком —только начинался!
5
— Стасик! Неужелиты начнешь писать? — боясь дышать, уточнила Лена.
— Самое обидное, — сдосадой сказал Стас, — что я срезался на том, что лучше всего знал!Представляешь, на времени императора Клавдия, который воевал с Британией. Уменя ведь сейчас несколько его монет, одна из которых, кстати, рассыпалась натвоих глазах... И вообще я с большой симпатией отношусь к этомуимператору-историку, очень люблю годы его правления, когда начиналасьапостольская проповедь и в Антиохии христиан впервые стали называтьхристианами. А тут, словно помрачение какое-то нашло. На элементарные вопросыответить не смог…
— Ой, Стасик, как разэтого я и боялась больше всего! — призналась Лена. - Хотела тебе сразу сказать,что после отборочного тура ты стал очень самонадеянным. Но то одно, то другое…Да и ты все равно не стал бы меня слушать!
— Это верно, я уже всамолете на обратном пути сообразил, что к чему, — вздохнул Стас. — Какговорили древние греки, считавшие жителей малоазийской Фригии тугодумами —поздно становятся умными фригийцы!
— Этих фригийцев ещеможно понять! Они ведь до Рождества Христова жили, — возразила Лена. — А вот,если мы что начинаем делать без Бога, надеясь лишь на себя… — онанеодобрительно покачала головой и усмехнулась: — Со мной вот что однажды было!Я частенько на службу опаздывала так, что отцу Михаилу даже часы самомуприходилось начинать читать. То кур покормить надо, то еще что… И вот однажды —вышла загодя. Иду, радуюсь: «Вот я какая хорошая и правильная — вовремя наслужбу иду! Вон уже и храм рядом — какая же я умница!» Похвалила себя, и сразу— бац! Прямо в лужу. Колготки порвала, вся перепачкалась. Пока кое-как впорядок себя привела, пришла — а отец Михаил уже шестой час читает…
— Что, читать большебыло некому? — возмутился Стас. — Зря, что ли, мы тогда так старались,восстанавливая церковь?!
— В том-то и дело,что нет! — развела руками Лена. — Ваня в армии. Бабушки — хорошо, если хотьпеть придут. Да и все равно никто из них толком читать не умеет, —пренебрежительно поджала она губы. — А служба ведь — каждый день!
— Так ты что, кроменочной учебы, еще и на все службы ходить успевала?
— Конечно. Они ведь ипомогли мне все это выдержать!
— А как же школа?!
— Как-как… ОтецМихаил специально стал службу на час раньше начинать, чтобы я на первый урокуспевала.
— Да, мне бы войти втвою меру веры! — с уважением покачал головой Стас.
— Так походигод-другой ежедневно в церковь — тоже укрепишься! — принимая как должноепохвалу, самодовольно посоветовала Лена.
И даже не поняла, чтосама повторяет ту же ошибку, какую совсем недавно совершил Стас.
Который, впрочем,тоже этого не заметил…
Он прошел к столу,посмотрел на усеянную монетами карту-схему.
И с готовностью потерладони.
— А все-таки ты этохорошо придумала! Так и тянет сразу взяться за книгу!
— Стасик! Неужели тыначнешь писать? — боясь дышать, уточнила Лена.
— Нет, — зябкопередернул плечами Стас. – Не хочу даже настраиваться — чтобы нерасстраиваться! Уж лучше я тебе пока просто буду рассказывать!
— Но ты же устал!Тебе нужно отдохнуть!
— Так для меня это иесть самый лучший отдых. Тем более, что от этой истории, которую можно видеть ик которой можно прикоснуться руками — такое вдохновение вдруг накатило!
Пользуясь тем, чтоГорбуша пока была в клетке, Стас снял со стола стекло и, взяв монету Синопы,где осталась жена Ахилла, спросил:
— На чем мыостановились? Ах, да! На Ириде, которая не нашла утром Элии. Значит, так…
— Ой, Стасик, погоди,я сейчас! — спохватившись, жалобно попросила Лена.
Достав из карманакофты диктофон, она незаметно включила его.
И — с самым невиннымвидом — подсела как можно ближе к Стасу, который стал рассказывать, с какиминевероятными трудностями, почти ежеминутно подвергаясь опасности, шла след вслед за любимым Элия, постепенно узнавая о словах и делах апостола и убеждаясь,что Юния нужно не только не отрывать от него, а, наоборот, сделать все, чтобыон оставался вместе с ним…
Глава вторая
СЕМЬЮ СЕМЬ…
1
— Стасиккар-роший! Стасик позор-р!! Ур-р-ра! — закаркала Горбуша.
И пошли, посыпались,словно крупные, светлые снежинки с неба, дни.
Вроде бы, все одинаковые.
А присмотришься —разные!
Утром и вечером Ленабыла счастлива, находись рядом со Стасом.
