сколько она стоит? — невесело усмехнулся Стас. — Не меньше, а то и большенашего бывшего «лексуса»!
— А Ник? — услыхав омашине, напомнила Лена. — Может его, как только там все наладится, попросить?
— Не вздумай! —остановил ее Стас. — Я с ним еще раз вчера говорил, не стал уж тебярасстраивать. Судя по всему, там дела совсем плохи… Срочно вылетает в Москву накакую-то важную и, как я понял по его тону, опасную встречу.
Делать нечего —пришлось им, тесно прижавшись плечом друг к другу, только разглядыватьвеликолепные фотографии с изображениями древнеримских императоров и императриц…
На третий день Стаспришел явно чем-то расстроенным, хмурым.
И молча положил настол… свой золотой паркер!
— Откуда он у тебя? —увидев знакомую авторучку, недоуменно взглянула на него Лена. — Что — Ванькапроездом был и даже не удосужился к нам заехать?
Вместо ответа Стасотрицательно покачал головой.
— Неужели… Виктория?!
— Она, — нехотякивнул Стас.
И рассказал…
Виктория встретилаего, когда он, после окончания лекции, спускался по лестнице.
Одетая по последнеймоде.
Красивая.
На нее так иоглядывались проходившие мимо студенты.
Старавшаясядержаться, как ни в чем не бывало.
— Ты?
— Я…
Она слегка виноватоулыбнулась Стасу и протянула подаренную ей с Ваней, в честь свадьбы, авторучку.
— Вот… Это все-такитвоя заслуженная награда. А я кто? Теперь даже не родственница. И, послеразвода с Ваней, посчитала своим долгом при первой же возможности возвратить еетебе.
Стас с недоумениемпожал плечами и взял подарок обратно.
И тут Викториясказала то, ради чего она пожертвовала даже авторучкой, которая судя порасстающемуся с ней взгляду, ей очень и очень нравилась.
Она попросила Стаса…дать ей телефон Ника.
— Номер, конечно,дать можно, — ответил Стас. — Разумеется, с разрешения Ника. Но боюсь, что,во-первых, он вряд ли даст на это добро, а, во-вторых, ничем не сможет тебепомочь!
— Почему?
— Потому что у неготакие проблемы, что… — Стас подумал-подумал, стоит ли это говорить, и все жесказал: — Словом, кажется, Ник из богатейшего человека превратился в самогообыкновенного! Уже ничем не отличающегося от нас с тобой!
— Надо же… Как мнеего жаль! — растерялась Виктория и с новой надеждой взглянула на Стаса: — А каку тебя продвигается работа над мыслефоном?
Стас ответил:
— Никак.
— Жаль! — искреннеогорчилась Виктория. — Такая перспективная задумка! — и тут же предложила: —Может, сходим в кафе? И там спокойно, со вкусом поговорим, все обсудим. Я —угощаю! Посидим, как… бывшие родственники. Насколько я понимаю, тебе тожесейчас не так просто и не до мыслефона! Все-таки, хоть и молодая, но серьезнобольная жена…
— У тебя ко мне —все? — с трудом сдерживаясь, чтобы не нагрубить, уточнил Стас.
— Да… — пробормоталаникак не ожидавшая и этого поражения Виктория.
— Ну тогда будьздорова! И пожалуйста, даже при последней возможности не приходи сюда больше!
Явно разочарованно —зря только пошла на такую жертву! — Виктория взглянула на золотую авторучку вруках Стаса и, наскоро попрощавшись, ушла.
— Я всю дорогу домойразмышлял — рассказывать тебе обо всем этом или нет! — признался, закончив,Стас.
— Так я все равно быузнала! — улыбнулась ему Лена.
— Каким это образом?
— А авторучка? Ты что— всю жизнь прятал бы ее от меня?
— Надо же, об этом якак-то и не подумал! – явно сетуя на себя за свою недогадливость, покрутилголовой Стас.
А Лена обняла его ишепнула на ухо:
— Спасибо тебе,Стасик!
— За что?
— За правду. И дальшепрошу — ничего никогда не скрывай от меня. Так же, как и я от тебя!
— Хорошо, ладно, —охотно кивнул Стас.
— Вот какой у насСтасик, Горбуша! — обращаясь к вороне, похвалилась его Лена.
— Стасик кар-роший!Стасик позор-р!! Ур-р-ра! — отозвалась та.
— Совсем запуталибедную птицу! — засмеялся Стас, доставая из клетки Горбушу и гладя ее. — Онаведь не понимает ничего!
— Она? — возмутиласьЛена, отбирая ворону и пуская ее немного полетать. — Да если хочешь знать, онапонимает все! И вообще, не только птицы и животные, но даже растения и цветымногое понимают и чувствуют!
