[165]. Неудивительно, что абзац с этими данными в штабе Западного фронта отчеркнули карандашом двумя линиями на полях. Ибо он подтверждал сложившееся мнение об ударе через Серпухов. В сводке ГРУ ГШ за 9 ноября перечислялись все те же предполагаемые точки приложения усилий: «Основные силы перед Западным фронтом противник сосредотачивает на Волоколамском, Дороховском, Малоярославецком и Серпуховском направлениях»[166]. В сводке ГРУ ГШ за 13 ноября снова звучала тема серпуховского направления: «Противник продолжал сосредотачивать мотомехчасти и пехоту в районе юго-зап Серпухов». На следующий день ГРУ в очередной сводке напомнило о Малоярославце: «Противник, подготавливая наступление на Москву, продолжает сосредоточение своих основных группировок на Волоколамском и Малоярославецком направлениях и подвозит горючее и боеприпасы».
Вместе с тем нельзя утверждать, что ГРУ вообще не предоставлял новой и полезной информации. Так, в сводке за 6 ноября прошла исключительно важная информация о перегруппировке войск: «Противник в течение 5.11 на всем фронте активных действий не вел и продолжал перебрасывать подвижные части (41 ак) из района Калинин на Западный фронт»[167]. Последнюю фразу в сводке в штабе ЗФ подчеркнули красным карандашом. Однако вскрытие факта «убыли с КалФ» само по себе было только половиной дела. Требовалось еще узнать, куда прибыли эти подвижные части. Могли они оказаться на малоярославецком направлении и перейти в наступление на Серпухов? Без сомнений – могли. Более того, «41 ак» на какое-то время стал загадкой, его перемещения не удавалось отследить. Радиоразведка считала, что управление корпуса оставалось на месте. Возникало чувство дежавю с преддверием октябрьской катастрофы, когда радио-разведка тоже считала, что 4-я ТГр остается под Ленинградом. В действительности XXXXI PzK, как мы сейчас знаем, ждал горючего, но с тем же успехом он мог имитировать свое пребывание на старом месте и выдвинуться в новый район: под Малоярославец, на подступы к Серпухову или еще куда-либо.
Может быть, по мере приближения немецкого наступления мнение командования Западного фронта оказалось скорректировано, невзирая на сводки ГРУ ГШ? В записи в ЖБД Западного фронта за 12 ноября 1941 г. есть раздел, озаглавленный «Общий вывод о противнике перед Западным фронтом». Относительно возможных направлений германских ударов он утверждает следующее:
«Противник, готовя наступление на Москву, основные силы группирует:
а) в Волоколамско-Михайловском районе в составе 5 АК и 40 ТК;
б) в районе Малоярославец и восточнее в составе 12 АК и 57 ТК;
в) на Серпуховском направлении в составе 34 АК и, предположительно, до тд»[168].
Направления обозначены все те же самые, что и ранее. В целом факта вскрытия планов и группировки противника советской разведкой в отношении ноябрьского наступления немцев на Москву зафиксировать нельзя. Неверная оценка планов ГА «Центр» грозила обвалом фронта с тяжелыми последствиями.
Оценка предполагаемого плана действий противника штабом ЗФ от 5 ноября 1941 г.
Сообразно представлениям о планах противника распределялись резервы в лице восстанавливаемых в тылу Западного фронта соединений, в основном переживших вяземский «котел». Так, в районе Звенигорода, прикрывая Волоколамское и Можайское направление, находилась 129-я сд (6494 человека, 4745 винтовок на 6 ноября), на Киевском шоссе в подчинении 33-й армии – 108-я сд (10 113 человек, 8145 винтовок, 71 ручной и 44 станковых пулемета), в 43-й армии – 19-я сд (9252 человека, 5469 винтовок)1. Конечно, устойчивость спешно восстановленных дивизий была неизвестной величиной, но они все же были.
Ответом на неопределенность планов противника могло стать развитая система обороны и крепкие резервы. Однако нельзя сказать, что подготовка оборонительных позиций на подступах к столице к новому удару немцев велась безупречно. Возьмем для примера Малоярославецкое направление, определенное как одно из вероятных направлений удара немцев. По итогам проверки оборонительных позиций штаб седлавшего шоссе 5-го вдк в приказе от 10 ноября указывал на упущения в строительстве обороны корпуса: «отрывка окопов произведена недоброкачественно. На 50–60 % окопы вырыты неполной профили и не имеют убежищ. Значительное количество перекрытых окопов не имеют амбразур и стрелять из них нельзя»[169]. Далее указывалось, что огневая система «построена неправильно, нет огневых точек косоприцельного, фланкирующего и кинжального действий». Могут, конечно, возразить, что не на пехотном огне строится оборона и воздушно-десантный корпус – это не пехота. Однако и на поприще, вроде бы достойном десантников, успехов не отмечалось: «Разведка ведется исключительно безобразно. До сих пор ни в одной части не только не захвачено ни одного пленного, но и не разведано конкретных данных о составе и состоянии пр-ка на фронте и флангах»[170].