Затем весь день, незная куда себя девать, ожидала его.
Он — послеуниверситета, института и антикварного магазина — возвращался тоже невероятнососкучившийся.
И каждый разрассказывал что-нибудь новое.
— Сегодня однаженщина принесла на оценку коллекцию своего умершего мужа-полковника, — сообщилон за ужином в первый же учебно-рабочий день. — Античного материала не было. Ноконсультант по Российским монетам заболел, и пришлось всем этим заняться мне.Обычное дело. Самое сложное тут не столько определение подлинности и ценымонеты, сколько убедить клиента, что она не стоит таких безумных денег, накоторые он рассчитывает Доказывая, что на собирание коллекции были затраченыдесятилетия, огромные силы и она была бесконечно дорога родственнику. Так издесь. Спорили мы, спорили со вдовой. И вдруг дошло до рубля Петра Первого,из-за которого у ее мужа могли были такие серьезные неприятности, что его моглиуволить в запас еще майором. Я тут же стал расспрашивать подробнее и —представляешь — действительно оказалось, что это был тот самый майор, страсть кмонетам у которого была такова, что не имея денег на приобретение этогозаветного рубля, он не нашел ничего лучшего, как просто схватить его иброситься к выходу![22]
— Я тоже читала обэтом в дневнике отца Тихона, — сказала Лена.
— Потом, какоказалось, ему все же удалось приобрести этот рубль — отдав всю очереднуюзарплату, из-за чего был страшный скандал с женой и войдя в огромные долги… —добавил то, чего не было в записях старца, Стас.
И она строгонахмурилась.
— Вот как действуетна людей страсть! Причем, неважно: монеты это, выпивка, музыка, телевизор,красивая безделушка или роскошный дом, выстроенный и обставленный хозяевамитак, словно он будет стоять вечно! Короче говоря — любая вещь или увлечение,которые мы ставим выше Бога.
— Да, — согласилсяСтас. — Ведь, если разобраться, все, абсолютно все на земле пройдет, какзакончилось уже для майора. Как ни любил он этот рубль, — под подушку, женаговорит, клал, но в могилу с собой не смог взять даже его. И с чем предстанетдуша перед Богом?
— Бр-рр! — зябкопередернула плечами Лена.
Она, с видомпревосходства, потому что вольно или невольно уже сумела освободиться от многихпристрастий, хотела продолжить эту тему.
Но Стас, едва войдяпосле ужина в их комнату, увидел схему с монетами и снова стал пересказыватьЛене свою книгу.
Больше часа, кнеописуемой радости Лены, продолжалась эта, как она считала, незаметнозаписываемая на диктофон, история.
На самом деле, Стасдавно уже заметил ее старания.
И только одного немог понять — зачем ей все это.
На память?..
Но спрашивать не стал— надо будет, сама скажет.
На следующий вечер онпринес домой две большие тяжелые книги.
— Вот, — выдохнув,положил он их на диван, не рискуя класть на стол. — Смотри, какие бываютмонеты!
Лена первый раз вжизни видела такие роскошные издания.
Натуральный кожаныйпереплет.
Золотой образстраниц.
Глянцевая плотнаябумага.
И на каждой странице— великолепные фотографии золотых монет Древнего Рима.
«Вот бы Стасика такиздать!»
— Ух ты! Савтографом? — с уважением посмотрела она на старательно выведенное в самомначале книги: «Стасу Теплову, с надеждой на скорое «отмщение» историческимроманом — от автора!» А кто он?
— Левон Маркарян, —объяснил Стас. — Известный художник и скульптор. А еще — писатель. Нас с ним вклубе нумизматов Владимир Всеволодович познакомил. Между прочим, в свое времяон хорошо знал отца Тихона. И несколько монет, — кивнул он на карту схему подстеклом, — от него!
Он полистал книгу и —уж насколько старался в последнее время брать в свою коллекцию монеты толькоотличного качества (история с отцом Тихоном, который в свое время сталпоступать так же — и тут повторялась!), в ней были такие великолепные по стилюи сохранности экземпляры, что оставалось лишь огорошено покачать головой:
— Да-а… После такогоматериала вообще можно расхотеть собирать монеты. Но. Как сказал тот же Левон —не могу же я все купить и положить в карман! Например — Эйфелеву башню! Еюостается только лишь любоваться!
— Это что — в музеефотографировали? — поинтересовалась Лена.
— Не поверишь —частная коллекция! Собранная, разумеется, не одним поколением. И так как у еехозяина есть дубликаты, кое-что можно было бы даже приобрести... — вздохнулСтас.
Лена жалостливопосмотрела на него, на большие золотые кружки в книге и с жаром воскликнула:
— Ой, Стасик! Я бывсе отдала, чтобы купить тебе хоть одну из таких монет!
— Да ты хоть знаешь,