Не давая Стасу вставитьни слова, она, совсем как в далеком, их общем, детстве, зачастила:
— Не так давно былпроведен такой опыт: ученые установили датчики на цветах. И стали впускать воранжерею людей. Девять человек, проходя мимо цветов, гладили их, говориливсякие добрые слова. А десятый щипал, обрывал листья, ругал цветы. И что бы тыдумал? В каком бы порядке не проходили потом эти люди, на остальных датчикиреагировали нормально. А когда входил этот злой, неважно — третьим, пятым,десятым, безошибочно узнавали его и, судя по показаниям приборов, сжимались,словно люди от страха и боли. Да-да, именно боли! Потому что теперь точнодоказано, что растения точно так же, как и люди, умеют чувствовать боль. А чтоже тогда говорить о птицах, рыбах, животных? Одно утешение, что любовь у них —жертвенная. И они с готовностью отдают себя венцу Божьего творения — человеку.Иное дело и тема для особого разговора, как безжалостно ведем себя по отношениюко всему живому мы, эти самые венцы творения?
Лена перевела дух ипродолжила:
— А тараканы? Вообще,казалось бы, безмозглые существа! Но вот какую правдивую историю я однаждывычитала о них. Шел один человек по проселочной дороге. Глядит — глазам неверит. Из деревни через нее сплошным потоком тараканы текут! Через три дня всядеревня сгорела. И откуда они только могли это узнать? Больше того, рассказалая про это отцу. А он мне: «Ты, дочка, словно про меня говоришь!» Оказывается,однажды шел он из леса в лес и увидел, что вот так же через тропу из прудауходят все раки. Через неделю приехали мелиораторы и осушили тот пруд. Видишь,тараканы да раки порою умней нас, людей! Все понимают! Что уж тут говорить оГорбуше?
— Горбуша кар-рошая!Икар! Икар-р! — тут же опустившись на плечо Лены, принялась клянчить ворона.
Стас улыбнулся, глядято на нее, то на Лену и, перед тем, как отправиться на кухню за икрой,подытожил:
— Как бы там ни было,а неложно, говоря языком наших предков, глаголет священное Писание: «Всякоедыхание да хвалит Господа!»
2
— Вы что, ужепоругались? — обрадовалась свекровь.
На четвертый день, впятницу, пришли Олег с Ириной.
С ноутбуком.
И большими пакетами.
Пакеты они аккуратносложили в угол.
И тут же принялисьподключать переносной компьютер, который уже успели взять у ВладимираВсеволодовича и настроить на редакторскую работу.
Они появились какнельзя вовремя.
За полчаса довозвращения Стаса.
И поэтому моглиспокойно, без спешки перебросить с диктофона всю звуковую информацию наноутбук.
Олег проверил ее ипохвалил Лену:
— То, что надо!Отлично записано!
Голос Стаса звучалчетко и ясно.
Так ясно, что сразу вкомнате появилась свекровь и, оглядевшись, с недоумением спросила:
— А где же Стасик?
— Еще не пришел! —мгновенно отключая ноутбук, откликнулась Лена.
— Как это? Я толькочто слышала его голос!
Можно было, конечно,сказать, что ей это только послышалось.
Но лгать не хотелось.
Тем более в такомважном деле.
И Лена сказала, чтоэто они пробовали, как работает диктофон, на котором был раньше записанразговор со Стасом.
Тем более, что это действительнобыла проверка.
— Как! — увидев, чтоЛена стоит рядом с включенным ноутбуком, возмутилась свекровь. — Ты опять засвое?! Тебе же врач категорически запретил телевизор с компьютером!
— Нет-нет! Я большене буду… — испуганно отошла от Олега Лена.
— Это мы с Иришкойсмотрели, а она только слушала! — пришел ей на выручку тот.
— Ну, это еще куда нишло!
Свекровь успокоиласьи любезно — хотя по глазам было заметно, что скромно одетые студенты не оченьпришлись ей по вкусу — предложила, до прихода сына, чай или кофе.
Студенты в один голосробко попросили чай.
Лена вызвалась помочьсвекрови.
Но та властноостановила ее:
— Занимайся лучшегостями! Не хватало мне еще доставшегося по наследству от бабушки китайскогосервиза лишиться!
Свекровь вышла, иЛене осталось только беспомощно развести руками.
— Строго она с тобой!— сочувственно посмотрев на нее, покачал головой Олег.
А Ирина вздохнула:
— И все равно этолучше, чем вообще без свекрови и тещи!
Лена вспомнила, чтоони детдомовские, и нет у них ни пап, ни мам, ни бабушек с дедушками…
Одна радость, чтобудут теперь дети.
А у них со Стасикомвсе еще могло быть наоборот…
Правда, когда онапередала ему в первый же день его возвращения из Лондона все, что сказал врач,он успокаивающе сказал:
— Ты только нерасстраивайся! Как Бог даст, так и будет!
— Ой, Стасик! — вдругвспомнила тогда она. — Ведь скоро Великий пост!..