– Ну ты даешь…
– Ага.
– Погоди, но марка-то другая, – я попыталась уцепиться за соломинку. – Там была «Биэль», а тут «Эльвен Бьюти»…
– Би – бьюти, эль – эльвен, – сама расшифровала Натка. – Я идиотка… И ты хороша! Почему не рассказала мне про тех мошенников? Я бы им не попалась!
– Так я же не знала… Ведь ты мне ни слова…
– Хотела всех удивить. – Натка пригорюнилась. – Эх…
Я поглядела, как она уныло горбится, дергая себя за волосы, словно хочет оплешиветь, и почувствовала, что уже не злюсь. Вернее, на Натку не злюсь, а на тех жуликов – очень даже!
Никогда я не могла спокойно смотреть, как страдает моя младшая сестричка. Даже если страдала она вполне заслуженно, отшлепанная по мягкому месту твердой бабушкиной ладонью (но не крапивой!).
– Ну, удивить еще не поздно, – сказала я, заставив себя собраться. – Если не всех, то хотя бы тех твоих жуликов… Которые, кстати, вполне могут оказаться моими мошенниками!
– И тогда ты их засудишь? – обрадовалась Натка.
– Не исключено. Но сначала нужно будет провести оперативно-разыскную работу…
– Так в чем проблема? – Сестра, уже воодушевленная, опять вскочила, умчалась в комнату и тут же вернулась, потрясая мобильником. – У нас же есть знакомый опер!
– О боже, – я прикрыла глаза ладонью и услышала, как Натка стучит по кнопочкам сенсорного экрана, а потом медовым голосом говорит:
– Костенька, миленький, я так по тебе соскучилась, приезжай ко мне прямо сейчас, а? Чаю выпьем…
Удивительно, но Таганцев действительно примчался очень скоро. Надеюсь, он не пренебрег своими служебными делами ради личных. В руках у Кости был букет, на лице – выражение радостного ожидания. Не знала, что он так любит чай!
Увидев меня, Таганцев несколько потускнел – понял, что интим откладывается, но постарался не выказать своего разочарования и поздоровался так, будто мы с ним не виделись всего несколько часов назад.
Правильно, не надо показывать Натке, что мы выступили против нее единой коалицией. Тем более что теперь точно так же за нее и вступимся.
– Костя, нужна твоя помощь, – я взяла слово, зная, что Натка будет жаться и мяться, не решаясь публично признаться в совершенной ошибке. – Ситуация вот такая…
Я четко и ясно, не отвлекаясь на оценку умственных способностей сестры, рассказала Таганцеву, что Натка, похоже, стала жертвой мошенников.
Костя, спасибо ему, принял предложенный тон и не стал говорить, что он думает об этой Наткиной авантюре. Он ограничился одним косым взглядом, легким вздохом и сразу предложил план действий:
– Во‐первых, барахло это, – он неприязненно взглянул на пластиковый чемоданчик с золотым логотипом, – надо отдать на экспертизу. Во‐вторых, чай… Я так понимаю, образцов его не осталось? Даже использованных пакетиков?
Натка развела руками.
– Жаль. Идеально было бы взять этих деятелей с поличным, в процессе. Как ты стала их клиентом?
– Позвонила, назначила время, они и приехали.
– Значит, надо еще раз позвонить, но уже кому-нибудь другому, типа, новому клиенту, – Таганцев посмотрел на меня.
– Ты прекрасно понимаешь, что я не могу быть и судьей, и потерпевшей в одном лице, – возразила я. – Может, сам позвонишь?
Таганцев крякнул.
– Костя совсем не похож на их типичного клиента, – вступилась за любимого Натка.
– Точно, он не дурак, – не удержалась я.
– Я думаю, это должна быть женщина, – дипломатично сказал старший лейтенант. – Немолодая, ухоженная, с достатком. Она не вызовет подозрений, эти эльфы-жулики к ней приедут, чаек заварят, пилюльки впарят – тут-то мы их и возьмем.
– Отличный план! – обрадовалась Натка. – Осталось найти подходящую женщину.
– Я найду, – опрометчиво пообещал Таганцев.
– Что? Где? У тебя есть другие женщины? – тут же завелась его ревнивая подруга.
– Наталья! – повысила я голос, тот самый, «бабушкин», обещающий эффективный крапивный массаж по ягодицам. – Уймись! Я знаю подходящую женщину. Мы попросим о содействии Тамару Тимофеевну Плевакину.
– Жену твоего шефа? – прищурился старший лейтенант.
– Она не только жена моего шефа, но и красивая женщина в годах, – пояснила я. – Вполне подходящий типаж, плюс Тамара Тимофеевна ученый-психолог, она наверняка не откажется от такого интересного опыта.
– Лады, – Таганцев кадидатуру профессора одобрил. – Наташ, ты телефончик эльфов сохранила?
– Он есть на сайте.
Мы зашли на сайт «Эльвен Бьюти», и тут нас постигла первая неудача: он не работал. На главной странице висела, не исчезая, табличка с текстом: «Извините, на сайте ведутся технические работы». Добраться до контактов было невозможно.
Натка отыскала нужный номер в своих исходящих и позвонила на него.
– Скажу, что забыла, как правильно принимать витаминный коктейль, – шепотом пояснила она нам с Костей, пока в трубке шли гудки вызова.
Но ей не ответили.
– Вотсап! – спохватилась сестра. – Мне туда присылали фотки Анны и Максима.