Результаты проверки примыкающих к оборонительному рубежу 5-го вдк позиций 93-й сд произвели удручающее впечатление. В приказе командира 93-й сд от 11 ноября указывалось: «Окопов полной профили нет (2/266 и 6-я рота 129 сп). Хода сообщений только обозначены и отрыты всего от 0,5 до 0,7 метра. ДЗОТы не оборудованы и являются укрытием личному составу от осколков, а не огневой точкой»[171]. Последний тезис пояснялся как неудачный выбор позиций ДЗОТов, без учета обзора, обстрела и важности направления. Ввиду неготовности ходов сообщения, как отмечалось в приказе «наблюдается массовое движение бойцов и командиров в полный рост». В случае перехода немцев в наступление именно под Малоярославцем все это, разумеется, имело бы убийственные последствия. Упомянутый 266-й полк оборонялся на примыкавшем к шоссе участке и наверняка бы попал под удар в случае осуществления немцами наступления в полосе 43-й армии (как предполагала разведка).
Документы других армий говорят о том, что 43-я армия не выбивалась из общего ряда. 7 ноября 1941 г. Л.А. Говоров приказом по 5-й армии указывал на упущения в подготовке обороны, выявленные проведенной проверкой: «Окопы в 59 и 49 сп 50 сд отрыты с колена и отдельные ячейки, проволока по переднему краю не поставлена. Не лучше обстоит дело с вопросами самоокапывания и установкой противопехотных заграждений и в других дивизиях»[172]. Приказывалось устранить, получить колючую проволоку и установить заграждения итп. В тот же день 7 ноября в приказе командирам соединений 5-й армии, подписанном начальником штаба 5-й армии генерал-майором Филатовым, указывалось на упущения в строительстве противотанковой обороны. Первым же пунктом отмечалось: «Противотанковые орудия располагают на самом переднем крае обороны, а не на 200–300 метров от переднего края оборонительной полосы». Одновременно со ссылкой на опыт прошедших боев указывалось на отсутствие взаимной поддержки орудий и общего управления орудиями противотанкового узла или района, отсутствие запасных позиций.
Может быть, стране и миру страшно повезло, что немцы решили наступать на Волоколамском направлении и атаковали хорошо подготовленную 16-ю армию? Во-первых, соединения 16-й армии участвовали в частных наступательных операциях. Во-вторых, выволочки за плохую организацию обороны его соединения также получали. В частности, 126-я сд. Но не только эта дивизия. У К.К. Рокоссовского проверкой занимался заместитель командующего армией генерал-майор Андреев. Проверкой курсантского полка было установлено, что «отрывка и оборудование стрелковых, пулеметных и орудийных окопов не закончена и к ведению огня окопы не приспособлены. ДЗОТы совершенно отсутствуют»[173]. Т. е. проблемы с оборудованием ДЗОТов, окопов и ходов сообщения были системным недостатком, который устраняли, но не всегда успешно.
По Красной площади едут танки Т-60. 7 ноября 1941 г. Танки Т-60, сделанные на основе автомобильных агрегатов, стали одним из символов «тотальной войны» советской экономики
Были, конечно, одиозные случаи. Их можно было бы, наверное, назвать забавными, если бы не серьезность положения. Например, 12 ноября 1941 г. командир 300-го отдельного пулеметного батальона капитан Ф.И. Телеш докладывал, что в полосе его батальона заложены многочисленные мины и фугасы, управлять которыми некому. Заграждения «в нужный момент могут быть не приведены в действие или приведены не так как нужно»[174] ввиду отсутствия квалифицированных саперов. Присланные бойцы и командиры понтонно-мостового батальона элементарно не обладали нужными знаниями.
Имелись и куда более серьезные промахи в подготовке оборонительных позиций. В подписанной незадолго до начала немецкого наступления директиве № 0047 Военного совета Западного фронта от 14 ноября 1941 г. указывалось:
«Военсовет фронта считает установленным, что в деле организации обороны входящих в состав армий отдельных участков фронта имеют место нетерпимые и преступные факты, когда оборона на местности организована и занята лишь на картах и на бумаге, а на деле никаких частей на месте не оказывается.
Так, например, ВСФ[175] дважды получены данные по 33 А, по которым по донесениям и на карте отдельные важные участки фронта обороной заняты и по карте на этих участках организованы опорные пункты, на деле же оказалось никакой обороны на этих участках не организовано и войсками эти участки не заняты.
Элементарно понятно, к каким серьезным последствиям может привести такая преступная беспечность и доверчивость бумажным данным»