Я молча пожала плечами.
– У Сеньки сейчас какой класс, второй? – усмехнулась мудрая Машка. – И обычная районная школа. Готовься, мамаша, впереди у вас много творческих заданий, и дай-то бог, чтобы ты узнавала о необходимости «сдать поделку завтра утром» не накануне в десять вечера.
– Тащи лесные дары, – после короткой паузы решительно кивнула Натка.
Машка убежала обратно в коттедж, а мы остались ждать ее возвращения в машине. Двигатель я раньше времени не включала, так что со стороны могло показаться, будто на парковке стоят только пустые автомобили.
Машка скрылась за оградой, но через минуту калитка снова открылась, и из нее вышел эльфийский внук Вова. В одной руке у него была спортивная сумка, в другой – ключи от автомобиля. Приметный брелок со значком «Мерседеса» болтался, поблескивая, под сжатым кулаком.
Натка, не упустившая этой детали, съязвила:
– Небось бабуля внучку своему любимому дорогую тачку купила. «Лицо» популярной марки наверняка отлично зарабатывает, а еще эти ее платные мастер-классы…
Мне тоже было интересно увидеть автомобиль эльфийского внука, но Вова не спешил нам его демонстрировать. Он стоял неподалеку от калитки, подбрасывал в руке ключики и чего-то ждал.
Еще через минуту на парковку вышла деловитая барышня, огляделась и направилась прямо к Вове.
Их голосов мы не слышали, зато прекрасно видели, как девушка вынула из кармана курточки пачку денег и отсчитала в подставленную мужскую ладонь несколько оранжевых купюр.
– Тридцать тысяч? Или сорок? – Натка не смогла подсчитать точно. – Это за что же ему?
– За то, что порадовал бабушку своим вниманием и поскандалил всего-то один раз, – предположила я, не скрыв неодобрения.
– Не дай нам бог в преклонном возрасте вот так же покупать внимание своих внуков! – расстроилась сестрица. – Нет, ты посмотри на этого поганца! Как он держится, как идет – царь зверей, а ведь старался быть зайчиком!
Молодой человек в самом деле разительно переменился и теперь смотрелся совсем другим человеком: плечи расправлены, голова высоко поднята, глаза блестят, в лице ни намека на униженность и подобострастие.
Спрятав в карман купюры, Вова широкой ладонью бесцеремонно шлепнул деловитую барышню по мягкому месту, закинул на плечо сумку и зашагал в глубь парковки. Вскоре мы услышали писк отключенной сигнализации и удаляющийся рокот мотора. Эльфийский внук покинул двор королевы-бабки.
Деловитая барышня ушла, явилась Машка с коробкой, полной шишек и желудей, мы с Наткой приняли лесные дары на борт и тоже уехали из чудесных «Сосенок».
А уже вечером сестра позвонила мне, чтобы пожаловаться:
– Ты представляешь, она так и не сходила на мастер-класс!
– Машка? – я легко догадалась, о ком речь. – А я тебе сразу сказала, что она не станет тратить полторы тысячи рублей и два часа времени на тусовку стареющих теток.
– Мы, между прочим, тоже они! – возмутилась Натка.
И снова я поняла, о чем она, но эмоций сестрицы не разделила:
– Мы не настолько озабочены своим естественным старением.
– Говори за себя, – буркнула она. – Меня старение очень даже заботит! Хотя я теперь сомневаюсь, что оно такое уж естественное. Ты знаешь, что эта Соколова не единственная, кто выглядит не по возрасту молодо? Я посмотрела в интернете – есть и другие. Один китайский дед, ему, кстати, тоже шестьдесят восемь, выглядит на двадцать пять максимум, катается на скейтборде и по полчаса в день висит вниз головой. Говорит, это здорово помогает от морщин.
– Я не смогу вниз головой.
– Никто не сможет. Поэтому он единственный такой красавчик-пенсионер, – вздохнула Натка. – Хотя есть еще один сингапурский фотограф. Ему пятьдесят три, а на вид – лет двадцать. Правда, он честно признается, что ходит в парикмахерскую закрашивать седину, но только она и выдает его настоящий возраст.
– А он что делает, чтобы быть молодым и красивым?
– Спит по десять часов, пьет воду ведрами и ходит в тренажерный зал.
– Тоже не наш вариант, – с сожалением заметила я. – Ладно еще вода и зал, но спать по десять часов – это же абсолютно нереально.
– И я о том же, – Натка снова вздохнула. – Но ведь у Соколовой как-то получилось?
– Генетика, наверное, – предположила я. – Какая-то удивительная аномалия.
– Или все-таки эльфийские средства действуют.
– Ты в это веришь?
– Не знаю… Но многие верят, – Натка оживилась. – Машка сказала, на мастер-класс Соколовой народ ломился колонной, как раньше на первомайскую демонстрацию! Она-то сама не пошла, но наблюдала аншлаг со стороны. Эх, кто мне теперь представит новую линейку уникальных инновационных средств для красоты и здоровья…
– Может, Сашка?
– О! Точно! – сестрица оживилась. – А позови-ка мою племянницу к аппарату!
Я кликнула дочь, она подошла, взяла у меня мобильник и минут пятнадцать взахлеб рассказывала тете о разных чудо-средствах, широко известных в узком кругу бьюти-блогеров.