Звонок в вотсапе тоже остался без ответа. Натка перезвонила на номер в мессенджере по сотовой связи, но ей сказали, что вызываемый абонент отключен или находится вне зоны действия сети.
– Мы опоздали, – резюмировал Таганцев, досадливо стукнув себя по коленке. – Эти гады легли на дно.
– Так же действовали те мошенники из салонов. – Я вспомнила дело, которое досталось мне с подачи Анатолия Эммануиловича.
Костя о нем не знал, и мне пришлось ввести его в курс.
– То есть они работали два-три месяца под одним названием, потом меняли юрлицо и декорации, перемещались в другой салон и снова косили бабки по прежней схеме?
– Примерно так.
– Значит, и сейчас не залягут на дно навсегда, а скоро вынырнут снова, – рассудил старший лейтенант. – Будем ждать.
– Просто ждать и ничего не делать? – расстроилась Натка.
Было видно, что ей хочется задержать мошенников, покарать их, вернуть себе деньги и святую веру в справедливость – и все это сразу, сейчас же, без промедления.
– А что мы можем? Тебе давали на руки какие-нибудь официальные бумаги?
– Нет, это я им показывала свой паспорт, – призналась Натка.
– Вот молодец! – опять не удержалась я.
Сестра скользнула по мне рассеянным взглядом и еще припомнила:
– Мне предлагали подписать бумаги – оформить кредит на покупку, но у меня были наличные, так что я отказалась.
– А зря, пожалуй, был бы хоть какой-то документальный след, – сказала я.
– Но у меня есть их фотки! – встряхнулась Натка. – Вот же они, в мессенджере! Мне прислали их, чтобы я не открыла дверь каким-нибудь жуликам.
– Заботливые, – съязвил Таганцев и взял из рук любимой смартфон. – Анна и Максим… Нат, были бы это сканы страничек паспорта, а так – просто фото… Думаешь, они на самом деле Анна и Максим? Может, Дуня и Петя или Клава и Вася…
– Стоп! Паспорт! – Натка так обрадовалась, что аж засияла, как солнышко, и укатилась из кухни со скоростью, которую солнце явить не способно.
Вернулась она через пару минут – все это время мы с Таганцевым, озадаченно переглядываясь, прислушивались к доносящимся из комнаты стукам, шорохам и маниакальному бормотанию: «Где ты, ну где же ты, я же знаю, ты где-то здесь…»
– Вот! – Натка потрясла помятой бумажкой и торжественно вручила ее Таганцеву. – Это скан паспорта той особы, которая представляется лицом марки «Эльвен Бьюти», Анны Соколовой.
– Соколова Анна Ивановна, одна тысяча девятьсот пятьдесят второго года рождения, паспорт выдан ОВД Тишинского района города Приморска… Ну, вот это уже что-то! – Таганцев тоже обрадовался, обнял Натку и чмокнул в щечку. – Гражданочку Соколову я вам из-под земли выкопаю! – Костя встал. – Все, не сердись, Натусь, но мне очень нужно бежать, я всего на полчасика вырвался…
Таганцев ушел, прихватив для экспертов чемоданчик со снадобьями, и Натка попрощалась с ним за порогом. Я не прислушивалась специально, но уловила характерные звуки и подумала, что не только юным влюбленным приходится иной раз целоваться в подъезде.
– Прости, что мое присутствие помешало вашему счастливому воссоединению, – извинилась я перед сестрой, когда она вернулась в квартиру.
– Да ладно, главное, мы помирились, – Натка мечтательно улыбалась. – Костя такой славный, да? В очередной раз примчался спасать свою принцессу от драконов, мой рыцарь без страха и упрека…
– Но с распечаткой паспорта главной драконихи! – напомнила я и искательно огляделась. – Слушай, а чай-то где? Ты же обещала!
Глава четвертаяПесни и пляски народов мира
В этом была некая гармония: в квадратной клетчатой сумке лежали четыре клетчатых пледа.
Один Олег Петрович, не разворачивая, положил на скамью, куда усадил свою Риточку, вторым накрыл ее колени, третьим – плечи. Четвертый плед был запасной – мало ли что. Однажды Риточка так разволновалась, что руки у нее даже не задрожали, а затряслись, точно веточки на ветру, и плед номер два, что на коленях, насквозь промок от пролитого кофе. Тогда четвертый плед как раз и пригодился.
– Посиди, кисонька, посмотри, какие деревья красивые, – сказал Олег Петрович, заботливо подоткнув края второго пледа Риточке под коленки. – А я за кофе сгоняю.
«Сгоняю» – это было слишком сильно и смело сказано. Гонщик из Олега Петровича нынче еще тот… На короткой дистанции в четверть парковой аллеи он проиграл соревнование в скорости целеустремленному двухлетнему малышу.
Зато Олег Петрович научился имитировать нарочито бодрую поступь – так двигался бы не слишком амбициозный бегун трусцой в замедленной съемке, и, удаляясь от лавочки с Риточкой, он смотрелся вполне молодцом. К счастью, удаль молодецкую не надо было демонстрировать слишком долго: только до поворота аллеи, где за постройками Риточка, если бы ей захотелось обернуться, уже не могла бы увидеть мужа.
Бодро дотрюхав до этого финишного угла, Олег Петрович остановился, выравнивая дыхание. Желтый кленовый лист спланировал на асфальтовую дорожку и завершил глиссаду у самых ног старика. Олег Петрович уловил в этом браваду сродни своей собственной: никакого будущего у желтого лис