Я не прислушивалась: мне Сашка такие лекции читает постоянно, без всяких просьб с моей стороны. У меня уже выработалась привычка отключаться на второй минуте ее монолога и машинально кивать, не вникая в ее слова и думая о своем. Не хотелось бы думать, что это классическое начало профессиональной судейской деформации, когда судье становится «по барабану» все, что происходит в руководимом ею процесе. Я сама себя одернула и даже, кажется, ущипнула.
Сейчас нужно было подумать, брать ли путевку в прекрасные «Сосенки». Мне там понравилось, да и с Машкой хорошо – спокойно и весело…
Подруга как будто почувствовала, что я думаю о ней, и позвонила сразу же, как только Сашка вернула мне смартфон.
– Ну? – спросила она строго. – Ты приняла решение? Приедешь ко мне на отдых или трусливо отсидишься дома, пересчитывая сэкономленные тугрики?
Мне не понравился образ, который нарисовало мое воображение при этих словах подруги: Кощей, чахнущий над златом. Кощей был женского пола – Кощеиха, ужасно несимпатичная и при этом имеющая явное портретное сходство со мной. Точнее, с той кошмарной крокодилистой бабусей, которая явилась мне недавно в зеркале примерочной.
– А вот возьму и приеду! – объявила я, тряхнув головой, чтобы отогнать пугающее видение. – В конце концов, пора уже инвестировать в себя!
– Здравое соображение, – одобрила подруга. – Я тогда договорюсь с Верочкой на рецепции, чтобы тебя со мной по соседству поселили. Когда ты приедешь?
Мы обсудили возможные сроки, а потом Машка вспомнила:
– Забыла тебе сказать – вы с Наткой пропустили занятное шоу, это я про мастер-класс Соколовой.
– Ты же не ходила на него!
– Я ходила рядом.
– Это как же?
– Ну, мастер-класс-то проводился в Сети, нельзя же сейчас большими толпами собираться, сама понимаешь, коронавирус не дремлет, – объяснила подруга. – Но эта Соколова – большая затейница, она вела онлайн-трансляцию из павильона для йоги. Помнишь, в парке у пруда такой стеклянный домик, прозрачный насквозь?
Я помнила:
– Похож на аквариум.
– Точно! И вот представь себе картину маслом: вечер, темно уже, стеклянный кубик ярко освещен, а в нем Соколова наша перед камерой. Руками машет, лицом играет, рассказывает что-то – мне не слышно, я просто так сижу на лавочке, живьем, без интернета. А тетки-бабки и даже несколько мужиков толпой стоят вокруг павильона, уткнувшись в свои смартфоны точно зомби: с ноги на ногу переминаются, покачиваются, молчат. И морды у всех кошмарные, с синевой, потому что экранчиками снизу подсвеченные!
Я захихикала.
– И все это в полной тишине, представляешь? Зомби-апокалипсис в «Сосенках»!
– Зачем же они там стояли, ведь онлайн-трансляцию можно было из любого места смотреть?
– А стереоэффект? – Машка тоже засмеялась. – Соколова в аквариуме, Соколова в смартфоне – это же как в мультике про Простоквашино: «Вашу маму и там, и тут передают»!
– Вашу маму! – я спохватилась, что не обсудила свой предполагаемый отъезд в дом отдыха с дочкой. – Машуня, я тебе завтра позвоню, ладно? Надо с Сашкой поговорить, вдруг она будет против моего отъезда?
– Десятиклассница-то? Против отъезда строгой мамы? Ха! Вот увидишь, Сашка будет категорически «за», – напророчила подруга и сразу же посоветовала: – Ты только договорись с сестрой, пусть почаще ее навещает и контролирует.
– Кто еще кого контролировать будет, – я хмыкнула, прекрасно зная, что Сашкин уровень ответственности в сравнении с Наткиным – как Эверест рядом с кротовьей норкой. – Я попрошу их навещать друг друга, а Костю Таганцева – присматривать за обеими, так будет надежнее.
– И докладвать лично мне! – для полной надежности добавила я.
Быстро и без проблем решив все оргвопросы, я легла спать в превосходном настроении, и снилось мне приятное: звездное небо, лес, озеро, уютные домики с ярко освещенными окнами – и никаких там зомби со смартфонами.
Глава втораяНатка против Бабы-яги
– Что делаем? Все как обычно? – Марина приладила Натке пластиковую накидку-пеньюар и вытянула из пучка шпильки.
Волосы рассыпались по плечам. Натка поморщилась. Пучок-то был еще ничего, аккуратный, а вот распущенные волосы красотой и ухоженностью не блистали.
Марина приподняла один локон и прямо сказала:
– Секутся волосики-то. Подзапустили вы их, Наташенька.
Натка пожала плечами. Пластик на них оживленно зашуршал – это сошло за ответ. Марина, большая любительница поболтать, в особо разговорчивом собеседнике не нуждалась.
– Ну да, ну да, конечно, понимаю, сначала этот карантин, потом лето, солнце, ветер, соленая морская вода, вот бедные волосики и захирели, – сама себе все объяснила она. – Но вы ж не девочка неразумная, Наташенька, должны понимать, что без ухода вам уже никуда.
Натка слегка нахмурилась. Всем хороша была парикмахер Марина – и мастер прекрасный, и цены не ломит, и записаться к ней всегда можно на удобное время, но эта ее жуткая бестактная прямолинейность! Ну видишь ты, что клиентке уже не восемнадцать, так зачем же сыпать соль на рану?